Harper Sloan - Axel
— Я скучал по тебе… чертовски сильно скучал, Принцесса.
Вновь держа Иззи в своих руках, плотно прижатой ко мне, без намека на свободное пространство между нашими телами, я, наконец, погружаюсь в сон.
*~*~*
(Иззи)
Утром, когда я начинаю просыпаться, первым делом замечаю насколько мне тепло. Наконец-то Ди прислушалась ко мне, когда я ей говорила о том, что мы не можем удерживать кондиционер на уровне арктических температур. Я устраиваюсь поудобнее, ерзая и пытаясь найти ту идеальную позу, что вернет меня к блаженному сну, в котором я только что пребывала. Этого ерзания хватает с лихвой, чтобы окончательно проснуться и лишиться всех признаков тепла, сковав мое тело словно льдом.
Огромная рука обхватывает мою чересчур чувствительную грудь, а легкое дыхание щекочет мне шею. То тепло, которым я наслаждалась секунду назад, легкими толчками бьется о задницу, в буквальном смысле слова. Я чувствую за своей спиной сплошную, абсолютно голую стену мышц, крепость мужского тела плотно прилегающего к моему собственному. Я стараюсь передвинуть свои ноги, но они переплелись с большими волосатыми конечностями. Но самая большая, а лучше сказать огромная проблема на данный момент — здоровенная, штурмующая меня эрекция, которая пристроилась к моей киске. Все это ерзание, весь этот поиск тепла, к которому я стремилась во сне, привели к тому, что я стала изнемогать от желания.
Приоткрыв один глаз, я оглядываю комнату. Мой взгляд скользит по логову хозяина, начиная с одного высокого комода и заканчивая кучей белья на полу рядом с ним. Помимо этого в комнате ничего нет. Опустив взгляд на руку нарушителя спокойствия, которая крепко прижимает меня к телу владельца, я стараюсь придумать, как вырваться из этого захвата. Его рука вытянулась по моей футболке, так основательно обхватывая мою грудь, словно это его главная опора. Сдвигаясь, я, разумеется, пытаюсь стряхнуть его с себя, но вместо этого его рука напрягается, и, сдавливая мою грудь, он еще ближе притягивает меня к своему телу.
Мои глупые гормоны пускаются в пляс. Его твердая как камень эрекция, которая торчит и подрагивает в пространстве между моими ногами, поражает клитор внезапным толчком.
Я резко втягиваю в свои легкие порцию кислорода с примесью чистейшего удовольствия.
О, мой бог. Мне нужно отодвинуть его от себя подальше.
Я ударяю его локтем в живот, на что он отвечает ворчанием и вцепляется в меня мертвой хваткой.
Дерьмо! Везет как утопленнику. Мое тело предлагает мне потрахаться, мое сердце призывает бежать, а мой разум молча наслаждается сигаретой, в то время как его бедра начинают тереться о мои.
— Аксель Рид, сейчас же просыпайся! — кричу я. — Убери свои лапы от моих сисек и прекращай искать мою киску, твой член ее уже нашел, придурок, так что отвали.
— Пфф…
Вот и все, что я получаю в ответ. Ничего. Он снова притягивает меня к себе, только на сей раз у меня в наличии дополнительный бонус в виде легкого бормотания и щетины царапающей мою шею. Если ему снится эротический сон, пока он прижимается к моему телу, я его убью.
— АКСЕЛЬ!
— Заткнись, Иззи. Я пытаюсь насладиться этим моментом, — у него сна ни в одном глазу. Этот осел не спит, а его голос даже отдаленно не похож на сонный.
Я двигаюсь, чтобы отстраниться, снова потираясь бедрами о его член, даже не пытаясь при этом удержать рвущийся из меня тихий стон. Наконец, после небольшой борьбы, оторвав от себя его руки и вырвавшись из клубка переплетенных ног, я освобождаюсь, устремляюсь к краю кровати и спрыгиваю на пол. Поворачиваясь, я собираюсь прочистить ему мозги, но внезапно замираю, разинув рот и без сомнения исходя слюной.
Совершенство. Он лежит на своих белоснежных простынях такой крупный и внушительный. Одна огромная рука прикрывает глаза, а другая покоится на идеальных кубиках пресса. Обе руки выставляют напоказ четкую татуировку в стиле трайбл8, покрывающую плечи и переднюю часть груди. У него на боку изображен большой ангел с руками сложенными в молитве и крыльями, исчезающими где-то на его спине. Я не могу разглядеть ее лицо, но даже отсюда я могу сказать, что это прекрасный рисунок. Мой взгляд перемещается ниже и обнаруживает еще несколько татушек, исчезающих под простыней, сползшей на его бедра. Тонкая простыня не скрывает палатку от его эрекции. Длинной, твердой, мощной и очень возбужденной эрекции.
