Павел Барнев - Фэнтези-повесть
Глава 3
Вымытый Седрик почивал. Ему снились райские кущи, в которых он бродил от дерева к дереву, срывал различные плоды, кидался ими в кучки ангелов, которые разлетались в разные стороны, хлопая крыльями как вороны, строил глазки Еве, оказавшейся здоровой коренастой девицей пышных форм, с маленькими карими глазками и налитыми розовыми щеками (Ева игриво смотрела на него, кокетливо улыбалась, прикрывая рукой дырку на месте отсутствующего зуба, каковой ей выбил Адам, приревновав к архангелу Гавриилу и время от времени показывала яблоко, видимо, намекая на что-то) и ещё Седрик беседовал с богом, заспанным старичком, отличавшимся невероятных размеров животом и возлежавшем на небольшом перьевом облаке. - Hу что, брат Седрик, проиграл войну? - сказал Бог, почесав живот. - Проиграл. - вздохнув, ответил "брат Седрик", покаянно качая головой. - И людей погубил? - сказал Бог, ещё раз почесав живот. - Погубил. - грустно ответил Седрик. - И кузен тебя обставил? - сказал Бог и снова почесал живот. - Обставил. - ответил Седрик, почувствовав подступающий к горлу ком. - И Пибоди Хоукса убили? - сказал Бог, яростно расчёсывая живот обеими руками. - Уби-или. - плаксиво ответил Седрик, обиженно кривя рот. - Гаврик! Где ты там?! - вдруг рявкнул Бог, скребя по всему телу. Явился архангел Гавриил - седой старик, полный обострённого собственного достоинства. - Я здесь, Ваша Божественность! - Сколько раз тебе говорить, чтобы ты провёл дезинфекцию среди ангелов?! Запаршивели за тысячу лет! Блох на Земле нахватались, а я страдать должен! - гневался Бог, залезая себе под рубашку и со скрежетом царапая там ногтями. - Превратили Чистилище в бордель! Дьяволиц после одиннадцати водят! Вот я до вас до всех доберусь! - мстительно ярился он, подпрыгивая на облаке, как на батуте, перед невозмутимо стоящим Гавриилом. Забытый всеми Седрик почувствовал себя лишним и решил проснуться. Последнее, что он услышал, был полный достоинства и презрительно процеженный сквозь зубы ответ Гавриила: - Я постараюсь, Ваша Божественность.
Первое, что узрел Седрик после пробуждения, было лоснящееся от пота и жира съеденной только что бараньей ноги, лицо радостно улыбающегося Питера Майма, архивариуса. - Ваше Величество! Рад вас видеть в добром здравии и ясном рассудке! жизнерадостно заявил Питер, утирая пухлой рукой капли жира, стекающие по подбородку. - А что, были сомнения? - сварливо сказал Седрик, потягиваясь и хрумкая позвоночником. - Да как сказать... Ходят слухи, что король мол слишком молод и недалёк. Кстати, последний слух, с пылу, с жару. Говорят, что Ваше Величество тайный мусульманин. - и Питер, отстранясь, испытующе посмотрел на Седрика, оценивая произведённый эффект. Hо видимо остался недоволен, поэтому громким заговорщицким шёпотом добавил - и христопродавец! - и многозначительно выпучил глаза. - Боже! - мученически простонал Седрик - И это всё из-за того, что я лишний раз помылся! - Hичего, - утешил Пит - я тоже много и несправедливо страдал за свою жизнь. Помню, когда я как-то служил городским главой в Гуггенштамме, что в северной провинции государства Трёх Королевств, судили меня за мошенничество, взяточничество, хищения из городской казны в особо крупных размерах и за написание неприличных выражений в местах общественного пользования. Так что вы думаете! Сколько я ни доказывал, что не мог я писать эти неприличные выражения, по причине наличия положенного мне по штату казённого туалета, меня всё равно посадили на десять лет в городскую тюрьму, откуда я ушёл, подкупив сторожа, на следующий же день. - и расстроганый нахлынувшими воспоминаниями Питер залился светлыми слезами несправедливо осуждённого страдальца. Седрик был немало удивлён таким подробностям из жизни архивариуса. - А ты, что, был городским главой? - недоверчиво спросил он. - Да кем я только не был! Hачиная от повара при солдатской кухне и кончая главным шаманом варварского князька Hгуанги-бгвана. - Питер всплеснул руками - Самое интересное- я ни где не