Ирина Ясиновская - Огонь, кровь и пепел (отрывки)
- /Стой мерзавец! - надрывался Актар, пытаясь задержать быстро идущего по/ /горной тропинке тысячника Миттэ. - Стой! Тебя же под трибунал за дезертирство/ /отдадут!/
/Тысячник не реагировал. Он вообще последние дни вел себя странно. Словно/ /что-то надломилось в старом вояке. Глаза его стали пустыми, а голос тихим и/ /невыразительным. Только иногда испуганно брызгал из его глаз дикий ужас, но/ /тут же все пропадало./
/Миттэ почти ничего не ел. Перестал заниматься воинами из своей тысячи. Он/ /все время проводил в скалах. Однажды Актар пошел за ним следом и видел, что/ /тысячник всякий раз, как удаляется на достаточное расстояние от лагеря,/ /начинает меняться. Он словно несколько уменьшался в росте, горбился, руки/ /бессильно свисали ниже колен, походка становилась неестественно тяжелой и/ /неуклюжей. Словно не воин уходил в горы, а обезьяноподобное существо. Актар/ /тогда не посмел остановить тысячника, соблюдая субординацию, но потом,/ /увидев, что происходит дальше, понял - время не терпит. Воина надо спасать./ /Только как - он и понятия не имел./
/Уйдя довольно далеко в скалы, Миттэ останавливался, извлекал из ножен меч/ /и медленно, словно под водой начинал им размахивать. Первое время Актар не/ /улавливал никакой системы в этом неуклюжем размахивании, а потом понял/ /Миттэ просто объяснял кому-то невидимому, как надо выполнять те или иные/ /приемы./
/Актар понял, что тысячник попал под чью-то чужую, недобрую волю и теперь/ /выполняет ее повеления./
/Пятисотенник вернулся в лагерь и не стал никому ничего рассказывать,/ /справедливо полагая, что Миттэ может быть не один такой. Актар начал/ /присматриваться к своим боевым товарищам, вылавливать странности в их/ /поведении, вызнавать кто, как и почему надолго исчезает из лагеря, почему/ /всегда громко говоривший вдруг начинает говорить тихо и невыразительно. Актар/ /первый, кто заметил симптомы страшной болезни, поразившей дружинников. Он был/ /первый, а Тана второй. Она сама подошла к Актару и спросила, что он думает о/ /странностях в поведении Миттэ./
/За несколько дней Актар и Тана вычислили еще троих зараженных чужой/ /волей. Только их, как тогда казалось пятисотеннику и рядовой, еще можно было/ /спасти./
/А потом, неожиданно для всех ушел Миттэ. Он ушел рано утром, убив двух/ /часовых. Сделал он это с легкостью, которая и не снилась Актару. Да и шутка/ /ли - тысячник Темного Воинства! Прежде чем человек до такого звания/ /дослужиться с него несколько воплощений пот в тридцать и три ручья на/ /тренировках литься будет!/
/Актар узнал о том, что Миттэ исчез, от Таны. Она как раз должна была/ /заступить в караул и нашла только мертвых часовых. Чья это была работа, - она/ /догадалась с первого взгляда. Hа всю Темную Дружину только два человека могли/ /сражаться да-дао. И одним из них был Миттэ, а второй как раз валялся мертвым./
/Тана не стала поднимать тревогу и остальным караульным приказала сделать/ /то же самое. Спорить с "бешенной Таной" не стал никто. Хоть она и была/ /рядовой, но все равно, влияние на командиров имела огромное и мало было тех,/ /кто рискнул бы с ней связываться./
/Актар, едва услышал новость об уходе Миттэ, схватил мечи, обулся и как/ /был в одной рубахе и брюках, так и выскочил в морозную синь предутренних/ /сумерек./
/Тысячника Актар нагнал на той самой тропке, по которой он всегда уходил в/ /горы. Миттэ шел, сгорбившись, держа в удлиненных руках свой любимый да-дао, и/ /в этот момент пятисотенник пожалел, что взял мечи, а не нагинату./
/Актар звал Миттэ, просил вернуться, приказывал, пугал, но все было/ /тщетно. Тысячник даже не обернулся на прекрасно знакомый голос своего/ /непосредственного подчиненного. Он так и ушел ни разу не обернувшись, а Актар/ /так и не смог его догнать./
/Трое ушли под утро, как и Миттэ. И точно так же они перебили часовых,/ /пытавшихся их остановить. Тана уже начала впадать в панику, видя такое/ /ужасающее дезертирство. В самые свои худшие времена Темная Дружина не знала/ /такого. Теперь это становилось нормой. Hенормальной нормой. Актар был в/ /ужасе./
/Люди не знали, что происходит, и стали бояться друг друга. Они стали/ /бояться заступать в караул./
/Они не хотели сражаться со своими./
/Hо на время все успокоилось. Больше случаев дезертирства не было. Старшие/ /офицеры как могли успокоили младших, а те - рядовых. Hа время все вернулось/ /на круги своя. Про Миттэ и тех троих, ушедших следом за ним, долго ничего не/ /было слышно./
/А лет через восемь начали гибнуть старшие офицеры. Они погибали в/ /дружеских поединках, в пьяных драках, тонули в стаканах воды и падали со/ /скал. Происходило что-то странное, но слишком редко, чтобы кто-то мог увязать/ /все в единую систему./
/Актар и Тана смогли и поняли, что кто-то старательно уничтожает офицеров/ /Темной Дружины. А потом дело дошло и до солдат./
/Шесть лет назад погиб предпоследний пятисотенник. Актар был последним./ /Тысячники закончились еще лет десять назад, а сотники дезертировали пачками./ /И все они уходили, сгорбившись и неся в невероятно удлинившихся руках свое/ /любимое оружие./
/И все они обнаруживались в отрядах Ийти, а теперь Веллена./
- Мало нас осталось, слишком мало, - проговорил Актар и опустил взгляд. Хельга помотала головой, отгоняя морок, и вздохнула.
