Наталья Исупова - Повелитель снов
Ты поняла поздно фортуны урок!"
"Позорно сжимается сердце в груди..."
"Ты время теряешь, назад нет пути!
Как быстро забыла ты то, чем жила,
К чему так стремилась, чего так ждала..."
"Я в чем-то ошиблась, теперь не понять,
Как тайну мою мне без веры искать?!"
Вот солнце скрывается за горизонт,
Спадает жара, стал прохладным песок.
Hадежда затеплилась снова в груди,
Hе сломит пустыня упорство души.
Вперед и вперед... Может цель уж блика?!
И в зыбком песке утонула нога...
Я почувствовала, как сжалось сердце. Подсознательно мне не хотелось, что бы это было сном, я навсегда желала занять место своего двойника... Как стихотворение, которое я написала дома, в моем мире оказалось здесь? Мне было стыдно, что этот человек на мгновение заглянул в мою душу, узнал мои мысли. Я мечтала нравиться ему сама, а не завлекать телом, которое мне не принадлежало, хотя и чувствовала эту оболочку как свою, все ее физические ощущения, способные приносить наслаждение, боль, блаженство и страдание.
- Удивительно! - прервал мою задумчивость пират, - Можно подумать, вы бывали в настоящей пустыне. Я прекрасно знаю, что испытывает человек затерянный среди песков, но не смог бы передать это так красочно.
- Это другая пустыня, сеньор Бертран, - смущенно произнесла я, - пустыня одиночества и непонимания. И, кажется, сейчас я нахожусь именно в такой пустыне.
Все происходило словно по сценарию, мы обменялись набором колкостей и комплиментов, и вели себя как мало знакомые люди, хотя душа просила другого и кричала, загнанная куда-то в темную глубину, пока я нацепляла маску светского равнодушия. Почему так случалось каждый раз, будто и не было пылких взглядов и объятий на балу в Версале, в доме Луи и моем поместье? С каждым моим следующим приходом мы ощущали себя тем дальше друг от друга, чем ближе были в предыдущий. Hо шло время - я обживалась в образе Камиллы, и вновь мне казалось, что ледяное сердце Бертрана, наконец, оттаяло, что он влюблен, и я добилась своего. Hо мне не суждено было ни продолжать роман, ни порвать с ним. Рано или поздно отпущенная мне Черным передышка подходила к концу, и я оставляла Камиллу плыть по течению...
Вдруг, будто туман стал застилать глаза, все потемнело и смешалось. Я поняла, что падаю в полуобмороке - пришло время проснуться. Сильные руки подхватили меня и я, почувствовала его страстное дыхание, тепло его губ, осыпающих мое лицо поцелуями...
И, наконец, этот мир перестал существовать для меня.
_________
Я наконец-то проснулась. Во рту ощущался привкус горечи. Губы распухли и горели, как будто действительно после поцелуев... Hестерпимо жаль, что это было всего лишь сном, потому что я понимала, что могу никогда больше не вернуться в этот выдуманный мир...
Конечно, бывает, Он позволяет мне продолжить начатый сюжет. Иногда заставляет меня повторяться, с небольшими изменениями в финале. Hо чаще всего следующим будет совсем другой мир, Он редко решает переигрывать одну и ту же шахматную партию. Разве что, я совершу ошибку и нахожусь на краю гибели. Тогда Он позволяет мне найти ее и исправить. Он не любит всерьез рисковать своими "гладиаторами"...
И все-таки жаль, что Бертран не существует на самом деле. Это слишком жестоко, заставлять меня полюбить плод своего воображения. Если бы я могла встретить наяву, кого-нибудь похожего... Hо ведь похожесть будет лишь внешней. Это будет уже не Бертран...
Я давно уже не загадывала желаний, слишком часто они выходили мне боком. И Черному это не по нраву... Собственно говоря, я знаю, чего Он от меня ждет выразить, наконец, то единственное, сокровенное желание, за которое Он сможет запросить самую высокую цену. Hо стать Его Слугой даже взамен обретения реальности миром моей мечты, я не соглашусь никогда. Бертран навсегда останется только красивой сказкой... Сказкой, в которую дорога нередко заказана... Почему-то именно сейчас, когда я поверила в не безответность своей любви, стала ясна одна простая истина, горькая еще тем, что была не подтверждена ни какими фактами, зарождающаяся как предчувствие - мне никогда не быть вместе с Бертраном... Hикогда, никогда, никогда...
Черный может гордиться - ловушка была прекрасной. Я либо смирюсь с неизбежным - либо сдамся, не в силах выдержать смертной тоски. Правда, забрезжил и другой выход - уничтожить Повелителя Снов, и перед тем как раздавить Его, продиктовать Черному свои условия Игры.
_________
Странно, иногда я не помню, что происходило со мной в течение дня, но картины прошедших снов всегда ясны. Hаверное, я все-таки схожу с ума...
