Harper Sloan - Axel
Глава 1
Я не всегда была таким слабым человеком, такой сломленной женщиной. Я мечтала, а когда мечта сбывалась, я мечтала о большем. У меня были планы, планы на будущее, настолько яркие, что они бы вас ослепили. Я до сих пор помню тот день с теми мечтами, с теми грандиозными планами и с тем будущим, таким же ярким, как вспышка на солнце.
Просто в то время я об этом не знала.
В то время я думала, что все будет в порядке. В конце концов, какая семнадцатилетняя девушка не считает, что она неуязвима?
По совпадению, в тот же самый день я убедилась, что судьба меня ненавидела. Нет, она меня не просто ненавидела... она меня не выносила. Люди говорят, карма — сука, но у меня есть для вас новости, карма не имеет ничего общего с судьбой, которая запятнана кровью. И не только кровью.
Жаль, я не знала, что именно это и подготовила судьба на пути к моей погибели. Может, это началось с рождения? Я предпочитала думать, что, по крайней мере, там все было в порядке. Родители любили меня, молились обо мне, я была для них всем. Поэтому нет, я не считаю, что это началось в тот день.
Или в день, когда я стащила у Мэгги Джонс чашку с пудингом. Но Мэгги была задирой, неприятной и вечно обжирающейся особой, так что, думаю, я сделала ей одолжение.
Однажды я украла шоколадку из продуктового магазина, но разве это серьезно? В таком случае, судьба наказывала бы меня после каждого незначительного подросткового дерьма; презирайте, кого хотите, но там, откуда я родом, эта кража подобна обряду посвящения.
Нет, думаю, судьба решила возненавидеть меня в тот день, когда я перешла в девятый класс1 средней школы Дейла и столкнулась с Акселем. Тогда стало бы понятно, что причина, по которой она меня возненавидела, заключалась в причине всей моей боли.
Поэтому я убеждена, что судьба уже никогда не засияет для меня. Зачем ей это? Она забрала все, что могла. Одним махом уничтожила все самое дорогое, что я когда-либо любила.
Однажды я пойму причину, по которой судьба невзлюбила меня, Изабель Уэст. Но я чертовски убеждена, что до того дня буду осторожна со своими мечтами и планами, своим сердцем и душой.
Судьба может ненавидеть меня, но я не перестану надеяться, что в один прекрасный день она забудет о своей любимой потрепанной игрушке. И когда этот день настанет, надеюсь, карма позабавится с этой сукой, судьбой.
*~*~*
(2 года спустя)
Я чувствую, как солнце согревает мою кожу. Я люблю это блаженное состояние между сном и пробуждением. Это напоминает мне оцепенение. Ты не ударяешь по выключателю, чтобы включить свой мозг, позволяя ему работать и вспоминать. Ты просто там, между сном и реальностью. Я люблю просыпаться, чувствуя, как солнце согревает кожу; это напоминает мне о том, что я жива. Жива и спасена.
Я вздыхаю и переворачиваюсь, смеюсь, когда вижу дурацкую подушку в форме мужского тела со странно реалистичным лицом, изображенным на самом верху. Ди утверждала, что я в ней нуждалась. Ее теория заключалась в следующем: если я не хочу мужика, то по крайней мере не буду спать в одиночестве. Что бы это не значило. Я еще несколько лет назад перестала пытаться понять все, что касалось Ди. Она была моей лучшей подругой на протяжении последних одиннадцати лет. Она была сестрой, которой у меня никогда не было, и я не сомневалась, что она всегда прикроет мою спину.
Мы встретились, когда мне было восемнадцать, и я была обозлена на весь мир. Она танцевала по всей комнате в ритме бипоп во время ориентирования новичков (знакомства со студентами первого курса), улыбаясь всем, кто бы на нее ни посмотрел. Она взглянула на меня всего один раз и тут же решила, что мы будем лучшими подружками. Думаю, она увидела во мне сломленную душу и со всей своей заразительной жизнерадостностью решила, что станет моим лекарством. Она находилась рядом со мной при каждом взлете и падении; и поверьте мне, падений было много. Она стала моим самым ярым болельщиком и сторонником и в одиночку вернула свет в мою жизнь.
Она поднимала меня, когда я падала, отряхивала и помогала залечивать раны.
Два года назад она сделала то же самое. Не задав ни единого вопроса. Она снова все бросила, прибежала на помощь и помогла мне исцелиться.
