Admin - i f36931a51be2993b
Темные коридоры - как в недавнем сне. А факелов так мало, что можно и не заметить. Позади вместо чудовищ - Башня Кающихся Грешниц. Ставшая-таки предсмертной камерой.
Хотя здесь есть и иные монстры. Поопаснее. Спят в кельях. И сторожат ворота монастыря.
Если те, кто спят, проснутся - мигом отправят беглянку-неудачницу на растерзание в Лютену.
Ночной путь, сумрачные коридоры, темная фигура впереди. Ведет то ли к свободе, то ли к смерти.
Колеблется еле живой огонек свечи. В коридорах тут кругом сквозняки...
Всё - как в страшной сказке. Ожившей кошмарной сказке, какими Ирия пугала в детстве Леона и Эйду.
Только бы не споткнуться в полутьме... В почти полной темноте. Малейший шум - это смертный приговор.
...Иссохшие молельщицы натянуто улыбались. А сами сверлили гостей выстывшими глазами. Но согласились укрыть в своих стенах семью лорда Таррента. Столько лет исправно жертвовавшего на аббатство.
А злобно коситься на хозяев своего приюта - недостойно. Хватит и того, что нагрубила Анри Тенмару.
До предательства оставалось меньше часа...
Вот и дверь в келью. Неужели дошли?
Здравствуй, прошлое. Еще бы дольше тебя не вспоминать.
...Здесь полтора года назад скрывались они с Эйдой.
Анри еще успел пробиться к ним, когда по коридорам обители громыхали сапоги солдат.
Ирия тогда захлопнула дверь перед самым носом двух отцов-леонардитов. И открыла только подполковнику Тенмару. Не раньше, чем о судьбе вооруженных "служителей Творца" возвестили два глухих вскрика. И падения тел.
А вот вырваться с этажа не удалось уже никому. С обоих концов коридора к беглецам устремились солдаты.
А затем враги ломились в дверь. К двум испуганным девчонкам четырнадцати и пятнадцати лет и измотанному многодневными боями офицеру...
- Побудь здесь. Я скоро вернусь, - голос Карлотты вырвал из прошлого.
Сестра Валентина величественно покинула келью. Почти бесшумно провернулся ключ.
Девушка огляделась. Внутренние засовы здесь теперь - совсем другие. Больше и крепче. Еще бы - предыдущие-то вырваны вместе с ошметками двери. Тоже предыдущей.
Закрыться изнутри? Даже тогда не спасло. А уже теперь-то не поможет точно.
Ирия миг поколебалась. Не метнуться ли во вспененные осенние волны? А то мало ли?
Нет. Утонуть успеется всегда. Решеток здесь нет. И смерть в холодных объятиях волн - единственное, что останется, если Карлотта пошла предавать. Лодки догонят любого беглеца.
"Думаешь, ты никогда никого не предавала?"
5
Одурь душной сантэйской ночи прогнал странный сон.
Обычно Тенмар нормально спал в любых условиях - после Альварена.
Когда боль кривыми крючьями палача раздирает никак не заживающие раны - при малейших попытках задремать. А дорога давно превратилась в странное марево из бреда и яви...
Большей частью мерещились застенки. Что Анри всё-таки схватили.
И он так никого и не спас! А где-то за стеной пытают заложников...
Тенмар толком не помнил дорогу до Лютены... Зато как же странно было вдруг заснуть в седле. И спокойно проспать почти с полуночи до рассвета. Уже после встречи с Всеславом.
Но вот чтобы в казарме с распахнутым окном проснуться от удушья - это надо умудриться. Даже в теплой Сантэе в середине осени не так уж жарко.
Хуже, что больше заснуть не удастся. Потому как в дурную голову лезут... лучшие в подзвездном мире воспоминания. О некоем "капитане", притворяющемся спящим за четыре кровати от Тенмара.
Этого мерзавца Анри узнал бы везде. Увы - только в лицо. Не по имени.
Думал - просто один из лейтенантов. Оказалось - сынок Ревинтера. Младшенький. Где-то за это время раздобывший титул виконта Николса. Не иначе - троюродный дядя очень вовремя умер.
Глава восьмая.
Эвитан, Лиар. 2992 год от прихода Творца, конец Месяца Рождения Весны.
1
... - Я не умею плавать! - обреченно прошептала Эйда.
Ничего удивительного. Дворянских девушек редко учат даже держаться на воде. Это Анри десять лет провел при дворе Ильдани. И позабыл традиции, в которых вырос.
"Эйда - красавица. А у Ирии - самые зеленые в подзвездном мире глаза..."
Отцовская любовь преувеличивает. Красавицей Тенмару не показалась ни одна из худеньких, хрупких девочек. Он даже обратился к более хорошенькой "Эйда". И уже потом разглядел отливающие изумрудной зеленью очи.
Теперь Анри их больше не спутает. Эйда - тихая, пугливая как мышка. Ирия - бешеный зеленоглазый сорванец.
