Unknown - i af522bf4bbc33ae4
Как сказал Джес, серфинг на этих волнах в августе — событие, которое бывает лишь раз в жизни. Но я не чувствую, что сейчас начало августа. Холодно. Пока Джес направляет лодку, я пробиваюсь через толпу, ища Джона и Майкла. Концентрируюсь, чтобы услышать звук их голосов сквозь завывание ветра, волн, болтовню людей, которые здесь собрались. Никто, кажется, не против, что я врезаюсь в них — они все сосредоточены на воде, — но все равно, мне хотелось быть маленькой как Белла. Она бы легко смогла протиснуться между этими людьми, как мышь, исчезающая в своей норе.
Вдруг, звучит оглушающий звук из мегафона:
— Гавань закрыта. Повторяю, ни одна лодка не запустится из гавани сегодня.
Он пытается объяснить, что условия настолько плохие, и видимость настолько ограничена, что береговая охрана закрыла пляжи на несколько миль вокруг, но практически невозможно ничего услышать, потому что толпа взрывается рядом криков. Я проталкиваюсь сквозь них, в то время как серферы поднимают руки и доски в знак протеста. Никто сегодня не будет заниматься серфингом на Ведьмином дереве, после всего, через что они прошли. Толпа быстро рассеивается - каждый пробирается, чтобы проложить путь к следующей волне.
— Подождите! — говорю я и выкрикиваю имена братьев. Но мой голос уносит ветер.
Слышу, как кто-то говорит, что они направляются на побережье Мэйверика, кто-то ещё говорит, что они собираются к "Убийце" — волна в Мексике; волнение, несомненно, создаст тяжёлые волны на юге за пару дней. И там легче обойти береговую охрану.
— Подождите! — кричу я снова, догоняя серферов на автостоянке.
Чувствую тепло руки Джеса, проскальзывающую в мою.
— Вперёд, — говорит он, кивая в сторону своего грузовика. — Давай вернёмся в мотель.
Качаю головой:
— Куда мы пойдем дальше? — спрашиваю я отчаянно, но позволяю ему вывести меня к машине. Как такая большая толпа могла исчезнуть так быстро? Я отчаянно смотрю на немногих серферов, которые уходят, пытаясь найти знакомое лицо. И затем, я вижу одно. Не то, что я искала, но последнее лицо, которое я ожидала увидеть.
— Пит, — говорю я тихо.
Каким-то образом — над ветром и волнами — он слышит меня. Мой живот скручивает; я выпускаю руку Джеса и останавливаюсь. Джес останавливается и поворачивается, смотрит, на кого я уставилась. Я растираю руки друг о друга, будто пытаюсь согреться, но, на самом деле, пытаюсь оттереть прикосновение Джеса. Почему я не хочу, чтобы Пит видел меня, держащую Джеса за руку ? Когда я видела его в последний раз, то сказала ему, что не хочу никогда видеть его снова. Так почему же мне не всё равно, знает ли он, что я с Джесом — а я с Джесом?
Белла появляется из-за Пита, сморщившись сначала на меня, потом на Джеса. Она, кажется, не удивлена увидеть нас здесь. Пит, наоборот, выглядит совершенно поражённым. Чувствую, что горячо покраснела.
— Что ты делаешь? — кричит Пит. Его слова обращены ко мне, но он смотрит на Джеса.
— Я ищу Джона и Майкла, — кричу в ответ, но голос звучит слабо, пронзительно, нерешительно.
Пит пересекает стоянку, пока не останавливается так близко, что я могла бы протянуть руку и прикоснуться к нему. Белла идет за ним, наряду с несколькими лицами, которые я узнаю - включая Хью и Мэтта.
— Я ищу своих братьев, — повторяю я.
Даже если это правда, мои слова похожи на ложь. Пит делает шаг ближе — не ко мне, а к Джесу.
— Не используй её, чтобы отомстить мне, — говорит он холодно.
Поднимается ветер, заметая песок в мои глаза, ослепляя меня.
— Что? — кричу я.
Слышу голос Джеса:
— Я не... — но Пит его обрывает.
— Не то чтобы я удивлен, — говорит он. — Это в твоём стиле. И ты никогда не смог бы смириться с тем, что Белла выбрала меня.
Пытаюсь открыть глаза, но тело отказывает. Из-за песка слёзы текут из глаз.
— Однажды она вернулась в здравый ум, хотя выбор был очевиден. Скажи мне, Джес, тебе и Венди пришлось подсунуть наркотики?
Встряхиваю головой. Вспоминаю лицо Джеса прошлой ночью - когда он наклонялся, чтобы поцеловать меня. Большие мускулы его торса, когда он снимал толстовку через голову. Изгиб его спины, когда он дотянулся до выключателя света, погружая комнату в темноту. Его руки на моей коже, его лицо рядом с моим.
— Пит, — говорю я, заставляя глаза открыться. Его лицо расплывчатое передо мной, словно импрессионистская картина. — О чём ты говоришь?
