Виталий Обедин - Заговор носферату
Я часто говорю "мы", когда речь заходит о Слотерах, но здесь есть нюанс, о котором стоит упомянуть отдельно.
Начну с того, что любой носитель Древней Крови живет много дольше простого смертного. Предел, отведенный нам преисподней, еще до конца не отмерен. Трудно сказать, когда у Выродка начинается старость. До этих славных времен никто еще просто не дожил. К примеру, древнейший из Слотеров Эторн, Патриарх Клана, застал аж времена войны с Ураном Батори, самым могущественным из Выродков, что сотрясал основы мироздания две с половиной тысячи лет назад. Однако же столь почтенный возраст не мешает ему выглядеть достаточно представительно. Пусть Эторн и белый, как лунь, но с какой стороны на него не посмотри - станет ясно: ближайшие пять-шесть сотен лет старик на покой не собирается. Да и по их истечении едва ли одряхлеет.
Безусловно, мы не бессмертны.
Мы вполне даже умеем умирать.
Стрела (а нынче - пуля) из засады, кинжал в спину, яд в кубок, подлое проклятье втихаря или гиблые чары исподтишка ... антураж нашей смерти всегда обставлен с должной изобретательностью. Истории Кланов известны случаи, когда дети Лилит умирали в постели, но все одно - по всем правилам Древней Крови: задушенные наволочкой, с перерезанным горлом или, если уж совсем не повезет, с головой, размозженной ночным горшком. Именно так, от горшка, погиб, например, Бернард Морган... но не будем вдаваться в детали.
По закону компенсации всякое преимущество должно оборачиваться слабостью, каковая обнаруживается, если сильную сторону как следует перевернуть и хорошенько приглядеться. Долгий срок жизни Древней Крови лишь компенсирует очень низкую рождаемость в Кланах. В то время как смертные плодятся, лишь немногим уступая в скорости кроликам, потомки Лилит появляются на свет не чаще, чем новые звезды на ночном небосклоне. А вдобавок к этому, есть и другие сложности, связанные с продолжением рода.
Древняя Кровь передается только по мужской линии и главным образом - через себе подобных. Посему в Кланах и процветает инцест. Конечно, известны случаи, когда женщины смертных ухитрялись зачать от мужчин-Выродков, и в жилах рожденных ими детей тек ядреный сернистый ихор. Но такие оказии достаточно редки. А вот обратного не бывало никогда. Женщина Древней Крови не может зачать от смертного мужчины, сколь бы велики его достоинства - во всех смыслах и отношениях - не были.
Это - незыблемая истина, подтвержденная веками существования Кланов.
С одним маленьким исключением.
Анна Слотер и безвестный наемник-северянин, чье имя ныне предано забвению.
Мои мать и отец.
Эторн Слотер, Патриарх Клана, а также отец и муж (что я там говорил про кровосмешение?) Анны смотрел сквозь пальцы на ее забавы со смертными любовниками. Ревность знакома Выродкам, но за три тысячи лет - а Эторну никак не меньше - от нее вполне можно избавиться. Морщины омрачили его чело, когда стало известно, что Анна тяжела.
Поначалу старик полагал, что растущий в ней плод - результат его усилий на ложе, и даже поторопился обрадоваться. Может быть, даже прочил мне бремя наследника, кто знает... Но потом, припомнив отлучку из Ура по делам семейства, Эторн, сообразил, что он здесь не причем. А когда выяснилось, кто именно отец ребенка, Патриарх едва не тронулся умом.
Шутка ли стать отчимом первому и единственному бастарду за всю историю существования Древней Крови?!
Отчаянный наемник и головорез, так удачно повалявший Анну по шелковым простыням, исчез, как будто его никогда и не было. Мне не осталось от него даже второго имени, почему родичи и зовут меня не иначе, как Ублюдок. Разве только в самых укромных местах лабораторий, расположенных в подземных частях Кэр-Кадазанга, родового замка Слотеров, еще можно найти колбочки и пробирки с частицами папашиной плоти: ученые Клана пытались установить, что за мутация позволила смертному осуществить невозможное.
Они не преуспели...
Быть Выродком - не такое уж легкое дело, как может показаться; даже у чудовищ есть свои сиюминутные трудности и бытовые проблемы. Быть Выродком из Выродков - еще хуже. И я единственный, кто может говорить об этом с полной уверенностью.
По крови я - полноправный Слотер. Мои раны дымятся и пахнут серой не хуже, чем у прочих. Меня признал Кэр - душа и хранитель родового замка. Как любой другой потомок Лилит я обладаю своим Талантом - редким и уникальным даром... и все же Клан относится ко мне более чем прохладно.
