Михаил Атаманов - Серый ворон. Трилогия
Лес был полон жизнью - и днём и ночью стоял оглушительный стрёкот миллионов насекомых, за которыми охотились птицы, ящерицы, мелкие зверьки. Встречалась возле дороги и более опасная живность - я заметил множество крупных змей, трехметровую бронированную ящерицу с короткой мощной пастью, стаю крупных чёрных волков, однажды заметил на дереве над дорогой притаившуюся пантеру. Обо всех опасностях я предупреждал дварфов.
А в одном месте дорога оказалась почти полностью перекрыта огромной паутиной. Размеры уходящей далеко вглубь леса паутины определить было сложно, но не менее гектара леса было опутано липкими белыми нитями. По этой большой паутине тысячами бегали мелкие красные паучки, обновляя свои сети. Насекомые были сравнительно небольшими - с ноготь на пальце - и хорошо заметными на белом фоне паутины. На моих глазах красивая пёстрая лесная птица размером чуть поменьше голубя спикировала с ветки на одного такого паучка, но прилипла к оказавшейся удивительно крепкой ловчей сети.
Птица сильно дёргалась, пытаясь освободиться. Возможно, она и сумела бы это сделать, но не успела. Из глубины паутины стремительно примчался крупный паук. Его мохнатое рыжее тело было размером с футбольный мяч, а каждая из волосатых конечностей по длине не уступала моей руке. Паук мгновенно схватил добычу, притянул своими суставчатыми лапами к жвалам и впрыснул яд. Птица сразу прекратила сопротивление и обмякла. Крупный паук воткнул свои страшные жвала в тело и принялся высасывать кровь, тёмные густые капли падали вниз и бисером повисали на нитках паутины. Насытившись, страшное насекомое замотало тушку мёртвой птицы в белый кокон и повесило на паутине. После чего так же стремительно, как и при появлении, паук умчался вглубь паутины. А десятки маленьких красных паучков стали со всех сторон сползаться к мёртвой птице и доедать останки.
- Жуть какая! - прокомментировала увиденное Фея. - Так ведь и человек может попасться. Ночью не заметить паутину и получить смертельный укус.
- Человек сможет порвать эту нить и вовремя уйти, - ответил Пузырь. - Или отбиться от того большого паука.
- Нет, порвать эту нить не в состоянии даже самый сильный человек или дварф, - с болью в голосе ответил шедший рядом с нами Суртак Тяжёлый. - Если без ножа влип в такую паутину, то выбраться очень трудно, почти невозможно. Да и тот паук, что вы видели, это отнюдь не самый крупный. Где-то в центре такого заплетённого участка леса откладывает яйца огромная старая паучиха, ростом с человека, бывает и больше. Когда-то давно, много десятков лет назад, остатки отряда, в котором я служил, отступали по этому бескрайнему лесу, преследуемые разозлёнными эльфами. Мы бежали без оглядки, а эльфийские стрелы косили отстающих и тех, кто пытался свернуть направо или налево.
Эльфы целенаправленно гнали нас по лесу прямо на гигантскую паутину, намного больше этой. Выхода не было, вокруг была только смерть. И тогда мы с друзьями решили попробовать прорубиться сквозь паутину. Мы жгли её факелами, резали мечами и топорами и довольно легко пробрались глубоко внутрь. А там на нас массово начали нападать пауки - мелочь лезла под одежду, а пауки покрупнее прыгали на головы. Но мы всё равно отбивались и прорубались всё глубже и глубже. Помогали тем, кто застрял в паутине, поддерживали раненых, никого не бросали. А потом одного из нас вдруг схватили бронированные когтистые лапы и потащили наверх. И сразу раздался жуткий крик. Сквозь паутину мы увидели огромную паучиху - она шагала на своих ходулях по прочной паутине поверх нас и выбирала следующую жертву. И вот тогда среди нас началась паника. Опытные солдаты, ветераны многих битв, бросали оружие и, обезумев от страха, кидались в паутину и влипали, как мухи.
Лишь несколько бойцов не бросили оружие и продолжили прорубаться вперёд. Смерть была повсюду - кто-то падал от изнеможения и уже не мог подняться под тяжестью шевелящегося ковра из пауков, другие на ходу распухали от паучьего яда, третьих затягивала наверх и умерщвляла эта гигантская паучиха. На свободу через паутину смогли прорваться лишь трое, двое из которых к вечеру умерли от яда. Моё тело тоже почернело и распухло, ступни ног не влезали в сапоги. Но я выжил, дварфы вообще более устойчивы к ядам, чем люди...