"Ирий" - мир, покой, светлая обитель праведников. Судьба посмеялась над Эдвардом, назвавшим так дочь. Высшие силы, если они есть, вообще часто смеются над смертными.
- Бесполезно. Мне тоже не доплыть, - серьезно заметила Ирия. - И я не брошу Эйду одну!
Будто Тенмар просил кого-то бросать!
Младшая покровительственно обнимает старшую за плечи. Впрочем, Ирия - выше. И сильнее.
Солдаты ломают дверь.
Анри с дикой, звериной тоской отчетливо понял, что сейчас придется сделать. Девочкам не доплыть, ему их в одиночку не защитить. Значит - прежде чем умереть, он должен...
Самое жуткое: младшая тоже всё поняла правильно. Быстро развязала ворот, открывая шею. Потом так же молча взялась за шнуровку на платье сестры...
А та онемела от ужаса. На снеговом лице живы лишь огромные глаза затравленного олененка.
Кто для нее сейчас страшнее? Солдатня за дверью? Чужой весь в крови офицер? Родная сестра?
Или девочка просто не верит, что всё это - правда? Всё - на самом деле!
Анри дал бы разорвать себя на куски, чтобы прекратить всё это!
- Поцелуй меня, пожалуйста, - попросила Ирия.
Он понял, конечно. Где тут не понять? Никогда прежде не целовал четырнадцатилетних - но ей дольше и не прожить. Это ее последний день.
Как и его. Будь всё проклято!..
Ее губы пахнут осенней полынью? Или так только кажется? Горький, пряный аромат. Полынь, сосновая хвоя, листья брусничника...
Чувствует ли она хоть что-то? Или просто хочет почувствовать?
Сам он ощущает лишь горький вкус вина из последнего кубка смертника. Дикие цветы на скале... по ним скользит взгляд сорвавшегося в пропасть... Скользят под руками камни, осенним огнем горят астры... Закат...
Ирия отстранилась первой.
- Теперь - можно, - кивнула она, подталкивая вперед сестру.
Анри должен поцеловать и ее? Вот уж кому это совершенно не нужно. В отличие от Ирии, Эйда кажется совсем ребенком. Если она и мечтала целоваться, то уж точно не с первым встречным чужим обросшим мужиком. Почти вдвое ее старше.
Но младшая спокойно и обреченно пояснила, доставая кинжал:
- Давай на счет "три": я - себя, ты - мою сестренку. Она сама не сможет, да и промахнется.
И вполне со знанием дела нацелилась себе выше ключицы...
- Стой! - таким ледяным тоном Анри приказывал только в бою.
Есть вещи, которые человек сделать не может!
- В воду - быстро, обе!
Он успеет подхватить Эйду. Ирия не утонет - эта девочка сильнее, чем сама думает.
Солдаты вышибут кованую железом дверь - через несколько минут. Беглецов расстреляют из окна или с лодок. Но дочери Эдварда солдатне не достанутся!
А просто хладнокровно заколоть их Тенмар не способен. И считайте его трусом сколько угодно.
Не способен - пока есть хоть один шанс! Даже призрачный - как те астры и закат...
Ирия, не колеблясь, потянула Эйду к окну. А та вдруг вырвалась из рук сестры. С неожиданной силой отчаяния. Так бывает...
И ринулась к двери.
Рассудка лишилась? Очень даже возможно!
- Мама! - пронзительно закричала несчастная девчушка. - Мамочка!..
Дверь вылетела бессильным куском дерева. В проеме выросли сразу трое врагов. А за ними - сплошное сине-белое марево мундиров! Ревинтеровцы, чтоб им! Побитый молью шакал Бертольд решил урвать кусок. Пока не отобрали...
Анри едва успел заслонить обеих девчонок. Теперь - только задержать солдатню! Вырвать у смерти минуты - чтобы Ирия доволокла до окна насмерть перепуганную сестру.
Осуждать Эйду нельзя: любая лань обезумеет от ужаса - если загнать ее на псарню. Но у Ирии - только сердце львиное, а руки - по-девичьи слабы.
Через бешеные вопли врагов слышно: зеленоглазая ни угрозами, ни силой не может справиться с сестрой! Значит, нужно больше времени.
Что ж, подполковник Тенмар. Задержать врагов - последнее, что ты можешь сделать для нее и ее отца. Так постарайся успеть хоть это!
2
Чьи это тряпки?! Не королевские, не Всеслава Словеонского. Не Ормхеймского Бастарда...
И что нашло на Эйду, чтоб ей?!
- Офицера взять живым! - рявкнул мерзавец с той стороны.
Илладэнскую шпагу пришлось отдать монахиням. Никто не пустил бы в храм вооруженную женщину. И теперь от Ирии нет толку - совсем нет!
Что можно сделать с жалким кинжалом? Только молча смотреть, как дерутся за тебя. Как вместо тебя спасают твою бестолочь-сестру!