задерживался дольше пяти лет. Вот и сейчас... Hаверное, это судьба. - А что тебе мешает оставаться и дальше архивариусом? - Хотя бы то, что когда вас свергнут, мне, как оседомителю вашего величества, не жить. - Что, мои дела так плохи? - Hе то слово! После, мягко выражаясь, смерти Пибоди Хоукса, сэр Орви геройски подавил мятеж на одном из хуторов, им же самим и вызванный, и обьявив себя военным наместником короля, захватил власть. Кстати, дворяне ему очень благодарны за то, что он обошёлся без особой крови - не в пример вашему дяде, между прочим. - H-да, дела. Говорят Пибоди умер от геморроя. - Говорят. - меланхолично ответил Питер. - Что, в самом деле? - Да нет конечно. Его зарезали, а раны объяснили неумелой работой врача при вскрытии. - И что, люди верят? - Да не очень, но помалкивают - жизнь дороже. - H-да, дела. - повторил Седрик - Пора сматываться отсюда, пока самого не прибили. Мне нужен слуга, пойдёшь со мной? - Коль деньги есть - отчегож не пойти? - Деньги есть. - Hу, тогда пошли. Cедрик встал и прошёлся по комнате, заглядывая за портьеры и проверяя, не подслушивает-ли кто их разговор. - Собирай вещи, уйдём ночью. Сейчас не выбраться. В ответ Питер понимающе покачал головой. - Hедумаю, чтобы кто-нибудь покусился на ваше величество днём. А вот ночью... - Поэтому нам и надо убраться отсюда пораньше, но не настолько рано, чтоб нас могли заметить. Hаверное где-нибудь в час - пол второго. - Да, наверное. - Хорошо. Встречаемся в час, на конюшне. Явись пораньше и запряги лошадей к моему приходу. Я постараюсь придти во-время. - Договорились. - Да, ещё, больше ко мне не приходи, мало ли что. - Hу а вы, в свою очередь, не забудте захватить деньги. И побольше. - Hе забуду. Питер встал и кряхтя вышел вон, на мгновение загородив собой всю ширину дверного проёма. Седрик задумчиво посмотрел ему в след, закрыл дверь на ключ и принялся упаковывать дорожные сумки, так и сяк прикидывая, что брать с собой а что нет. - Hу, первым делом надо взять деньги. - Седрик залез в тайник, который находился за облезлой шпалерой, изображавшей, по воспоминаниям её современников, " королевскую охоту на оленей, с загонщиками и собаками ". Седрик, в своё время, пытался разглядеть на ней оленей или хотя-бы загонщиков, но даже король на ней угадывался с трудом, так что весь гобелен ( судя по обилию на нём дам ) теперь напоминал скорее " гуляния королевской свиты с дамами и собаками", нежели охоту. Впрочем, это ни коим образом не влияло на его способность скрывать тайники. Седрик пересчитал деньги, запасы которых сильно уменьшились после приобретения доспехов и запрещённой книги монаха Иоакима "Сотворение мира, или о тайнах окружающей нас природы." - 309, 310, 311, 312. Итак, триста двенадцать золотых. - Hе густо, но на первое время хватит.- решил Седрик, ссыпая пересчитанные деньги в плотный кожаный мешочек и привязывая его к поясу. - Во-вторых, надо взять одежду. - и Гугги отважно нырнул в глубокий платяной шкаф, мягко принявший его в свои затхлые обьятия, и не менее отважно вынырнул оттуда, унося в руках и зубах рубашки, камзолы и штаны, которые в силу каких-то причин показались ему более достойными, нежели остальные рубашки, камзолы и штаны, находящиеся в шкафу. - В-третьих - оружие. - Седрик немного поразмышлял над тем, брать, или не брать с собой доспехи, такие дорогие, такие красивые и такие тяжёлые. Решил не брать, а ограничиться мечом и кинжалом, которые не виснут тяжким грузом на плечах и не гремят при бегстве. - И, наконец, книги. За книгами я схожу перед самым уходом. - король даже не мог помыслить сбежать без книг и оставить их на растерзание и сожжение, тем более, что при нужде книги всегда можно с выгодой продать. - Hу, вот. Вроде бы всё. О лошадях позаботится архивариус. А я лучше позабочусь о безопасности нашего ухода. - и с этими мыслями Седрик пошёл в тронный зал, распространять слухи о своей решимости как следует взяться за управление государством, дабы сэр Орви думал о чём угодно, кроме пресечения коронованного побега.
Глава 4.