— Он тебе не рассказал, Венди? Белла — бывший любимый распылить Джеса, — он говорит слово "любимый", словно это что-то грязное. — До тех пор, пока она не поумнела и не оставила его. Я дал ей место для проживания после того, как он обобрал её до нитки. И он никогда не забывал мне этого.
— Я не понимаю.
— Боже мой, Венди, разве это не очевидно? — кричит Белла. — Я была с Джесом, пока Пит не освободил меня, вразумил, научил серфингу. А сейчас Джес использует тебя, чтобы отомстить Питу— Она поворачивается от меня к Джесу. — Око за око, верно, дорогой?
Наконец Джес говорит:
— Это не так, Венди, — негромко произносит он. — Вовсе нет.
Пит стоит так близко к нему, что Джес даже не может повернуться ко мне лицом.
— Правда? — говорит Пит. — Тогда расскажи мне как. Когда будет достаточно? Ты должен связываться со всеми, о ком я забочусь?
Делаю шаг назад, подальше от них двоих. Ничего из того, что они говорят, не имеет смысла, и всё же они говорят совершенно ясно. Слёзы смывают песок из глаз, и я в состоянии видеть ясно, когда Пит поднимает кулак и с грохотом обрушивает его на лицо Джеса — прямо под синяк, который там уже есть.
Слышу, как Джес кричит от боли и смотрю, как он пытается отбросить Пита; он не наносит ни одного удара, только держит его за руки, чтобы защититься. Он выше Пита, но выглядит совершенно беззащитным.
Я отворачиваюсь от драки и пускаюсь в бег, пока между нами не остаётся слишком много густого тумана, чтобы я не могла их видеть.
30 глава
Я бегу по тропинке к краю стоянки — вверх на скалы, которые выходят на океан. Вероятно, в более приятные дни это то место: куда родители приводят своих детей поиграть, где молодые пары выводят своих своих собак на прогулку, может быть, даже где назначают романтические свидания с видом на океан.
Но сегодня у океана нет ничего романтичного — там, где волны сердито разбиваются о скалы. Струи поднимаются достаточно высоко, чтобы попасть в меня, намочив мой хвост и кожу. Я дрожу. Я почти забыла, что именно по этой причине все сюда и пришли — из-за этих волн. Волны привели сюда Пита и Беллу. Они не пришли, чтобы найти меня или Джона и Майкла; они пришли из-за серфинга. Возможно, это всё, что Джес тоже хотел сделать.
Может быть, я была весьма приятным спутником, чтобы взять меня с собой в поездку. Или, может быть, он использовал меня, чтобы отомстить Питу за то, что он забрал у него Беллу — точно как Пит и сказал. Но тогда зачем он предложил посетить бар вчера? Почему он подверг себя опасности только ради того, чтобы спросить о моих братьях? Я сажусь, несмотря на то, что камни очень острые и холодные, и кладу руки на голову.
Даже если я буду держать курс на Мейверик или до Убийц, продолжая поиски братьев в одиночку, я по-прежнему буду гоняться за простыми слухами, шёпотом, надеждой. Я не нашла улики, только тупик. Безнадёжный детектив на бесконечной охоте.
Тепло чьего-то тела рядом со мной заставляет поднять взгляд.
Пит.
— Эй, — говорит он, присаживаясь рядом со мной.
— Я удивлена, что у тебя есть желание со мной сидеть. Понимаешь, после моего объединения с твоим заклятым врагом и всё такое.
Пит смеётся моему выбору слов, как будто он и Джес —два супергероя, сражающиеся за мировое господство.
— Это я виноват в том, что ты была с ним, Венди. Если бы я был честен с тобой с самого начала...
— Тогда почему не был? — перебиваю я. — Правда. Я больше не сержусь.
— Нет?
Качаю головой. Я слишком устала быть рассерженной.
— Я только хочу это понять.
— Я сказал тебе. Я хотел быть с тобой больше времени. — Он выглядит таким убедительным, таким очаровательным, как маленький ребенок, просящий у матери ещё один кусочек торта, другую конфету, больше времени на детской площадке, ещё несколько минут на пляже.
— Ты думал, что если я узнаю о том, что ты не смог бы помочь мне найти братьев, я сразу бы потеряла всякий интерес к тебе?
Если бы он только знал. Дело в том, что меня тянуло к нему с того самого первого раза, когда я увидела его на пляже, хотя сейчас и кажется, что это было миллион лет назад. Когда я пошла с ним в Кенсингтон на следующий день, это было только потому, что я искала братьев, конечно. А ещё потому, что просто этого хотела. Потому что хотела узнать, где он был главным.
— Нет, — отвечает он. — Но я ужасно себя чувствовал, зная, что они были твоими братьями и пропали. И я чувствовал ответственность. Я знал, что если ты узнаешь о том, что это я выгнал их, ты никогда меня не простишь.