Он передвигает руки и его яркие изумрудные глаза встречаются с моими, ошеломленными. Я еще раз окидываю взглядом его тело, после чего снова смотрю в его глаза и замечаю в них вопрос.
— Что, черт возьми, с тобой случилось? — произношу я восхищенно или, по крайней мере, это должно было звучать как восхищение, но больше походит на слабый всхлип.
Он издает тихий смешок, от чего все эти лакомые, соблазнительные мышцы сжимаются. Я хочу облизать их, очень хочу.
— Ты имеешь в виду тату или тело? Прошло немало времени, я немного подрос, к тому же упорно тренируюсь. Мое тело – моя защита, так что я не расслабляюсь. Ничего особенного не изменилось.
Он наверно шутит.
— Ничего особенного не изменилось? — повторяю я за ним. — Ты выглядишь так, будто набрал пятьдесят или больше пятидесяти фунтов мышечной массы и, возможно, даже несколько дюймов, потому что я не помню тебя таким. И да… татуировки, безусловно, что-то новое.
— Все меняется, когда ты выходишь из детского возраста, Иззи. Я все тот же.
— Не уверена в этом. И ты прав, все меняется. Ты, может быть, и остаешься собой, но я уже не та, что была раньше, в этом я абсолютно убеждена, — я специально его доканываю, чтобы собраться с мыслями и соскрести свои мозги с пола. — Мне нечего надеть, а я хотела бы привести себя в порядок и поехать домой.
Нужно как можно быстрее закрыть этот разговор.
— Не терпится сбежать. Понял. Возьми в комоде какие-нибудь штаны и футболку. Я буду ждать тебя внизу, — он настолько быстр, что я не успеваю отвернуться, когда он откидывает простыню, полностью обнажая свое тело и лишая меня дара речи. Ничего особенного не изменилось, ну-ну. Похоже, несколько дюймов пришлись не только на его рост. С тяжелой поступью и напряжением в теле он заходит в гардеробную и хлопает дверью. Я бегу к комоду, а затем вхожу в ванную, чтобы одеться.
Тридцать минут спустя я иду по длинному коридору и спускаюсь по лестнице, отправляясь на поиски кухни. Это не должно вызвать затруднений, но этот дом огромен, а судя по запахам, завтрак уже на подходе. Я несколько раз сворачиваю не туда и обнаруживаю только пустое пространство. Наверно, он переехал в минувшие выходные, потому что здесь абсолютно ничего нет.
Заворачивая за угол, я наконец вхожу на кухню. Аксель стоит рядом с плитой, обжаривая бекон. В стороне от него, рядом с тем местом, где стоит стул, тарелки с яичницей и стакан апельсинного сока
— Садись и поешь. Грег и парни должны прибыть сюда в течение часа, — он не оставляет места для возражений, просто одаривает меня ледяным взглядом и бросает несколько кусочков бекона на мою тарелку. Накладывает немного себе и прислоняется бедром к кухонному островку, после чего сосредотачивается на еде.
Мы заканчиваем свой завтрак в тишине. Он даже не смотрит на меня, даже взгляда не бросает в мою сторону. Мне следовало бы утешиться этим, но я солгу, если скажу, что меня не беспокоила его отчужденность. В моей голове целый хоровод мыслей о том, что я бы могла попробовать и снова дать ему шанс сблизиться со мной. Я просто хочу оказаться в его объятиях, а все остальное смыть, забыть обо всем мире.
Откашлявшись, я нарушаю тишину.
— И что дальше? Мне бы хотелось вернуться домой.
— Я говорил тебе прошлым вечером, что мы обсудим дальнейшие действия вместе со всеми остальными. Ты поедешь домой, когда мы выясним, что делать дальше. Отнесись к этому серьезнее, Из, мы не знаем, почему он отправил посылку, но на это явно была причина. Моя работа заключается в том, чтобы выяснить, почему и какую злобу, если такая имеется, он затаил на тебя.
— Хм… — я окончательно теряю всякую надежду. Все, чего я хочу – это уехать домой и скрыться от своих проблем и от Акселя. Мне бы не хотелось, чтобы он стал постоянным элементом в моей жизни. Я только надеюсь, что Грег и Ди будут молчать о том, что известно им, но не известно Акселю.
Я до сих пор молча размышляю над тем, что произойдет, если Аксель узнает обо всем остальном, когда хлопает дверь и по дому эхом разносятся звуки тяжелых шагов. Если бы не расслабленная поза Акселя, я бы забеспокоилась. Должно быть, прибыла кавалерия.
— Эй, Рид. Где ты? — низкий голос одного из них раскатистым гулом проносится по всему дому.
— Я чертовски голоден, Куп. Надеюсь, у Рида на этот раз найдется какая-нибудь жрачка, — раздается голос второго.
— Слишком рано для всего этого дерьма, у меня до сих пор голова кругом от того, что я всю ночь вгонял свои шары в Жасмин, или Джейн? Джуди? — доносится ворчание третьего.