По правде сказать, Слотеры не жалуют друг друга в принципе. Теплые семейные отношения не для нас. Но для того, чтобы хотя бы просто переносить мое присутствие отдельным членам семейства приходится до скрежета стискивать зубы. И такое "радушие" - еще прогресс в отношениях. Поначалу никто не делал и этой малости, позволяя себе раззявить пасти, чтобы пройтись на мой счет при каждом удобном случае.
Пресловутый прогресс возник лишь после того, как на брошенное оскорбление я начал отвечать броском предмета потяжелее, а отпущенную реплику парировать, пуская в ход кулаки. Как нетрудно догадаться, для того, чтобы вести дискуссии с Выродками на таком уровне, необходимо обладать либо вескими аргументами, либо тяжелыми кулаками. Смею заверить, достаточно... хм... весомыми мои "доводы" сделались уже годам к пятнадцати.
Талант.
А со временем им нашлось и профессиональное применение.
Убравшись подальше от Кэр-Кадазанга и населявших его родственничков, я сделался наемным охотником на нечисть и специалистом по всевозможной магической и оккультной дряни, на которую так богат город Ур, Блистательный и Проклятый. Это во времена молодости Эторна Слотера волшба считалась уделом избранных, а порождения Тьмы предпочитали в ней же и прятаться, промышляя случайно подвернувшимися под когти человечишкой. Сегодня многое изменилось. Даже слишком.
Широкое распространение так называемых скрученных заклинаний, упакованных в простые предметы, позволило использовать колдовство даже самому сиволапому крестьянину, если только ему достанет денег купить зачарованный предмет. Создания, порожденные магией - такие, как големы или горгульи - из страшил, призванных подчеркнуть могущество мага, превратились в рабочие инструменты, которые люди использовали по своему разумению. Например, чтобы удержать зараз несколько балок при строительстве дома или даже перетащить пару тележек с грузом. Орды зомби, вместо того, чтобы шляться по дорогам, пожирая все живое, не успевшее унести подальше ноги или лапы, теперь дробят камни в серебряных и каменных рудниках Ура.
В том, что касается облегчения труда при помощи магии, изобретательность смертных не имеет пределов. Они ухитряются даже вызывать мелких бесов из преисподней и приспосабливать их под свои нужды - курьерами, разносчиками почты, помощниками в кровельных работах. Между селениями кочуют Блеклые Пастыри - лицензированные некроманты - с толпами хучей. За малую плату они подряжаяются расчистить делянку от леса, либо вымостить дорогу на ярмарку. Торговцы возят полные фуры мяса и овощей, не утруждаясь даже прибегнуть к засолке - на кой, если есть заклинания стазиса? Вампиры служат во Втором Департаменте Ура Констеблями и разыскивают преступников по запаху крови. А для облегчения их трудов дознаватели Департамента хранят у себя бесчисленные ряды пронумерованных и поименованных колбочек с образцами крови преступников, хоть раз побывавших в лапах закона.
Магия и даже нечисть давно стали источником могущества и процветания Ура, сделав его воистину Блистательным. Но, как я уже говорил, любое преимущество может обернуться и слабостью, а то и чем похуже.
Зомби, машущий киркой, вполне способен дать ей по голове надсмотрщику, чтобы затем поковыряться в его мозгах. Бес, скачущий с почтовой сумкой по крышам, может изящно уронить увесистый кусок черепицы на проходящего снизу человека. Исключительно в силу злобности своей натуры. А вампиру, как бы хорошо он себя не вел, всегда хочется глотнуть свежей человеческой крови. Даже больше чем пьянице хочется приложиться к бутылке.
Достаточно ослабить контроль, и ситуация из благостной превращается в адскую.
Именно поэтому Ур - город равно Блистательный и Проклятый.
В анналы города занесены ужасающие истории о крупных трагедиях, таких, как Бунты Нежити, во время которых целые улицы утопали в крови. И он хранит молчаливую тайну о множестве трагедий мелких, каковые смертные стараются сделать достоянием как можно меньшего числа людей. Ибо всегда найдется тот, кому даже малая кровь выгодна или хотя бы предпочтительна.
В таких случаях к делу подключаюсь я.
Мне случалось распутывать истории, где главными действующими лицами становились те, кто умер и вернулся с того света, чтобы закончить свои дела. Доводилось гасить конфликты, в которых в качестве одной из сторон выступали рогатые и клыкастые демоны из преисподней. Родственнички, между прочим, по крови. Приходилось вытаскивать заказчиков из заварух, запутанных настолько, что воздух густел от магии и плохих предчувствий - хоть режь его ножом.