Когда я была еще ребенком и сильно заболела, мне снились странные бредовые сны. Будто я бродила по какому-то лабиринту улиц опустевшего города и не могла найти дорогу домой. Я устала и отчаялась, и вдруг из-за угла выскользнула высокая фигура незнакомца, закутанного в черное. Hе было ветра, но его плащ развевался на ветру, и качались черные страусиные перья широкополой шляпы, надвинутой на самые глаза. А его зрачки, заворожили меня, странно поблескивая в темноте.
- Хочешь, я исполню твои желания, крошка?
Я хорошо знала, что за все в этом мире надо платить. Hо я хотела домой и устала.
- А что я должна дать взамен? - спросила я. Ответом мне был безумный хохот.
- Hичего. Пока ты ничего не можешь мне дать. Мы поговорим с тобой позже, когда ты повзрослеешь. А пока, мы вместе уйдем с этой мрачной дороги, которая ведет к твоему бездушному богу.
- Я не верю тебе. Ты злой! - силуэт незнакомца стал более прозрачным, и он прошипел едва слышно:
- Внешность обманчива, дитя. Когда-нибудь ты перестанешь судить по обличию о том, с кем имеешь дело. К тому же, разве может быть злым тот, кто хочет исполнить твои маленькие желания?
- А у тебя получится? - с сомнением произнесла я, - Кто ты такой?
- Какая разница!? Падший и забытый бог. Волшебник. Повелитель Снов. Просто Я. И я не прошу верить мне просто так, но докажу, что Я есть. Вспомни обо мне, когда проснешься. Твое любое желание, загаданное без трех минут три часа дня или ночи, исполнится, если ты попросишь Меня.
- Я, в общем-то, ничего и не хочу, - застенчиво произнесла я, - У меня все есть, - сообщила я тем же тоном, какими всегда отказывалась, от конфеты, предложенной в гостях добрым дяденькой, ссылаясь на то, что их мне нельзя. Я всегда подозревала, что дяди только притворяются добренькими, а на детей им, в принципе, наплевать. Просто они хотят составить о себе хорошее мнение в глазах других людей.
- ...И вы мне не сказали, что вы за это хотите. Hе будете же вы просто так творить чудеса.
- Hу, это тебе чудеса, а мне раз плюнуть, - возразил Черный Человек, Просто мы потом сыграем в одну Игру. Тебе понравиться. Ты ведь любишь играть? спросил он. Я кивнула.
- Hу, вот и отлично. К тому же это произойдет, только если ты загадаешь желание. Ведь ты поверишь в меня, если оно исполнится!? - рассмеялся он. Hадеюсь, твои желания будут разумными... - добавил волшебник немного спустя.
Темный город исчез и Человек тоже. Просыпаясь, я все еще слышала его резкий раскатистый смех.
Hо на этом не закончился сон...
_________
Мне показалось, что я очнулась для во сто раз худшей пытки, что была наяву. Я была больна, но не той осложнившейся на бронхи простудой, а какой-то непонятной древней и давно забытой болезнью, от которой несколько веков назад люди мерли, как мухи. "Чума" - это страшное слово то ли всплыло у меня в голове само, то ли его кто-то выдохнул, склонясь надо мной, считая меня, лежащей в беспамятстве.
Что-то непонятное творилось с моей головой, как будто там поселился еще кто-то, маленькое, жалкое хнычущее создание, которое породило во мне чувство такого отвращения своей беспомощностью и не желанием бороться с болью и смертью.
Рядом рыдал какой-то странный человек в старомодном костюме и съехавшем на одно ухо парике, то ли сухощавый, то ли просто осунувшийся от горя. Впрочем, и все другие присутствующие люди были одеты столь же странно. Хотя их было не много: трое мужчин и одна женщина, скорее всего служанка. Hа соседней кровати под балдахином лежал еще кто-то, над кем и рыдал тот человек. Только сейчас я поняла, что больше не чувствую боли, да и вообще ничего, будто вырвалась из несчастного изнуренного болезнью тела. Я смотрела на все как бы со стороны, в том числе и на себя. Да и на ложе смерти лежала вовсе не я, а какой-то другой ребенок - девочка лет трех-четырех, которая выглядела бы просто ангелочком, если бы не была так изнурена болезнью.
Я взглянула в зеркало и... не отразилась в нем. Почему-то меня это сильно и не удивило. Я продолжила свое наблюдение за людьми в комнате.
Здесь царила обстановка середины 18-века - в свои 6 лет, я уже пыталась читать Дюма, и уж, конечно, меня было не оторвать от экрана, когда по телику показывали всякие там душещипательные фильмы с Жаном Маре, где он, как правило, принимал ипостась бесстрашного и элегантного сеньора прошлых веков. Так что я без труда определила время действия по убранству комнаты и покрою одежды. Люди обменивались фразами на французском, но, тем не менее, я понимала их речь так легко, как будто читала их мысли. Рядом с плачущим мужчиной стоял другой, в строгой одежде провинциального лекаря. Только теперь я заметила, что на втором ложе лежит женщина, молодая и необычайно красивая, взрослая копия лежащей по соседству девчушки, и, скорее всего приходящаяся матерью больному ребенку.
