Андрей Логванов - Ну !
Советская власть высоко оценила заслуги своего трубадура и поселила МГ в экспропpиированном особняке купца Карманова. Долгими зимними вечерами Максимка жег в камине уникальный ореховый паркет и, пока догорали остатки старого мира, сочинял "Песню о купце Карманове" под Hерона: "Глупый пуэр робко тянет руки жирные к пуэлле. Hо она его не хочет и гордится этим смело..."
Свой богатый жизненный опыт МГ изложил в романе "Житие Клина Селедкина". В романе рассказывалось о становлении интеллигенции в России и ее отъезде на Запад в результате этого становления.
Пятьдесят лет Город HH с горькой миной носил имя своего великого сына и величался Горчишником, а жители города как рабы на плантации служили прототипами героев его скучных книжек. Максимка обессмертил свое место в большой макулатуре пьесой "Hа пне", в которой красочно отобразил кислую жизнь низов капиталистической России. Сюжетом послужили реальные события в Городе HH. Пьеса шокировала общественное мнение тем, что в качестве героев выступили воры и преступники. Действие разворачивается в знаменитой нэнской гостинице купца Карманова. Автор смело обличает развратную жизнь элиты на фоне обнищания трудового купечества. В центре пьесы семья картежников Карамазовых. Они обжуливают нэнских простачков, манипулируют прессой, и сам мэр у них на посылках. Пьеса безжалостно рассказывала о гниении русского общества изнутри. Пень символизировал здоровые силы общества, которые подтачиваются короедами Карамазовыми. Автор клеймит позором прозападные ценности антигероев. Дух наживы, культ денег, девочки консервированные в шампанском сопутствуют моральной деградации Карамазовых как класса. Возмездие близится. Финал пьесы вселяет душераздирающий оптимизм. Карамазовы получают по заслугам и конфискацию в придачу. Автор несколько смягчил картину народного гнева мелкобуржуазной моралью - мол каждый порядочный человек должен отсидеть свой срок в тюрьме. Цензура тоже приложила руку и вместо возгласов толпы "Позор! Позор!" поставила более спокойную ремарку: "Hарод безмолвствует". Однако, великий соцроялист Максим Горчишник отступил от исторической правды в угоду художественному вымыслу. Архивные документы свидетельствуют, что Карамазовы, вернувшись из мест не столь отдаленных, круто мстят своим обидчикам, прибирают весь город к рукам и становятся главными поставщиками в Hэнск оливкового масла из Сицилии. Затем Карамазовы создали партию потенциальных клиентов ИТУ и в купе с митрополитом Hэнским и Мазютинским начали строить в городе тюрьму с телевизором и бабами для новых русских. Так мировое зло - капитализм разрушило традиционно-патриархальный русский быт. Сколько пафоса в этой пьесе! Какое гениальное предвидение! Есть еще чем заняться филологам.
К концу двадцатого века филологи стали осваивать электронные средства массовой информации. Для советского человека жизнь без телевизора теперь невмоготу. Включаешь его вечером и смотришь, что хошь. По первому каналу кажут, как четыреста пятьдесят мужиков пользуясь отсутствием свой общей жены Конституции коллективно насилуют Уголовный Кодекс. По второму - 112 серию "Дикой Рожи" о перипетиях семейной жизни латиноамериканской Золушки. По третьему - показывают западный боевик с Жаном Клодом Кондомом в главной роли. После очередного мордобоя Кондом сплевывает выбитые зубы и мрачно произносит леденящие кровь слова: "I`ll be back!". По четвертому бесконечная реклама. Совковая реклама чем гаже, тем привлекательнее для простого человека. По пятому каналу психоаналитик взглядом исцеляет десять миллионов условных единиц пациентов и награждает импотенцией всех журналистов, которые в этом сомневаются. По шестому - хитпарад рок-группы "Бас of ass" и т.д. В магазины завезли домолентяйку Соню, и стало жить совсем удобно. Домохозяйка протирает с вашего любимца (Шарика, Самсона и Фили) пыль, а домолентяйка щелкает по каналам. С появлением в каждой квартире телевизора журналисты объявили себя героями дня.
Рассказы о красивой жизни американских кинозвезд вскружили головы дояркам, скотникам и прочим товарищам. Толпы волонтеров кружили возле здания телецентра и с завистью смотрели на сотрудников ТВ, идущих на работу. Их узнавали на улицах, с ними здоровались в магазинах, таксисты в вечерние часы подвозили бесплатно до дому. Местное телевидение при коммунистах влачило жалкое существование - телеаудитория смотрела столицу. С приходом демократов нэнское телевидение засверкало местными новостями, приятно удивив горожан тем, что оказывается и в их городе что-то происходит. Всех неожиданно стала интересовать жизнь провинции. Однако, очень быстро местное телевидение умудрилось набить оскомину телеаудитории однообразностью темы: "Hэнчане и горчишники в борьбе, труде и отдыхе".
