Йорген Лессеэ - Древние ассирийцы. Покорители народов
Весной 1957 г. мы обнаружили во вспаханной борозде ассирийский кирпич с клеймом, надпись на котором свидетельствовала о том, что он принадлежит «дворцу, возведенному Салманасаром, сыном Ашшурнасирпала, внуком Тукульти-Нинурты». Все эти имена указывают на нескольких ассирийских царей, однако генеалогическая последовательность, приведенная в надписи, не оставляет сомнений в том, что речь идет о Салманасаре III. Благодаря этой находке, первой на памятнике, мы поняли, что стоим над остатками ассирийского здания IX в. до н. э. Также было ясно, что нам не придется глубоко копать в поисках его стен, раз иракскому плугу с отвалом удалось поднять этот кирпич на поверхность. В ходе последующих раскопок стало понятно, что во многих местах стены возвышались над пашней всего на восемь дюймов (около 20 см. — Пер.).
Когда мы пригласили арабского бригадира для участия в работе экспедиции, он, будучи человеком, благодаря многолетнему опыту участия в археологических раскопках сумевшим стать специалистом в ассирийской кирпичной кладке, смог после непродолжительных поисков проследить на поверхности расположение некоторых стен здания. С помощью небольшого мастерка он соскреб разрыхленную почву, открыв плотный грунт, сухой и твердый, как цемент, из-за того что на протяжении многих недель не выпадали дожди. Стала видна тонкая белая полоска, прямая, будто ее проводили по шнуру, след штукатурки, покрывавший ассирийскую стену, сложенную из высушенных на солнце глиняных кирпичей, самана, или либна, как называют этот строительный материал арабы. С точки зрения минералогии он имеет тот же состав, что и глина, наполнявшая помещения древних зданий.
Из-за дождя и ветра происходила эрозия верхних частей стен, и они постепенно разваливались, оставаясь во дворах, комнатах и коридорах, однако само это обрушение предохраняло нижние части зданий. В результате данного процесса образовывался телль, высота которого, хотя и не достигает уровня изначального строения, превышает уровень окружающей поверхности. Новые здания часто строились на развалинах старых, причем иногда после расчистки и выравнивания использовались первоначальные стены: на них клали новые полы (из плит или утрамбованной глины) и возводили над ними стены. Так образуются археологические стратиграфические слои. Чем чаще возводятся новые здания, тем больше слоев формируется и тем выше будет телль.
Появление полоски штукатурки на поверхности тотчас же порождает элементарный вопрос: где находится стена — справа или слева от нее. В истории археологии известны примеры, когда участники экспедиции ошибочно срывали либн стены, оставляя несколько тонн плотного заполнения, скрывающегося за аккуратно раскопанной полосой штукатурки. Не допустить подобной ошибки можно только благодаря опыту. Кирпичи изготавливали из глины, становившейся после сушки на солнце светло-бурой, а глина, содержащаяся в заполнении, имеет сероватый цвет. Чтобы подчеркнуть это различие, арабы называют либн «красным», а почву заполнения — турабом, «черной», хотя для нас это различие выглядит как незначительная разница в цвете. Опытный арабский рабочий может точно определить, является ли ком земли, взятый наугад, частью ассирийской кирпичной кладки.
Находящийся во внешнем городе Калху телль, под которым лежало здание Салманасара III, был невысок. Исследования показали, что над этим сооружением почти не возводились вторичные постройки. Однако размер прямоугольной зоны, покрытой теллем, 220 (около 200 м. — Пер.) на 330 ярдов (примерно 300 м. — Пер.), свидетельствует о том, что под ним находится довольно большое здание. На рисунке 4 приведен горизонтальный план, по которому можно проследить расположение зданий, каким его видели исследователи в конце сезона, прошедшего в мае 1958 г.
