Шаманская Юлия - Фортуна в лохмотьях
- Да, кажется.
Идем на кухню. Михаил Иванович предварительно разложил на столе гостинцы: прозрачный лоток с кусочками семги - сам солил, пакет замороженных тигровых креветок, кусочек мягкого сыра с плесенью, соевый соус, васаби, бутылку сухого вина и его любимый Бурбон.
Я направляюсь к встроенному шкафчику и достаю банку с рисом и пакет с сухой водорослью нори. Пока хлопочу над приготовлением риса, Михаил Иванович ставит на стол бокалы, один низкий для виски, второй на ножке - для вина. Режет сыр кубиками и укладывает на тарелку, в каждый втыкает шпажку, пару секунд любуется, и откупоривает бутылки. Рис варится в скороварке, будет готов через несколько минут. Сажусь за стол и слежу, как возлюбленный наливает вино, а затем разбавляет столовой газированной водой - как я люблю, себе - немного виски. Бокалы подняты, звучит обычное:
- Здравствуйте!
-Ну, здравствуйте, мы чокаемся,- как поживаете?
- Да все, как обычно.
Пью вино, во рту тает первоклассный сыр, молчание убаюкивает, мечтается о подушке. Будит пиканье скороварки - рис готов.
Колдуем суши вместе. Я мешаю уксусную заправку. Михаил Иванович разрезает нори…
Всего пол часа спустя мы сидим в креслах у камина, греем ноги и по очереди макаем суши в соус и запиваем все это великолепие горячим Глинтвейном, собственноручно приготовленным Михаилом Ивановичем. Вечер оказался неожиданно приятным.
Я без умолку рассказываю о сегодняшних приключениях, а возлюбленный с удовольствием слушает и иногда вставляет в мою речь свои комментарии.
Время подходит к полуночи, глаза у меня слипаются. Михаил Иванович гасит камин, а я отношу посуду в кухню. Завтра придет Лиза, моя домработница - помоет.
Нужно ложиться.
Лежим в широкой кровати. Работает телевизор, выступает популярный сатирик. Михаил Иванович с удовольствием наблюдает за трудами звезды разговорного жанра и периодически хохочет. Спать смертельно хочется. Зарываюсь под одеяло и упираюсь в мягкий живот, кладу на него голову и моментально засыпаю.
Глава 4
Маршрутка въезжает на главную улицу. В самом длинном здании, рядом с магазином «Удача здесь» расположена моя частная собственность - салон «Современное искусство».
-Остановите возле «искусства», пожалуйста - как можно вежливей обращаюсь к водителю.
-Смотря, что вы называете искусством, - благодушно отвечает этот наглый тип, проезжая мимо моего магазина.
-Вот тот ближайший мусорный контейнер.
Не решаюсь выбрать для определения «искусство» более достойный предмет, рискую пройти пешком не меньше квартала.
Под бодрое хрюканье дамы с задней площадки, которое, именуется смехом, только в узком кругу ее друзей выхожу из маршрутки. И вступая в чуть подмерзшую лужу, думаю о том, что в нашем городе еще существуют не продвинутые люди, которые пока не знают в лицо будущего искусствоведа мировой величины, и поэтому ведут себя очень легкомысленно.
В одном мокром и одном сухом сапоге, в слегка забрызганном декабрьской грязью белом пальто, но, не теряя гордой осанки, захожу в двери «Современного искусства». Впервые думаю о том, что знакомые леди совсем не выпендриваются, когда не мыслят себя, в качестве пассажира общественного транспорта. Выпендриваюсь, похоже, я, оставляя железного коня в гараже. Масла в огонь печальных размышлений добавляет, неизменно встречающий у порога начальницу, сторож Анатолий, по кличке Босс. Эту кличку он получил от нашей уборщицы Валентины Семеновны, прознавшей, что при устройстве на работу, Анатолий попросил записать в его трудовую книжку должность - начальник службы охраны. Вот так с легкой руки доброй старушки, Толик стал Боссом, хотя в данный момент представляет собой всю службу охраны во главе с начальником нераздельно.
-Наталья Сергеевна, здравствуйте, с энтузиазмом вопит Босс, - у вас пальтишко запачкалось. Опять пешком приехали? Ну, Наталья Сергеевна, неприлично как-то, а то еще люди подумают, что вы буха… выпить любите.
- Здравствуй, Толик,- отвечаю, направляясь в свой кабинет, - спасибо за вчерашнее такси.
-Всегда, пожалуйста!
Надо же - бухаю! Вот еще один, хоть и странный, но все же аргумент в пользу вождения личного автотранспорта. Нужно записать его в ежедневник.
