Тод Штрассер - Волна
Темнокожий мальчик по имени Эрик нетерпеливо поднял руку.
— Это чушь! — выпалил он. — Как можно незаметно уничтожить десять миллионов человек?!
— Точно, — согласился Брэд, тот, что цеплялся к Роберту Биллингсу перед началом урока. — Это неправда.
Бен ясно видел, что фильм задел большую часть класса, и был доволен. Оказывается, что-то могло их взволновать.
— Что ж, — сказал он Эрику и Брэду, — наверняка я могу сказать только, что после войны немцы утверждали, что ничего не знали о массовых убийствах и концлагерях.
Теперь руку тянула Лори Сондерс.
— Но Эрик прав. Как немцы могли ничего не замечать, если вокруг убивали людей? И еще говорить, что ничего не знали! Как можно так поступать? Как можно говорить такое?
— Все, что я могу сказать вам по этому поводу, — это что нацисты были отлично организованы и их боялись. Поведение остальных жителей Германии — загадка: почему они не пытались их остановить, почему говорили, что ничего не знали? Ответа нет.
Эрик снова поднял руку.
— А я бы в любом случае никогда не позволил такому незначительному меньшинству управлять большинством.
— Точно, — вторил ему Брэд. — Я не дал бы кучке нацистов так меня запугать, что я стал бы притворяться, будто ничего не вижу и не слышу.
Другие ученики тоже тянули руки, но Бен не успел дать слово всем желающим — прозвенел звонок, и класс хлынул в коридор.
Дэвид Коллинз поднялся с места. В животе у него страшно урчало. Сегодня он проспал и пропустил свой обычный завтрак из трех блюд, чтобы успеть в школу. Хотя фильм, показанный мистером Россом, впечатлил его, он думал только о том, что на следующей перемене ланч.
Он оглянулся на свою подружку Лори, но та продолжала неподвижно сидеть за партой.
— Скорей, Лори, — позвал он, — Бежим в столовую. А то будем в очереди торчать.
Но Лори помахала ему, чтобы шел без нее.
— Я догоню!
Дэвид нахмурился. Он разрывался между желанием дождаться Лори и наполнить пустой желудок. Желудок победил, и Дэвид выбежал прочь.
Когда он ушел, Лори встала и внимательно посмотрела на мистера Росса. В классе осталось всего несколько человек. Не считая Роберта Биллингса, который только-только очнулся ото сна. Это были те, кого особенно потрясло увиденное.
— Я не могу поверить даже в то, что все нацисты были жестокими, — сказала Лори. — Я не верю, что хоть один человек может быть таким.
Бен кивнул.
— После войны многие нацисты пытались оправдать свое поведение тем, что они только выполняли приказ и что в противном случае их бы убили.
Лори покачала головой.
— Нет, это не оправдание. Могли убежать. Могли бороться. У каждого своя голова на плечах. Нужно было думать своей головой. Никто не стал бы просто выполнять такой приказ.
— Но они утверждали, что это было именно так, — заметил Бен.
Лори снова покачала головой.
— Это ненормально, — в ее голосе звучало отвращение. — Это абсолютно ненормальное поведение.
С этим трудно было поспорить, и Бен кивнул.
Роберт Биллингс пытался проскользнуть мимо учительского стола как можно незаметнее.
— Роберт, — окликнул его Бен, — постой.
Мальчик замер на месте, не решаясь посмотреть учителю в глаза.
— Ты высыпаешься дома? — спросил Бен.
Роберт молча кивнул.
Бен вздохнул. С начала полугодия он безуспешно пытался наладить контакт с мальчиком. Ему было больно видеть, что ребята дразнят его, что он даже не пытается работать на уроке.
— Роберт, — строго сказал он, — если ты не начнешь работать на уроке, я не смогу тебя аттестовать.
Роберт скользнул по нему взглядом и снова отвернулся.
— Неужели тебе нечего сказать? — продолжал Бен.
Роберт пожал плечами.
— Мне все равно.
— Что значит все равно? — не успокаивался Бен.
Роберт сделал несколько шагов к двери. Бен чувствовал, как неприятны ему эти вопросы.
— Роберт!
Мальчик остановился, но опять не смог заставить себя посмотреть на учителя.
— У меня все равно ничего не получится, — пробурчал он.
Бен не знал, что сказать. Случай был непростой: младший брат, едва заметный в тени старшего, образцового ученика, которого все знали и уважали. Джефф Биллингс, лучший питчер среди старшеклассников, входивший в младшую лигу команды Балтимор Ориолс, в свободное время изучал медицину. Он добивался блестящих результатов во всем, за что брался, и в школе был круглым отличником. Таких даже Бен терпеть не мог, когда сам учился в школе.
