Шаманская Юлия - Милый белый свет
-Ну, как планируете поступить с квартирой?
-Мы уже решили,- ответил Коленька,- обе квартиры продадим и купим двухкомнатную. Егорка растет и ему нужна своя комната.
- Разумное решение! Мы с мамой именно это хотели вам посоветовать,- ответил папа.
Мне нужно было выйти из комнаты. Срочно! Но я не могла даже выйти из-за стола. Для этого нужно было попросить маму и Соню встать и пропустить меня. А это было совершенно невозможно. По моим щекам потекли слезы. Их было много, и в пару секунд слезы залили все лицо. Первый заметил папа. А потом они наперебой стали спрашивать, что случилось. Мне было нечего сказать. А слезы все не останавливались, и уже затекали за ворот блузки. Препротивное ощущение. Наконец, мама вывела меня из-за стола и, приказав присутствующим, не обращать внимание, увела в кухню. Она дала мне платок и накапала валокордина. Когда поток слез прекратился, заварила две чашки чая с мятой и сказала:
- Я думала, что ты сама уже поняла, что Соне квартира нужнее. Я не в восторге от нашего зятя, но, учитывая, через что пришлось пройти нам с папой, когда его мама была против нашего брака… Я дала себе зарок, что не буду вмешиваться в судьбу дочерей. Что касается брака, по крайней мере, представь себя на месте Сони: она никогда не будет жить в достатке с Коленькой. Он не плохой. Не бьет, не пьет, работает. Другое дело, что на квартиру ни он, ни она никогда не заработают. Дай Бог, конечно, чтобы я ошибалась. Да еще и Егорушка,- мама вздохнула,- мы всегда с папой относились к тебе лучше, чем к Соне. Но, поверь, у тебя вся жизнь впереди. Ты найдешь себе мужа с квартирой.
- Да уж,- я уже настолько пришла в себя, что могла говорить,- мужики с квартирами у нас тут на каждом углу валяются. Коленька наш, кстати, если бы был без семейства; с гостинкой, сразу видным женихом стал! На него бы толпы красавиц кидались!
- Может быть. Но у тебя есть квартира!
- Да?
- Вот эта наша. Она же тебе останется. Двухкомнатная, в центре, планировка шикарная! Завтра же пойдем оформлять завещание. Лады?
Я внимательно посмотрела на маму. Уж не издевается ли она? Да вроде, нет. И лицо такое воодушевленное.
-Спасибо, мамочка, но это мне не нужно. Мне не доставит удовольствие мечтать о вашей с папой смерти.
- Ну, мы все же оформим. Хочешь, не хочешь, а это наше дело. А у тебя…,- она подошла ко мне сзади и погладила по голове,- у тебя все еще впереди. Тебе жить и жить. Жить и получать удовольствие от жизни. Не грусти!
Вот какой у меня хлипкий был повод, чтобы медленно и целенаправленно втаптывать в грязь мою жизнь. Потом у меня появилось еще много поводов: брак с алкашом-тунеядцем, жизнь со свекровью-мегерой, ненавистная работа.… Иногда, в редкие минуты просветления, я понимала, что мой алкоголизм не является следствием этих причин. Все совсем наоборот. Все эти причины возникают на почве алкоголизма. Но если это так, то где реальная причина? В роду, кажется, пьющих, не было. А реальная причина, наверное, есть, но мне она неизвестна. Совершенно неизвестна.
Впереди огоньки - это киоск. Куплю я себе, пожалуй, бутылочку пива. А то «трубы горят». И прийти после ресторана совершенно трезвой - подозрительно. Возле киоска устроились два мужика «неопределенного возраста». Как говорится, не отходя от кассы. Тут и водочка, и капусточка домашняя в банке, и общипанный кирпичик черного хлеба. Кажется, они пытаются со мной заигрывать. Я игнорирую «закидоны» и прошу у продавщицы литруху Жигулевского. Выпиваю очень быстро, ведь уже дошла до дороги, и нужно в приличном виде ловить такси. Меня заметно качает, а предстоит еще перейти через дорогу. И стоять на обочине ровно, как благовоспитанная девица, а то, если увидят, что пьяная, можно, как частенько бывает, вляпаться в неприятности.
Что-то случилось. Но не понимаю что. Как будто кто-то сзади хлопнул меня ладонями по ушам, и лопнули перепонки. Нет, отдаленно я что-то слышу, но сильно далеко и приглушенно. Какие-то голоса? Машины? Визг тормозов?
Я лежу на земле, потому что прямо перед моими глазами красивое звездное небо… и веточка цветущей вишни… и краешек крыши.… Кажется, я не могу, пошевелится, но и не хочется. Надо мной нависает какой-то парень. Молодой и перепуганный. Кричит:
-Вы живы? Вы живы?
И чего так кричать? Что не видно, что я жива, раз смотрю на него? Ничего не отвечаю. Он мешает мне любоваться звездами.
И все-таки, если я не сплю и не пьяная, значит, меня сбила машина. Но почему совсем не больно? Только голова гудит. И этот еще надрывается:
- Вы не шевелитесь, только не шевелитесь! Скорая уже едет.