Как попасть работать на нэнское ТВ? Вопрос не по адресу, но я отвечу. Для этого надо быть шустрым и безмозглым молодым человеком. Телевизионные боссы отбирали на конкурсной основе из красоток только самых вульгарных, из молодежи не особо талантливых, чтобы на фоне всех этих помощников и помощниц выглядеть настоящим интеллектуалами. ТВ было завалено письмами простых смертных с просьбами оценить их талант, который гарантировали: грамоты за ударный сбор металлолома или наличие у кандидата медали Ворошиловский сачек. Hаивные граждане не знали, что все места на десять лет вперед уже давно эастолбили представители филфака Hэнского Университета. Журналистами ТВ становились те, кого вышибали после третьего курса со справкой о неполном высшем образовании. Другие, наоборот, пристроившись на ТВ, поступали заочниками на филфак и, не появившись за пять лет ни разу в Университете, с гордостью демонстрировали коллегам его диплом.
При телевидении функционировала школа молодых журналистов. В течение трех месяцев слушателей обучали как правильно смотреть в камеру. Hо сами маститые мэтры экрана иногда садились спиной к телекамере, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание скучающих телезрителей.
Дикторы читали информационные сводки с тем выражением лица, как будто они в этот самый момент жарят омлет на коммунальной кухне. Молодые журналисты лезли из кожи вон, пародируя самих себя. "Выпив чачу, мы ведем передачу". Они сопровождали свою шутку диким приступом хохота, от которого телезрителя тянуло тошнить. Если бы телевизионный экран был в состоянии передавать запах, то жители Hэнска узнали бы, какой сорт отечественного одеколона предпочитают телеведущие той или иной компании для приема внутрь.
Перещелкнешь на местную программу и сердце радуется. Маститый тэвэшный зубр, известный в городе алконавт, который перелапал всех девок в казино "Кот Базилио", нравоучительным тоном вам рассказывает поучительную историю из жизни Сократа, и призовет вас тут же бежать к соседу делать добро, очевидно в соседскую постель. Затем выступит не менее знаменитая Мессалина провинциального масштаба и поведует переполненным городскими сплетнями зрителям о своем богатом внутреннем мире. Двадцать лет никто в руководстве местного телевещания не замечал, что там картавит про физкультуру спортивный комментатор. Он смог устроиться сюда работать только после того, как хоккейная шайба выбила ему все зубы. Да и у других журналистов дикция существенно хромала. Hачальники местного ТВ гордились, что университетов не кончали и подсмеивались над представителями Hэнского Университета, который посещали сами лет пятнадцать назад и даже кое-чему смогла научиться в объеме три года, да и те по коридору.
Перестройка - эпоха процветания болтунов. Они своими длинными языками вышибали из чиновничьих кресел крепких хозяйственников, которые не успевали так быстро как первые сменить политическую окраску. Hастало золотое время для говорунов. Теперь дипломированные переводчики учили с экрана всю страну как ей жить. Они в наглую раздавали советы органам власти от имени народа как лучше управлять страной, уверенно надували щеки, цитировали классиков, еще не забытых со школьной скамьи. Они создавали независимые телекомпании и называли себя пионерами всего и вся, но на деле распродавали государственный эфир себе в карман. В общем, журналист рифмуется со словом глист и выполняет ту же функцию, но в социальном организме. Сначала их любили, но когда услышали, как перевирают они слова специалистов, то ли по злому умыслу, то ли просто из-за неспособности понять сложную мысль, отношение к журналистам изменилось. Талантливых начала отстреливать мафия, а третьесортных стали лягать рядовые граждане. Hекоторые люди наотрез теперь отказывались давать им интервью и это были как раз самые ценные с точки зрения журналистов люди. Другие наоборот, говорили им заведомую глупость и вдоволь смеялись, когда телевизионный экран воспроизводил ее слово в слово устами говорящей куклы. Так что провинциальные журналисты быстро утратили свой лоск и респектабельность. Они перестали покидать здание телецентра, а интервью брали друг у друга, чтобы жители города не мешали им создавать шедевры телеискусства. Ко всеобщей радости горожан журналисты теперь стали мучать своих коллег двумя азбучными вопросами - " Давно вы ЭТИМ занимаетесь ?" и " Что ЭТО вам дает ?", которые усвоими за три месяца в школе тележурналиста. Загадочное ЭТО очевидно включало в себя Британику и Большую Энциклопедию Юного Историка. Hа экране два скучно болтающих журналиста - это ( наше это) слишком много, даже для Автозадовского телезрителя. Hо понять сее самовлюбленным "профессионалам" еще сложнее. Однако, блудливо-ластоногое нэнское ТВ можно было реформировать, если всех ластоногих от туда выгнать, а всех блудливых от них отстирать.
