lana - Unknown
— Они намерены сделать анализ крови, чтобы увидеть, накачивал ли он его наркотиками!
Я слышу очень отчетливо, перед тем как ее голос снова становится тихим. Она выглядит так, как будто готова разрыдаться в любой момент. Я стою на месте еще минутку, пока она не опускает трубку и нажимает на отбой.
— Все хорошо? — спрашиваю я, когда продолжаю свой путь в кабинет доктора Новачека.
— Все хорошо? — ее рот буквально открывается от удивления. — Что это еще за вопрос такой? Конечно, все не в порядке!
— Прости, я только проходила мимо, — говорю я ей, не зная, что еще сказать, и спешно двигаюсь по направлению кабинета доктора.
Я все время спрашиваю себя, она злится на Томми за то, что тот рекомендовал врача, распространяющего наркотики, или она расстроена из-за того, что Трей обвинил ее в причастности к этому. Она, вероятно, расстроена и из-за того и из-за другого.
Глава 15
06:00. Понедельник
Трей
В то время как Тельма, старшая медсестра, заходит в палату Тайлера с новостями об анализах крови, которые были заказаны доктором Новачеком, мои глаза горят от недостатка сна.
— Врач будет после обеда, чтобы ответить на любые вопросы, но он дал мне подробное описание того, что нам известно на данный момент, — сообщает мне она, прежде чем начать обзор.
— По сути все сводится к тому, что сочетание седативных препаратов, которые он использовал наряду с повреждением головного мозга, вызванного передозировкой фенобарбитала, является плохой комбинацией, — говорит она, подтверждая мои подозрения, появившиеся предыдущей ночью.
— Существует очень большая вероятность того, что он будет страдать кратковременной потерей памяти, и также могут быть последствия для его долговременной памяти. Мы просто должны подождать и посмотреть.
Тельма мрачно смотрит на меня, прежде чем задает вопрос, есть ли у меня какие-либо вопросы?
— А что насчет комы? — любопытствую я, так как в течение нескольких дней Тайлер был без сознания.
— Мы надеемся, что он выйдет из нее сегодня, так как ему больше не даются лоразепам и пропофол, — объясняет он. — Высокая концентрация этих веществ, обнаруженных в анализе крови, является наиболее подозрительным моментом по мнению доктору Новачеку.
— У него имеются какие-либо идеи, что доктор Потатурри давал ему за месяц до момента передозировки? — спрашиваю я с нарастающим любопытством.
— Пока нет, — она качает головой, подняв брови. — На этикетке флакона препарата, обнаруженного в кармане, было написано, что таблетки содержали 5 мг гидрокодона и 325 мг ацетаминофена. Итак, на этих таблетках должен был стоять штамп М365. Не на всех таблетках имелась эта надпись, что говорит о том, что они могли быть куплены либо в аптеке, изготавливающей лекарства, либо на улице, — уточняет она с тяжелым вздохом.
— Таким образом, доктор Горшок оправдал свою репутацию? — спрашиваю я, думая, что все теперь раскладывается по маленьким полочкам.
— Это было бы выводом большинства людей, которые ухватились бы за это сразу же, но все не так просто, — отвечает она, выкачивая из меня частицу надежды. — Тайлер мог сам подсесть на своих таблетки и купить еще больше их у дилера, а потом поместить во флакон. Мы часто сталкиваемся с таким, особенно, когда речь идет о болеутоляющих препаратах.
— Так что мы теперь будем делать? — спрашиваю я, разочарованный отсутствием четкого заключения.
— Таблетки были отправлены в лабораторию ФБР для анализа, — говорит она, и в ее глазах промелькнул ядовитый взгляд. — После того, как результаты вернуться, посмотрим на токсикологию того, что доктор Потатурри вводил, чтобы оценить, имелся ли в этом преступный умысел. После этого дела могут развиваться достаточно быстро в интересном направлении.
Она молча постояла несколько секунд, прежде чем закрыть карту Тайлера и направиться в сторону двери.
— Итак, мы ждем? — я пожимаю плечами, чувствуя себя беспомощным.
— Да. И в зависимости от результатов либо детектив Келли или агент ФБР также заедут к полудню к доктору Новачеку для консультации, — ее взгляд вдруг смягчается. — Кстати, я прошу прощения за то, как к вам относились. Вокруг вас было там много слухов, никто не хотел рисковать.
— Спасибо, но это окружает меня со всех сторон, так что не слишком переживаю, — я устало ей улыбаюсь. — Я только хочу со всем разобраться, пока никто не пострадал.
— Понимаю, — она улыбается в ответ. — Мы сделаем все, что сможем.