Значит, сбила машина. А шевелится, я не собираюсь, совсем не хочется. Так спокойно и удобно, будто я на перине. И почему все-таки не больно? Наверное, шок.
Но скоро покой закончился. Небо от меня закрыли милиционеры и врачи. Парень кричит, я его голос уже узнаю из тысячи:
- Господин капитан, пьяная выскочила на дорогу!
Врачи суетятся вокруг. Один командует:
- Носилки. Быстро. Шину. Перелом шейного позвонка.
Теряю сознание, а когда возвращается, вижу, как меня несут на носилках к машине с надписью Реанимация. Я очень хорошо выгляжу: светлые, удачного пшеничного цвета (сама краски смешивала) волосы, обрамляют бледное утонченное лицо и свисают с носилок, длиннющие ноги в узких джинсах, тоже не помещаются. Шею сдавливает специальный воротник. Моя черная куртка в руках у доктора. Белый облегающий гольф, подчеркивает узкую талию и неплохую грудь. Рукав порван, в вене иголка капельницы, которую несет за мной медбрат. А я и не знала, что так хорошо выгляжу - прямо голливудская актриса. А особо не старалась. Натянула на себя, что под руку попалось. Меня грузят в карету и запирают двери. Стоп. Куда это меня? А как же я? А если она я, то кто же я?
Я следовала за каретой скорой помощи до самой больницы. Как следовала? Не знаю. Летела, наверное. А возле больницы остановилась и дальше не пошла. Что я труп не видела? Чем убиваться над своим бездыханным телом, лучше подумаю, что мне делать дальше. Интересно, куда направляются души в этом случае, и почему я какая-то бесхозная, и никто меня не встречает «на том свете». Я попыталась сосредоточиться на своих ощущениях:
1. Тепло. Ночь, видимо, прохладная, а я чувствую себя комфортно.
2. Я ясно вижу, и все вокруг приобрело яркие краски. Не то, что бы я плохо видела при жизни, но сейчас вижу так, как в моменты радости. Когда и серые облака хочется назвать жемчужными, и лужи серебряными.
3. Хочется танцевать и орать песни. Или прыгать. Попробовала попрыгать - так мягко получилось, и я так забавно отскакиваю от земли, как мячик.
4. Раз уж мне подвластны законы притяжения, то попробую подняться над землей выше. Да, действительно, я могу подниматься в воздух на такую высоту, какую захочу. Но сильно высоко не решаюсь - страшно.
5. Из пирожковой, которая стоит у самой больницы, разносится премерзкий запах прогорклого масла, значит, запахи я чувствую. А может, просто привыкла, что здесь так пахнет?
6. Попробовала пнуть ногой камушек. Не вышло. Камушек не движется.
7. Я не прозрачна. Вернее, вижу себя как вполне плотное тело.
Не стоять же мне всю оставшуюся вечность под больницей. Нужно что-то делать. Нужно найти того, кто мне все объяснит. Пойти в церковь?
Есть идея! Пойду к своей недавней знакомой доброй Самаритянке. Может она увидит меня? Ведь судя по всему, она святая. А святые видят души умерших. По крайней мере, я так думаю.
Вот и исполнилось мое желание. Я мертва. Мертва, и иду по улицам своего красивого и любимого города. Я умерла в прекраснейшее время. Весна! Глубокая ночь и людей на улице нет. Чистую и красивую главную улицу, по которой я иду, гордо освещают фонари. Тихо-о-о, не передать словами это ощущение. Одуряюще пахнут почки на каштанах. Деревья, как восковые - не один листик не шевельнется. А вот и дом моих родителей. Их окна темны. Наверное, еще не знают. Сегодня ночью или завтра утром – узнают, и начнут хлопотать. Будет много слез, много расходов. Как на свадьбу, если бы они ее устраивали. Похороны это настоящее торжественное событие. Важней, чем свадьба. Похороны - это то, что, действительно, случается с человеком один раз в жизни.
Моя мечта сбылась, но я не чувствовала счастья и покоя. Со мною остались мои мозги, точнее мой ум (мозги остались в больнице). И я все еще думала о своем будущем. Что мне теперь предстоит? Куда суждено отправится? Я все еще думала, что как только меня похоронят, придут черти и заберут в ад.
Я всегда так думала. Иногда, надеялась, что состарюсь, буду в церковь ходить, может, еще умру по-человечески. Но эти мысли приходили крайне редко. Знала, что плохо кончу. Хотя, кончила не так уж и плохо. Еще похоронят, как человека. Покойная будет не бомжичка подзаборная, а 25 летняя красивая девушка-жертва несчастного случая. На поминках соберутся родные, муж со свекровью, и весь бухгалтерский отдел нашего предприятия. Будут говорить о том, какая ужасная трагедия постигла их всех. Город Ильичевск, весь мир и планета Земля потеряли ценного работника и талантливейшего человека. Особенно будет убиваться мой муж Димка. Настанет его звездный час!