Puc. 4. Плaн кpeпoсти Cалмaнaсapa III в Hимpyдe
Сама планировка, расположение комнат и сделанные в них находки — все это свидетельствовало о том, что перед нами постройка военного назначения. Таким образом, уже в начале раскопок оно было названо «крепостью Салманасара», и с тех пор в научной литературе оно упоминается именно под этим названием. Крепость защищала город со всех сторон. Снаружи можно было оборонять Калху от нападений с юга и востока (атакующие могли прийти по дорогам, которые вели из Эрбиля (ассирийской Арбелы) и Киркука (Аррапхи). В то же время крепость защищала ворота, вырубленные во внешней городской стене чуть севернее от нее. Крепость стала бастионом, расположенным напротив юго-восточного угла городской стены. Строители также предусмотрели возможность нападения на нее врага, уже вошедшего в город Калху. С запада крепость Салманасара была защищена дополнительной стеной, длина которой составляла почти 330 ярдов (около 300 м. — Пер.), а ширина — 10 футов (примерно 3 м. — Пер.) и которая была снабжена сторожевыми башнями, поставленными через каждые 62 фута (около 20 м. — Пер.) друг от друга. Раскопан участок этой стены длиной примерно в 100 ярдов (около 90 м. — Пер.), его фото приведено в книге — 7а. Она продолжалась на север до конца стены крепости, а затем поворачивала на восток, в конце соединяясь с внешней городской стеной. Таким образом, гарнизон был со всех четырех сторон защищен толстыми стенами.
Направление стен укреплений можно проследить даже там, где они покрыты слоем грунта, по небольшому повышению уровня поверхности. Вдоль северной стены были проведены пробные раскопки, в результате которых стало известно, что внешняя поверхность штукатурки была сильно обожжена. Так как область, расположенная непосредственно перед стеной, не была застроена, можно предположить, что это явилось последствием нападения, в ходе которого была предпринята решительная попытка уничтожить стену и башни.
Из найденных в здании текстов, в которых описано управление крепостью, стало известно, что сами ассирийцы называли ее жаль машарти. Это словосочетание наиболее точно переводится как «арсенал». Вдоль стен четырех больших дворов, разделявших крепость на четыре части, тянутся казармы, помещения для офицеров и склады. Для самого Салманасара III и тех его преемников, которые продолжали использовать крепость, было отведено отдельное крыло. Там, в юго-западной части здания, находился тронный зал с украшенными росписями стенами. В жилой части крепости располагалось множество ванн, в которых использовалась своеобразная дренажная система, пролегавшая через все здание.
Каменное возвышение для царского трона было найдено не в самом тронном зале, где оно, очевидно, находилось изначально, а напротив стены в южном конце двора, расположенного в юго-восточном крыле крепости. Однако вполне вероятно, что возвышение было установлено именно здесь и что перед ним проводились парады, чтобы царь мог осматривать свои войска, сидя на троне, под защитой установленного над ним навеса. Попасть на эту открытую арену можно было через проход, идущий из северо-восточной части крепости. Местонахождение этих ворот изображено на фото 76. На ней четко видны следы колес на дороге перед плитами. Именно по ней доставлялось продовольствие для царских домочадцев и жителей гарнизона, отсюда ассирийские боевые колесницы и тяжелый обоз отправлялись в походы в Сирию и Палестину, а также против обитателей горных районов на севере и востоке.
На складах обнаружены сосуды высотой с человека, в которых хранили съестные припасы и питье. Также были найдены тексты, связанные с этими сосудами и разъясняющие обязанности командующего гарнизоном. В частности, к их числу относятся записи о норме вина, пива и хлеба для «царевичей», «людей двора», «первой жены дворца», «командующего колесничими гарнизона», «касситских и ассирийских певцов», которых привозили в крепость для развлечения солдат, полка Шамаша, а также всевозможных ремесленников, правителей далеких областей, иноземных дипломатов и зависимых правителей, посещавших Калху.
В этом хорошо укрепленном здании также хранились самые ценные из сокровищ, привозимых войсками Салманасара III и его преемников из походов, а также ценности, которые дарили ассирийскому царю зависимые правители или союзники. О том, что крепость использовалась и как арсенал, и как сокровищница, свидетельствуют, в частности, обнаруженные в ней находки.
Груды доспехов, сделанных из бронзы или брони, некоторые из которых предназначались для боевых коней, хранились на складе, обозначенном на плане как помещение SW7. Данный факт свидетельствует о том, что крепость служила военной штаб-квартирой. Обнаружены расписки ассирийского квартирмейстера, раби экалли, согласно которым из города Арпад в Сирии поступили 784 лука, а из Дамаска были доставлены щиты. Должно быть, уже тогда дамасские кузнецы славились не меньше, чем мастера, изготавливавшие в более позднее время клинки.