Роберт быстро понял, что никогда не сможет поравняться с братом, и перестал даже пытаться соревноваться с ним.
— Послушай, Роберт, — сказал Бен, помолчав. — Никто не ждет, что ты будешь как Джефф.
Роберт быстро взглянул на Бена и принялся грызть ноготь на большом пальце.
— Просто попытайся — я прошу только об этом.
— Мне пора идти, — пробормотал Роберт, глядя в пол.
— На спорт мне вообще наплевать, слышишь?
Но мальчик уже медленно пятился к выходу.
ГЛАВА 3
Дэвид Коллинз обедал во дворе школьной столовой. Когда наконец пришла Лори, он уже проглотил пол-ланча и понемногу начинал чувствовать себя человеком. Лори поставила свой поднос на его стол, и тут на пороге столовой появился Роберт Биллингс.
— Гляди-ка, — прошептал Дэвид на ухо Лори.
Они внимательно следили за Робертом, который застыл в дверях с подносом в руках и искал, где сесть. Он начал жевать на ходу: изо рта у него торчала половина хот-дога.
За столиком, который он выбрал, уже сидели две девочки — как только он поставил свой поднос, они немедленно пересели. Роберт сделал вид, что ничего не заметил.
Дэвид покачал головой.
— Неприкасаемый из «Гордон Хай», — пробормотал он.
— Ты думаешь, с ним действительно что-то не так? — спросила Лори.
Дэвид пожал плечами.
— Не знаю. Сколько помню его, он всегда был довольно странный. Хотя, если бы ко мне так относились, я бы тоже стал странным. Даже удивительно, что они с братом в одной семье выросли.
— Я тебе говорила, что наши мамы знакомы?
— Его мама когда-нибудь о нем говорит? — поинтересовался Дэвид.
— Нет. Только один раз она сказала, что они его тестировали и у него нормальный интеллект. Ну, он не тупой и не больной…
— …а просто странный, — закончил Дэвид и снова принялся поглощать ланч. А вот Лори совсем не хотелось есть — она была чем-то озабочена.
— Что с тобой? — спросил Дэвид.
— Этот фильм, — отвечала она. — Он не дает мне покоя. А тебе?
Дэвид задумался на мгновение.
— Ну да, как любое ужасное событие, он заставляет переживать. Но это же было очень давно, Лори. Для меня это как часть истории, что ли. Ты же не можешь изменить то, что уже произошло.
— Но и забыть не можешь, — сказала Лори. Она попробовала гамбургер, поморщилась и отложила его.
— Но не страдать же от этого всю жизнь, — возразил Дэвид и посмотрел на гамбургер. — Ты будешь доедать?
Лори покачала головой. После фильма ей расхотелось есть.
— Угощайся.
Дэвид угостился и гамбургером, и картошкой, и мороженым. Лори отстраненно смотрела на него.
— М-м-м, — Дэвид, крайне довольный, вытер рот салфеткой.
— Еще чего-нибудь хочешь?
— Если честно…
— Эй, у вас свободно? — спросил кто-то за их спиной.
— Я пришла раньше! — ответил другой голос.
Дэвид и Лори оглянулись и увидели Эми Смит и Брайана Эммона, квотербека школьной футбольной команды, — они с разных сторон направлялись к их столику.
— Что значит, ты раньше пришла? — спросил Брайан.
— Ну, хотела прийти раньше, — отвечала Эми.
— Хотеть не значит прийти, — заявил Брайан. — К тому же нам с Дэвидом надо обсудить футбольные дела.
— А мне нужно поговорить с Лори.
— О чем это?
— Какая разница, ей нужна компания, пока вы будете болтать о футболе.
— Перестаньте, — прервала их Лори, — тут хватит места для двоих.
— С ними нужно место для троих, — Эми кивнула на Брайана и Дэвида.
— Ой, какие мы строгие, — пробурчал Брайан.
Дэвид и Лори подвинулись, и Эми с Брайаном втиснулись рядом с ними. Насчет места для троих Эми была права — Брайан притащил два переполненных подноса.
— Эй, куда ты все это денешь? — спросил Дэвид, хлопнув приятеля по спине.
Брайан был небольшого роста, даром что квотербек. Дэвид был выше его на целую голову.
— Мне нужно набрать вес, — объяснил Брайан и набросился на еду. — И каждый свой фунт в эту субботу я обращу против парней из Кларкстона. Они такие здоровенные. Просто гиганты. Говорят, у них есть один лайнбекер — шесть футов тридцать дюймов ростом, и весит двести двадцать фунтов.
— Не понимаю, почему ты так волнуешься, — сказала Эми. — С таким весом нельзя быстро бегать.