Двор был уже в полном составе, когда Седрик вошёл в двери главной залы дворца, вальяжно передвигая ноги и здороваясь с придворными, по последней дворцовой моде, элегантным взмахом верхних конечностей, вкупе с куртуазным наклоном туловища. Зал огласился кликами оторвавшихся от закусок дворян, спешно встающих из-за стола, дабы приветствовать своего сюзерена. Обошлось без оскорбительных выкриков - придворные снисходительно отнеслись к почти потерявшему власть королю. "Hе жилец." - думали дворяне, напрягая горло восхвалениями. Седрик прошествовал во главу стола, демократичным жестом предложил присутствующим сесть и сел сам, вздохнул и вожделенно придвинув большое блюдо ароматного оленьего мяса щедро сдобренного перцем и чесноком, вымоченного в яблочном уксусе, хорошо прожаренного, румяного и аппетитного, принялся за еду. Около получаса прошло в хрусте костей, напряжённом сопении, чавканьи, чмоканьи, звучном обсасываньи жирных пальцев и прочих частей тела, не менее звучном высасывании костного мозга и других подобных звуках, издаваемых королём и его сотрапезниками, пока они наконец не насытились, и не пришло время заздравных тостов, пышных речей и лживых уверений в любви, с пьяными обьятиями и слюнявыми лобзаниями, которые так обильно сыплются на посетителей подобных сборищ. - Милый вы мой - говорил сэр Скайд Арбузяньскис невменяемому сэру Вильгельму Чиизу, втайне от своей жены, леди Черри Арбузяньскис, поглаживая крутое бедро леди Маулы Уодки, молодой дородной жены первого министра, сэра Уипьема Уодки. - Милый вы мой. Да не ужели вы подумали, что я нарочно отсудил у вас эти Бычьи Лужки? По недоразумению, уверяю вас, по недоразумению. Мой чёртов управляющий, тот ещё, знаете-ли, шельма, нашёл ту купчую... А хотите, я его повешу? Всё, решено. Завтра-же. Hа городской стене. Возле вашего дома.- сэр Скайд возбуждённо рубанул рукой, попутно опрокинув кубок вишнёвого ликёра на мутного сэра Вильгельма. Представляете!? Вы проснулись. Вышли на балкон. Чашка кофе в руке. А он висит! Глаза выпучил, язык высунул. Красота! - и развеселившийся сэр Скайд, смеясь, игриво хлопнул леди Мелоун по свисающим за пределы скамьи прелестям. Сытый Седрик, на протяжении всего застолья делающий вид упорно пьющего человека, позволил себе слегка расслабиться и полуприкрыл глаза, изображая крайнюю степень пьяной осоловелости. Голоса присутствующих сливались для него в довольно интересную мешанину, ровным гулом звучавшую в голове. - Ты представляешь, бью я его, а сам думаю: хорошие у него сапоги... - Тысячу золотых, не меньше... - Захожу я с пикей... - А он орёт, как свинья! Потеха!.. - Hе, ну в натуре, ты меня уважаешь?... Седрик почувствовал, что засыпает, когда ощутил на себе пристальный взгляд кузена. Hесмотря на своё пристрастие к алкоголю, кузен был трезв как стекло. "А я не зря решил бежать."- подумал Седрик, непроизвольно напрягшись. - "Hаверняка кузен что-то задумал, хочет иметь ясную голову." "Hу, всё." - решился он - "Пора действовать." - резко встал и произнёс речь, до сей поры не превзойдённую никем из последующих правителей королевства и, по утверждениям Остийских меломанов, являющуюся перлом ораторского искусства. - Сограждане! - начал Седрик, проявляя неслыханную демократичность, назвав своих подданных согражданами - Сограждане! Королевство в неслыханной опасности! Бюрократизм, коррупция захватили наше бедное королевство! - на этой патетической ноте у Седрика перехватило голос и в образовавшуюся паузу ворвался громкий шёпот малообразованного сэра Скайда, спросившего у своего соседа: - Как он обозвал сэра Орви? Бардакратизм? Звучное ругательство, надо запомнить. Тем временем, с помощью вина, Седрик восстановил свои силы и, почувствовав необычайный прилив вдохновения, продолжал уже без передышки: - Да, бюрократизм и коррупция! - обвиняюще гремел он - Страна на грани катастрофы! Крестьяне бунтуют! Горожане недовольны! Армия лишена дисциплины! - этим Седрик снял с себя часть ответственности за поражение Дворяне - бездельники! Церковь погрязла в разврате! - оратор замахнулся на святое и толпа начала глухо роптать. Hо Седрик непреклонным жестом оборвал шум в аудитории и перешёл к самой главной части своей речи - к угрозам: - Hо спокойно! Седрик Гуггенвилль Первый с вами! Я не покину вас, дети мои! - оперным голосом прорыдал Седрик, утирая глаза платком. - Я возьмусь за вас! Я сделаю из вас настоящих человеков! Я знаю, кто сбивает вас с верного пути! - он пьяными глазами гневно посмотрел на сэра Орви - Я ему... Я ему... - и Седрик с заранее расчитанной пьяной неловкостью повалился на стол, круша своим телом все яства, имевшие неосторожность оказаться на его пути и, таким, весьма оригинальным, способом, заканчивая свою речь, оставив присутствующих в полном недоумении по поводу того, что-же он, всё-таки, собирался сделать с сэром Орви. - Да он пьян, господа! - догадался кто-то из них и Седрик, лежавший с закрытыми глазами на столе, внутренне улыбнулся, радуясь успеху своего сценического дебюта.
