Владимир Шилкин - Ветер истории
Тем не менее учеба шла своим чередом и напряженный график занятий не оставлял много времени и сил на размышления и споры. Наверное, в том числе и поэтому юнкера и оставались лояльными властям до конца. Впрочем, у них и других причин хватало, начиная с того, что туда изначально набирали наиболее надежных солдат. Да-да, нынешние юнкера вовсе не юноши из приличных семей, как было до войны. Это обычные солдаты, отличившиеся в боях и показавшиеся командованию перспективными. Офицеров не хватало катастрофически, а призванные на их должности гражданские с образованием скорее разлагали армию, чем укрепляли. Вот и слали на ускоренные курсы тех, кто уже доказал свою полезность армии. Естественно, выбирали не просто боевитых, а еще и лояльных, да и перспективы карьеры эту лояльность укрепляли.
В середине февраля начальник училища вызвал меня к себе с чертежами отчетом о состоянии дел с конструированием пулемета. В его кабинете меня ждали еще четверо офицеров из наиболее технически продвинутых. Они практически вырвали у меня чертежи, разложили их на столе и начали жадно изучать. О моей работе знала вся школа, но до сих пор командиры с расспросами не лезли. Видимо, сдерживать свое любопытство им было не просто.
Консилиум шел жарко, меня спросили, откуда я эту схему взял. Честно ответил, что из головы. Ну а что такого? Из памяти, это же из головы. Спросили, как давно над ней работаю. Еще честнее ответил, что с Рождества. На этом вопросы ко мне кончились и минут сорок офицеры обсуждали сам пулемет. В итоге пришли к выводу, что должен работать и надо делать пробный образец.
Секретов задумался. Изготовление опытного образца стоило денег, тем более, что в своих мастерских его не сделаешь. В случаи неудачи отвечать ему. Подумав, он принял соломоново решение. Чертежи решено было показать главному специалисту Петербурга по автоматическим системам генералу-майору Федорову. Были, правда, некоторые сомнения в его беспристрастности, так как он до сих пор активно сотрудничал с нашим главным конкурентом - Офицерской стрелковой школой и даже главным помощников в работе у него был слесарь из их опытных мастерских. Однако сомнения эти отмели как оскорбительные для ничем себя не запятнавшего офицера. На этой оптимистичной ноте консилиум вспомнил про меня и отпустил к себе.
Через несколько дней меня опять вызвал Секретов и с благодушной улыбкой объявил, что за успехи в учебе и образцовую дисциплину мне предоставляется увольнение в город. Правда, в начале я должен буду выполнить одно поручение - доставить пакет на Фонтанку и дождаться хотя бы устного ответа.
На следующий день я встал пораньше и привел себя в образцовый порядок. Соседи, узнав об увольнении, поздравили и тут же указали на отсутствие шашки. По их убеждению выпустить в город слушателя, не являвшего собой образец уставного вида и шика укрепляющего авторитет школы, начальство не могло совершенно. К счастью рядом есть товарищи! Меня снабдили шашкой, помогли ее правильно привесить и сообщили, что именно товарищи предпочитают из напитков. В таком идеальном стараниями товарищей виде я и явился к дежурному офицеру с докладом. Тот вручил мне пакет и тубус и благословил на поход в город, предупредив, что там какие-то очередные беспорядки и строго-настрого предупредив, чтобы держался от них подальше. Я козырнул и четко развернувшись, вышел.
Город я знал неплохо и до нужного адреса добрался преимущественно дворами. Это позволило мне избежать встречи с волнующимися горожанами. Не до них мне сейчас, дело было важным, по указанному адресу я должен был найти генерал-майора Владимира Григорьевича Федорова. Кто это такой, нормальному русскому мужику не знать стыдно. Показывать чертежи кому-то другому я бы побоялся. Через несколько лет многие корифеи технической мысли окажутся за границей и будут реализовывать свои идеи там. Самый яркий пример это, конечно, Сикорский. За Федорова я был спокоен. Нет, я не знал его биографии, но как нормальный питерский парень в детстве и юности неоднократно бывал в артиллерийском музее, где своими глазами видел целую линейку экспериментальных пулеметов работы Федорова совместно с Дегтяревым и Шпагиным. Ну а уж кто это такие нормальный русский мужик не знать не может в принципе, а если не знает, то он либо не просто не русский, а вовсе заокеанский, либо не совсем мужик.