После того, как она покидает комнату, я подхожу к кровати Тайлера и смотрю на него. Я начинаю думать, что, возможно, странное сочетание препарата, вероятнее всего, виновато в его недавнем поведении. Может, он не совсем виноват, также как не был виноват отец во всем произошедшем с семьями. Несмотря на то, что мой мозг был уставшим и затуманенным, я не мог не думать о том, что слышал еще во время учебы в колледже по психологии. Твоя жизнь — это всего лишь результат твоего восприятия. Я начинаю понимать, что это утверждение достаточно правдиво.
Мой отец вырастил нас и возил по всему миру, несмотря на то, что у него имелись шансы пятьдесят на пятьдесят, что мы даже не его дети. Мое сердце сжимается при мысли о том, что он желал, чтобы я продолжил семейное наследие, и о моем полном нежелании даже обсуждать эту тему. Понимая, что уже слишком поздно для любого примирения с отцом, я клянусь не совершить ту же ошибку с братом.
— Что ты узнал? — сонно спрашивает Мэнди после пробуждения от короткого сна в комнате ожидания.
— Они думают, что комбинация препаратов уничтожила его кратковременную память и может повлиять на его мозг в долгосрочной перспективе, — говорю я ей, по-прежнему борясь с болью в сердце.
— Ты в порядке?
Она придвигается ближе и обнимает меня.
— На самом деле, нет, — признаюсь я, крепко ее сжимая. — Мне нужно сделать несколько телефонных звонков и добраться до сути того, что происходит на самом деле. Папа ушел, Тайлер вышел из строя и мама не намного лучше.
— О, правда? — раздраженный голос мамы разрушает момент. — Кто был здесь ночью и днем, пока ты летал в Монако и Кентукки, — парирует она с раздражением в голосе.
Мне нравится, как она упоминает совершенно другой штат. Она отлично знает, что Рэй живет в Теннесси.
— Мама, прости. Просто все выглядело так, словно ты отстранилась от этого с тех пор, как я вернулся, — пытаюсь я объяснить. — Ты пьешь и куришь…
— Да, это — правда, — закипает она. — Моему бывшему мужу почти снесло голову, потом мой младший сын съехал с катушек и оказался в итоге в медикаментозной коме. Тем временем другой сын шляется где-то, как будто он выше всего этого, — она пристально смотрит на меня, ожидая моего ответа.
— Прости. Мне не следовало уезжать в Монако, просто я не мог выдержать все это напряжение, — пытаюсь я объяснить. — Но не жалею, что отправился в Теннесси. Мэнди нуждалась во мне, — говорю я ей, сжимая Мэнди.
— Конечно, — мама поворачивается к ней, внезапно меняя свое поведение. — Я так сожалею о Мэгги, и я тоже прошу прощение за то, что тебе пришлось узнать об отце и обо мне, — говорит она, раскрывая свои объятия. — И ты удивляешься, почему я пью и курю!
Она снова смотрит на меня, как будто не верит своим глазам.
— Прости, — смеюсь я вслух. — Я понимаю, мам. Мы с Мэнди были навеселе до обеда в тот день, когда Рэй признался, что мы могли быть родственниками.
— Все не должно было дойти до этого, — говорит мама, качая головой. — Мне следовало сделать тест на отцовство за спиной Виктора за эти годы. Я не знаю, почему я колебалась.
— Потому что ты боялась получить не тот результат, — предполагаю я и кладу руку на ее плечо.
— Ты прав, — она вздыхает и опускает голову. — Вообще-то, я несколько удивлена, что ваш ДНК-тест оказался таким, — добавляет она. — Виктора не было рядом в то время.
— Ладно, я пойду выпью кофе, — выпаливает Мэнди. — Слишком много информации.
Мэнди нашла себе оправдание, а я возвращаюсь к тому, чтобы поговорить с мамой наедине.
— Я прошу прощение, что имею привычку убегать всякий раз, когда чувствую себя в стрессовой ситуации, — я смотрю ей прямо в глаза. — Я буду здесь столько, сколько понадобится. Я никуда не уеду, пока Тайлер не встанет на ноги, и ответственный за все это не окажется за решеткой.
— Спасибо, Трей, — говорит мама со слезами на глазах. — Мы все нуждаемся в тебе сейчас, включая Ванессу. Она позвонила мне прошлым вечером и полностью сорвалась, разговаривая со мной. Ты обвинил ее в причастности к этому?
Я делаю паузу и вспоминаю то, что я сказал прошлым вечером.
— Я мог сказать что-то экспромтом, — признаюсь я. — Это потому, что она призналась, что свела Тайлера с этим доктором. Ты знала, что именно Томми был тем, кто предложил его?
Я чувствую, что начинаю закипать только от одной мысли об этом.