Суртак Тяжёлый факелом безжалостно выжег паутину на дороге, десятки обгорелых паучьих трупиков посыпались на землю. После чего наш обоз прошёл опасное место и продолжил движение. Мы двигались осторожно, проверяя подозрительные кусты и древесные завалы по обеим сторонам дороги. Но, по-видимому, всё же обоз двигался быстрее, чем обычно шли по этому опасному лесу дварфы, так как к исходу четвёртого дня Суртак объявил, что наш караван нагнал потраченное в двух битвах у речной переправы время и опять укладывается в график, посему спать мы будем сегодня в безопасности в горном форте.
Это известие подбодрило остальных дварфов - сразу появились улыбки на бородатых лицах, начались разговоры о горячем ужине и крепком пиве. Молодые дварфы, не стесняясь особо присутствия Феи в отряде, начали между собой живо обсуждать достоинства и таланты, а также доступную цену жриц любви в горном форте. Видно было, что это место для ночёвки пользовалось у дварфов особой популярностью.
Ещё через пару часов впереди сквозь прорехи в сплошном покрове листвы забрезжил солнечный свет. Это было очень непривычно после четырёх суток сплошного сумрака в древнем лесу, где ни один лучик света не пробивался напрямую до земли. Не думал, что жители подземных городов так будут радоваться солнцу! Дварфы улыбались свету и произносили горячие благодарственные молитвы Тору и другим богам за успешный переход через опасный лес.
Лес, действительно, вскоре закончился. Причём закончился сразу, резко. Позади остался сумрачный сырой мир оттенков зелёного, возвышающийся сплошной вертикальной стеной над открывшимся ярким солнечным миром. Но словно древнее волшебство не давало могучему лесу переступить какую-то невидимую черту, границу. Ни одного самого малого деревца, ни одного старого пня не было видно. Далее были лишь поросшие мхом камни, серые валуны и покрытые редкой травой склоны - дорога пошла вверх.
К нашей дороге то справа, то слева присоединялись такие же едва протоптанные колеи, просочившиеся через древний лес, дорога ширилась и стала более ухоженной. А вскоре началась и брусчатка - дорога в горах была аккуратно вымощена обтёсанным камнем. Я не успел обдумать, кому вдруг потребовалось тратить столько сил и времени на облагораживание дороги в безлюдной горной местности, как ответ сам показался за поворотом.
Дорогу перегораживал шлагбаум, возле которого стояла высокая деревянная будка для охранников. Тут же поджидали угрюмые типы ростом под три метра с жуткими на вид палицами в руках. Из всей одежды на этих смотрителях были лишь грязные набедренные повязки. У самого крупного и опасного на вид охранника на шее висело ожерелье из черепов. Как ни странно, Суртак Тяжёлый при виде этих вооруженных гигантов не стал волноваться или готовиться к бою. Наоборот, мне показалось, что старый дварф даже успокоился.
- Это тролли. Они следят за сохранностью моста и берут с путников плату за проезд, - подсказала мне Ленка. - Причем принято, что здесь каждый сам за себя платит. Видимо, таблицу умножения тролли в школе не проходили. Мне говорили, что в прошлом году с каждого пешего брали по три менки за проход моста.
Тролли действительно не выражали агрессивности и просто стояли, перегородив дорогу. Но не знаю, какой безумец стал бы спорить с такими охранниками - это были огромные длиннорукие существа с внушительными мышцами и страшными жёлтыми клыками.
- Три менки с человека, два цехина с лошади и пять цехинов с телеги, - прорычал грозно тролль с ожерельем из черепов, породив своим рыком эхо в горах.
Дварфы не стали уточнять, что они не являются людьми, а волы не являются лошадьми. Все по очереди положили на гигантскую ладонь тролля по три медных монетки. Я, Фея и Пузырь также заплатили пошлину. Затем Суртак из своего кошеля заплатил за всех волов и все телеги. Тролль подождал ещё минуту, словно обдумывая - не обманули ли его? Потом высыпал горсть монет в свой кошелёк и дал отмашку остальным. Тролли ушли с дороги, один из них поднял шлагбаум перед нашим караваном. Мы подошли к обрыву, прорезающему горный склон.
Каменный мост через глубокую попасть был сделан на совесть и содержался троллями в идеальном состоянии. Мост был широким, на нём даже могли разъехаться две телеги. Но всё равно мост через пропасть смотрелся жутковато. Особенно после того, как я обратил внимание, что камни моста не скреплены между собой цементом или другим связующим раствором. Тяжёлый слегка выгнутый вверх мост держался исключительно из-за хорошей подгонки по форме камней между собой. Дварфы, тем не менее, бесстрашно повели волов с тяжёлыми телегами на этот мост. Я на всякий случай чуть приотстал, но убедился, что первая телега благополучно прошла.