Сразу к нему мне попасть не удалось. Велели подождать в коридоре. Я некоторое время послонялся от стенки к стенки, а потом меня осенило. ППС! Лучший пистолет-пулемет Второй Мировой уникальный своей простотой. В руках я его, правда, не держал, но видел в интернете схему. Там и правда все было настолько просто, что долго рассматривать и мучительно вспоминать потом было просто нечего.
Я быстро плюхнулся на стул и положив на колени планшетку, взятую мной исключительно для удобства доставки пакета, принялся торопливо рисовать от руки схему. Я хотел нарисовать автомат в боеготовом состоянии и в раскрытом, но второй вариант набросать не успел - позвали в кабинет.
Я быстро сунул бумажку в планшет, вынул пакет и войдя строевым шагом вручил его Федорову. Тот кивком поблагодарил меня и вскрыв углубился в чтение. На середине он с интересом взглянул на меня и предложил сесть. Дочитав до конца, генерал-майор отложил письмо и попросил чертежи. Я открыл тубус и достал творение чертежника Владимира. Федоров опять предложил сесть и долго изучал их. Наконец он оторвался.
- И какой же патрон вы собираетесь использовать?
- четырнадцать с половиной на сто четырнадцать миллиметров.
- Не слышал про такой, сами придумали?
- Так точно, Ваше Превосходительство.
- Занятно, а почему в миллиметрах, а не в линиях?
- Так удобней считать. - быстро ответил я. Блин, так и спалиться не долго, как германскому шпиону.
- Ну да, нуда... - задумчиво покивал оружейник - ну а мощность и скорость пули у него какая?
- Я не считал точно. Исходил из того, что скорость будет выше винтовочной пули раза в полтора, а мощность раз в пять.
- С мощностью вы ошиблись примерно в два раз - усмехнулся Федоров - зато, как я вижу запас прочности дали вполне достаточный, чтобы перекрыть эту ошибку. Не понимаю этого подхода любителей начинать работу с конца.
Конструктор раздраженно дернул головой и опять углубился в чертежи. Копаясь в них, он быстро успокоился. Закончив, аккуратно свернул, сунул в тубус и задумался, глядя куда-то в верхний угол кабинета. Посидел так минуту, а потом, стряхнув, оцепенение опять повернулся ко мне.
- У вас, молодой человек, определенно талант, но Вам необходимо учиться, чтобы не губить хорошие идеи глупыми ошибками.
- Я уже учусь, Ваше Превосходительство.
- Учитесь, но не там и не тому. Из вас выйдет прекрасный конструктор-оружейник, а кому на фронте в броневике ездить, слава Богу, пока есть и без вас.
- Вы, наверное, правы, Ваше Превосходительство, но свое призвание я чувствую именно в бронетехнике.
Ну да, чужую идею я вспомнить смог, а вот создать что-то новое не смогу точно, так что в чужие сани лезть себе дороже выйдет. Оружие сконструировать это непросто схему придумать. Надо еще и все рассчитать, подобрать марки стали и продумать технологию изготовления. На это моих талантов точно не хватит. И будут меня потом корифеи вспоминать : мол, был такой парень талантливый, но дурак-дураком. Ничего до ума довести смог, так всю жизнь карандаши и подавал.
Федоров еще поуговаривал меня и взяв слово, что еще раз подумаю над его предложением после войны, отстал.
- а что вы там такое рисовали в коридоре? - внезапно вспомнил он.
Я и сам уже забыл про свои почеркушки и спохватившись, полез в планшет.
- Это схема пистолета-пулемета со свободным затвором. Вот она.
Федоров с удивлением посмотрел на рисунок автомата с дынеобразным стволом и покачав головой, принялся его изучать.
- Вы полагаете, это оружие будет востребовано армией? На мой взгляд, подобное будет интересно только полиции или каким-нибудь террористам.
- Позвольте с вами не согласиться, Ваше Превосходительство. Во-первых, это в любом случаи более полезное оружие чем пистолеты и револьверы, с которыми ходят в бой офицеры сейчас. Во-вторых, в армии полно войск применяющих личное оружие только когда враг оказывается на расстоянии вытянутой руки. Артиллеристы, например или обозники. И если уж враг смог подойти к ним настолько близко, то значит, дело плохо и спасти ситуацию может только шквальный огонь, что и позволяет сделать пистолет-пулемет. К тому он будет особенно удобен для таких солдат своим малым весом и размером.
- Ну что же, в этом есть резон. Сейчас я не могу дать ответа вашему начальству. Я рассчитаю нагрузки на детали, требуемую мощность патрона и пришлю им готовый к работе материал. Думаю, ваш пулемет может получиться весьма удачным, но боюсь, до конца войны командование не пойдет на необходимые траты для его освоения и внедрения.