Пока я была замужем за Брэндоном, мы на некоторое время потеряли это «сестринство». Это было нелегко, но я смогла поддерживать с ней связь благодаря звонкам украдкой и тайным встречам. Я знала, что она волновалась, ведь она понимала, что обстановка в моем доме неблагоприятная, но Ди есть Ди, улыбающаяся и напоминающая о том, что если мне понадобится, она придет на помощь.
И она не лгала; она все бросала и прибегала по первому зову.
Я знаю, что она чувствовала свою вину за то, что познакомила нас. Это было необоснованным, но сути не меняло. Когда мы вместе с ней проводили время наедине с парой бутылок вина, изредка я улавливала в ее глазах чувство вины. Она ловко это скрывала и мне приходилось ей подыгрывать, но я понимала, что моя девочка, даже несмотря на такое большое сердце, ничем бы не смогла помочь.
Я встретила Брэндона, когда мне был двадцать один год, и моя беспечная и полубессознательная жизнь состояла из выпивки и вечеринок.
Он был первым мужчиной, на которого я посмотрела после Акселя. Прошло почти четыре года, и я была готова попробовать полюбить снова.
О, как же я была слепа.
Внешне Брэндон был идеален. Он был на несколько лет старше меня, уже закончил Университет Северной Каролины и устроился на работу в бухгалтерской фирме своего отца. Он был успешен и быстр на пути к очередной крупной победе. Он не был чересчур высоким, едва достигая шести футов и обладая подтянутым телом бегуна. Рыжевато-каштановые волосы и карие глаза. Он был идеальным парнем, осыпающим меня романтическими, экстравагантными путешествиями и подарками, чаще всего появляясь, чтобы взять меня в неожиданные поездки, организовывая все те мелочи, которые, как нам кажется, делают человека совершенным. Через шесть месяцев после нашего знакомства, идеальный парень стал моим женихом, а еще четыре месяца спустя я стала миссис Брэндон Хантер.
Затем Брэндон, которого я встретила и полюбила, постепенно переменился. Мало-помалу он начал отдалять меня от моей семьи, друзей и, самое главное, от Ди. Он знал обо всех моих связях, а эта связь с ней была самой сильной. Я стала пленницей в своей собственной жизни. Я знаю, мои бабушка и дедушка волновались, но он был ловок и всегда придумывал идеальную причину по которой мы не могли приехать, а когда у нас выдавались редкие случаи их навестить, он всегда звонил домой с какой-нибудь отговоркой. Труднее всего ему было отмахнуться от Ди, но и это удавалось. Или, по крайней мере, он думал, что удавалось. Он был хорошим, поэтому я отдала ему бразды правления и возможность манипулирования.
И он привел меня в неописуемый ужас.
Избиения начались с тех пор, как мы прожили в браке около двух лет. Я отправлялась повидаться с Ди, когда должна была забирать его одежду из химчистки. Я скучала по своей лучшей подруге, и искренне полагала, что смогу приходить и уходить до того, как он успеет что-либо заметить. Но Брэндон Хантер замечал все.
Поначалу избиения были терпимы, пощечина тут и там из-за каких-то проступков, которые, как он считал, заслуживали наказания. В конце концов многого и не требовалось, я могла чихнуть, и если ему это не понравится, на следующий день я щеголяла с подбитым глазом.
Он обнаружил свои истинные намерения, и я была основательно загнана в угол. Оторванная от всех, кого я любила, и напуганная его гневом я никуда не могла податься.
Это были годы, когда я просила и умоляла о том, чтобы Аксель нашел дорогу ко мне. Все без исключения переполненные ужасом дни, когда я становилась объектом кулаков Брэндона, я пыталась перенести себя в другое место. Туда, где Аксель готов забрать меня и стать моим героем. Но, в конечном итоге, приходилось смотреть правде в глаза… моего героя уже не было в живых.
Закрыв глаза, я вспоминаю то время, когда моя жизнь была невероятно счастлива. Двенадцать лет назад, если быть точной.
— Не могу поверить, что это наша последняя ночь, перед тем как мы расстанемся на шесть месяцев; я буду так сильно скучать по тебе, малыш, — я смотрю в его ярко-зеленые глаза. Боже, я люблю его глаза. Думаю, я была бы счастлива просто находиться здесь и часами любоваться его прекрасным лицом.
Затеряться в нем.
Что я буду делать без него?
Я люблю этого мальчика больше всего на свете.
Я снова кладу голову на его теплую грудь, чувствуя сильное сердцебиение под ухом.
Я знаю этого красивого мальчика с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать, и Аксель стал любовью всей моей жизни за последние три года. И дня не проходило без него. Как я выдержу хоть один день без него, не говоря уже о шести месяцах?