Торгую я. Всякими разными вещичками. Одного разряда с персонажем американского фольклора под именем «Неуловимый Джо». Никто не поймал, а причина одна - никому не нужен. Понимаю, не практичная это покупка - кусок проволоки, закрученной винтом, и все произведение упаковано в название «Моя жизнь». Или картинка в горошек фиолетового цвета. Дырку можно на обоях закрыть, так ведь стоит столько, что ремонт проще сделать. Все это называется - современное искусство. Вернее клуб-салон «Современное искусство» - мой скромненький бутичок.
Разбираюсь я в современном искусстве, так же, как и многие дипломированные искусствоведы. Вижу предмет. Надуваю губы и стою. Смотрю. Куда уносятся в это время мысли, знаю только я. Обычно это что-нибудь приятное. Например, приготовление супа из морепродуктов, которые очень уважаю. Мне нравится созерцать предметы современного искусства. Люблю это делать долго. Как-то при проведении искусствоведческой экспертизы, куда была приглашена ваша покорная слуга, я так задумалась об обустройстве ванной комнаты, что почтенная комиссия ждала вердикта более получаса, и это добавило немалого веса моему мнению.
Мир современного искусства соизмерим с миром моды. Моды на тряпки. Что вы видите перед собой, не имеет абсолютно никакого значения. Короля делает свита.
Выгляжу тоже очень современно. Такая себе дама около сорока, которой при параде, в накрахмаленном виде не дашь и 30. А если в авангардных джинсах затесаться среди студентов, то можно заслужить и общее определение - молодежь. Типичный современный портрет старой девы. Как у нас принято- старой девы с ребенком. Я девушка без комплексов, поэтому обычно, когда спрашивают, сколько лет моему сынишке, отвечаю честно - 25. И тогда особенно способные математики понимают, что мне немного больше лет, а так же зим, чем около сорока. Хотя это, конечно, значения не имеет и к делу не относится. Почему гламурная блондинка так и не вышла замуж? Ну, во-первых, я не всегда была гламурной блондинкой, а когда-то и скромной шатенкой. А во-вторых, считается, что я для брака слишком умная. До такой степени, что могу организовать и провести международную конференцию на тему: «Где у человека расположен ум».
Захожу в кабинет, снимаю пальто и мокрые сапоги. Запихиваю все это в стенной шкаф. Вынимаю туфельки на каблучках и несу в руках, ступая босыми ногами в колготках по мягкому ковру. Затем устраиваюсь в плюшевое красное кресло на колесиках, припаркованное возле рабочего стола и ставлю туфельки под стол, а ноги на маленькую плюшевую подушечку. Ну, теперь можно и поработать. Включаю компьютер, и на несколько минут погружаюсь в бессмысленное созерцание экрана, где изображен рыжий кот, неимоверных, фантастических размеров. Кот наслаждается жизнью, сидя в шезлонге, попивая Мартини с оливкой и нежась в лучах жаркого солнца. Еще несколько минут уходит на размышления о том, едят ли кошки оливки. Потом мысли плавно переносятся на другой предмет - мою мокрую ногу, которая постепенно высыхает.
От работы отвлекает тихий стук в дверь. В проеме появляется Лара - мой продавец-консультант предметов искусства. Лара- студентка того же ВУЗа, что когда-то окончила я. Работает в магазине уже три года, и хорошо влилась в дружный коллектив, состоящий из меня, Босса, ее и Валентины Семеновны. В должностные обязанности Лары входит: носить деловой костюм, подходить к каждому входящему в магазин гражданину или гражданке и говорить «Добрый день», а затем почтительно удаляться из поля зрения. В тех редких случаях, когда к Ларе обращаются посетители за консультацией, она обязана подойти, и, взглянув с восхищенной улыбкой на выбранный предмет искусства, произнести: «Великолепный выбор. Это же сам…». И прочитать имя автора, указанного на табличке, прикрепленной снизу. В особо сложных случаях, когда клиенты действительно заинтересованы и требуют более подробных разъяснений – звать меня. Со своими обязанностями Лара справляется великолепно. Меня она редко тревожит, ведь в подавляющем большинстве посетители ходят в магазин, как в бесплатный музей - погреться. Я очень довольна своим продавцом-консультантом, еще и потому, что она готовит кофе, ходит в магазин и снабжает огромным количеством необыкновенных историй из жизни, большинство которых не более чем плод ее хорошо развитого воображения. За три года Лара не продала самостоятельно ни одной картины. Почему? Как-то задала ей такой вопрос. И он совсем не смутил девушку, которая с похвальной честностью и прямотой ответила: «У меня не получается». Пока такой ответ меня вполне устраивает.