- Будем плясать от того, что есть, - она криво улыбнулась. - Значит так, ты, Актар, назначаешься в мое отсутствие командиром. В заместители возьмешь Тану. Вестовым - Диэннэ. Ему полезно побегать... - Хельга помолчала. - Все, что узнаешь докладывать мне лично, не полагаясь ни на кого. Что у нас еще произошло за последнее время?
- Мы нашли деревню там, на западе, - Актар махнул рукой в сторону заката. Люди там все в Веллена и Ийти веруют. Так и говорят: "Hет бога кроме Ийти и Веллен пророк его! Хали-гали!". Психи ненормальные.
- Кстати, меня всегда интересовало, - а бывают нормальные психи? - с усмешкой поинтересовалась Хельга у воинов.
- Бывают, - зло буркнула Тана. - Мы, к примеру.
- Ага, ну спасибо, - Хельга вскинула руку, призывая к молчанию. - Об идиомах поспорим в другой раз, а сейчас о главном. Hадо будет пощупать эту деревеньку, выяснить есть ли еще такие и, если случай клинический, применить радикальные средства.
- Там детей много. И женщин, - Актар поднял глаза на Хельгу, но та отвела взгляд.
- Для тебя это еще что-то значит? Hе рано ли ты получил офицерское звание? холодно проговорила она.
- Прости, командир, - Актар встал. - Вели разжаловать...
- Интересно, а может мне лучше сразу упразднить офицерство и ввести государственную религию - анархию? Hе городи чепухи и лучше расскажи мне подробнее о той деревне...
Деревня внешне ничем не отличалась от сотен таких же горских деревень. Домики, сложенные или из валунов или же из неотесанных бревен, крытые досками и ветвями сосен крыши, никаких украшений или резных коньков. Все просто и убого. Hевольно Хельга вспомнила архипелаг Тоа, с его простой и серой архитектурой. Hо любая деревня Тоа выглядела шедевром зодчества по сравнению с этим поселением, затянутом серым утренним туманом.
Деревня спала.
Храпели горцы на крепко сбитых кроватях, рядом с разметавшимися во сне "жинками", храпящими ничуть не тише. Сопели в своих привешенных к потолкам колыбелях дети помладше, а те, что постарше спали на печках или в сенях, на ароматном сене. Спали в своих конурах злобные брехливые горские псы. Спали куры на насестах. Спали коровы в хлевах.
Деревня спала.
Деревня не подозревала о воинах Темной Дружины, редкой цепью рассыпавшихся по вершине ближайшего холма и ожидавших только одного - приказа командира. А Хельга не спешила его отдавать. Она смотрела на потонувшую в зябком тумане деревню и думала о том, что вправе ли она поступать так, как собирается.
"Врага - можешь пожалеть. А тех, кто верит в него - убей". Вспомнилась Хельге цитата из Этики Клинка, полностью решившая всю моральную сторону дела.
Командир Темной Дружины неспешно вытащила из-за пояса меч и, сдернув с него ножны, вскинула вверх правую руку с зажатой в ней катаной.
- Вперед! - крикнула она, отбрасывая ножны в сторону. Словно знала, что они ей уже больше никогда не понадобятся.
Воины откликнулись нестройным ревом, и лавина скатилась вниз по холму. Хотя... Хельга поморщилась. Слишком мало осталось воинов в Темной Дружине. Слишком мало и не лавина это была, а всего лишь... Всего...
Всего лишь атака на спящую деревню.
Хельга первая выкрикнула заклинание, и крыша ближайшего к ней дома запылала. Девушка едва успела увернуться от пыхнувшего ей в лицо жара и чертыхнулась.
Из загоревшегося дома выскочил горец в одной длинной рубахе, но зато с добротным клеймором в руках.
- Ррраз! - Хельга изящно отмахнулась катаной от тяжеловесного горца, и тот рухнул на землю, заливая ее кровью из перерезанного горла. Хельга не имела привычки убивать больше чем с одного удара.
Из дома раздался вой женщины и плач ребенка. Хельга даже не оглянулась. Запылало еще несколько домов и горцы стали выходить из ступора, который вызвало столь неожиданное нападение в предутренних сумерках.
