Константин Бушуев - Оправдание
И не надо удивляться слаженности их ложных показаний. Там же, в домике, Миша мог убедить Юлю исказить картину преступления. Сказать, что Коля был жив и здоров, когда она уходила из домика. А в дальнейшем сваливать вину на того из их компании, кто обнаружит труп Абрамова. Кому больше не повезет, проще говоря. Больше не повезло моей подзащитной…
Могла ли Юля Назарова согласиться покрывать Мишу, у нее на глазах зарубившего человека? Опять же, зная личность Юли, можем сделать вывод: могла. Ей был нужен живой Коля, а мертвый-то зачем? А если Мишу сейчас посадят, то с кем она останется? В конце концов, даже если Юля не сильно дорожит их отношениями, она все равно не может не видеть, как сильно парень ее любит. Любая девушка, даже такая распущенная, хоть немного должна ценить истинное чувство к себе… Вот и покрывает парня, не желая терять его любовь. Да и оказаться в роли девушки кровавого убийцы с топором ей тоже наверняка не улыбается…
Версия, версия. Все это не более чем версия, основанная на здравом смысле, но не подтвержденная материальными уликами. Отпечатков пальцев Миши на топоре нет. Кровь на его одежде не обнаружена, как мне по секрету сообщил Сашка Сафронов. Впрочем, как и на одежде других участников пикника, их же всех в ту ночь осматривали эксперты и оперативники. Так что товарищу Харченко мне пока сообщить нечего, он такой человек, который на основании одних только умозаключений подследственную из-под стражи освобождать не станет. Ему нужны улики. Или, еще лучше, чистосердечное признание.
И еще меня занимали два вопроса. Первый: ходила ли Юля Назарова в кусты по малой нужде, или это тоже часть их совместной лжи? Наверное, все же ходила, ведь служебная собака взяла след и дошла как раз до зарослей малины. Но неужели она, после того как на ее глазах убили человека, вот так спокойно пошла справлять нужду? А с другой стороны, от страха или от потрясения у людей как раз и обостряются подобные физиологические реакции… И второй вопрос: почему Миша Григорьев, предполагаемый убийца, так неуверенно ответил на мой вопрос о виновности Насти? Даже Юля, даром что близкая подруга, без тени сомнения заявила, что считает Настю убийцей. А тот, кто вроде бы просто обязан валить вину на мою бедную подзащитную, почему-то проявляет сомнение и неуверенность…
***
Зина Лебедева быстро шла по коридору, настороженно поглядывая на обитателей вольеров, наблюдавших за ней из-за проволочных сеток. Некоторые, впрочем, и не думали наблюдать, спокойно лежали, положив морду на вытянутые лапы. В одном из отделений сходили с ума два молодых лабрадора. Напротив сверкали глаза огромной овчарки. Из дальнего конца коридора доносилось потявкивание, которое явно могло принадлежать собаке некрупной породы, хотя и пригодной для использования в розыскной работе. Спаниелю, например.
Целью визита Зины в областной Центр кинологической службы МВД была встреча с кинологом, выезжавшим семнадцатого мая на место убийства Николая Абрамова. Визит в питомник не был санкционирован отцом. И Зина не была уверена, стоит ли рассказывать отцу об его результатах. В ней все сильнее и сильнее разгоралось желание самостоятельно докопаться до истины, причем каким-нибудь совершенно нетривиальным способом, и преподнести папе на блюдечке уже готовый результат. Сам же говорил, что не будет ругать за излишнюю инициативу. А уж если инициатива окажется не излишней, а поможет удачно закончить дело, то ругать ее и подавно будет не за что. Победителей не судят.
Кинолог по имени Леонид оказался крепким, жилистым мужиком, с грубоватыми чертами лица. На вид ему было лет сорок. Едва взглянув на него, Зина сразу же вспомнила про Андрея Ивановича, охранника с базы отдыха. Такой же типичный собачник, невооруженным глазом видно.
Однако, в отличие от любителя собак Андрея Ивановича, кинолог Леонид был специалистом, профессионалом своего дела. И далеко не таким словоохотливым, каждое слово из него приходилось клещами вытягивать. Впрочем, мог бы и вообще послать, с адвокатом никто разговаривать не обязан.
— Что вам, собственно, интересно? — хмуро спросил он. — Я свою работу выполнил тогда нормально, в соответствии с инструкцией по применению поисковых собак. Или вы будете утверждать, что я схалтурил?
— Леонид Васильевич, я не могу так утверждать просто потому, что меня там не было, — мягко возразила Зина. — И в служебном собаководстве ровным счетом ничего не понимаю. Просто от результатов вашей работы очень многое зависит в том деле, которое мы сейчас раскручиваем.
— Поясните. Что именно зависит?
— Видите ли, у меня имеются неопровержимые улики, указывающие на участие в преступлении постороннего человека. То есть человека, который следил за отдыхающими студентами откуда-то из леса. Следил, а потом незаметно проскользнул в дом и убил одного из них…
Зина на самом деле нисколько не верила в то, что говорила. Напротив, она была почти уверена (да, да, никуда от этого «почти» не деться), что никаких посторонних в тот вечер на озере не было. Более того: в ее голове уже витала смутная догадка, кто именно мог зарубить Николая Абрамова. Но ее педантичная натура настойчиво требовала: проверь все версии, учти любую возможность… Результаты работы поисковой собаки и кинолога Леонида как раз укладывались в ее версию, хотя она и утверждала обратное. Но ведь от случайностей никто не застрахован…
— Леонид Васильевич, проведите мне элементарный ликбез, — смущенно попросила она. — При каких условиях ваш питомец не смог бы взять след? От чего вообще зависит качество работы собак-ищеек?
— От времени суток, например, — пожал плечами кинолог, — днем собаки работают менее эффективно. Ближе к вечеру содержание озона в атмосфере падает, к утру достигает своего минимума, а днем снова начинает повышаться.
Леонид сделал длинную паузу, закурил сигарету. Очевидно, федеральные законы об охране здоровья не были до него вовремя доведены. Зина нетерпеливо смотрела на него.
— От погоды тоже зависит, — продолжил он, выпустив дым, — скажем, в сильный ливень или непосредственно после него собаке труднее взять след. Запаховые молекулы могут быть смыты… А вот легкий моросящий дождик или утренняя роса, наоборот, полезны. Повышенная влажность воздуха помогает собаке.
Снова пауза, опять колечко дыма улетело под потолок. Зинаида, начавшая и бросившая курить в подростковом возрасте, еле удержалась от замечания.
— Сильный ветер осложняет работу собак. При ветре увеличивается скорость окисления запаховых веществ, след сбивается. Но и полное безветрие тоже вредно. В случае полного отсутствия движения воздуха собака идет по следу не то чтобы неуверенно, но крайне медленно…
— А от самой собаки что-нибудь зависит?
— Ясное дело, — снисходительно кивнул Леонид, — смотря как натаскивать. Да и врожденные способности у всех разные. Но моя Веста еще ни разу не подводила.
— А какой она породы?
— Немец. Немецкая овчарка то есть. — Кинолог поднялся со стула, изобразил слабое подобие улыбки. — Пойдемте покажу.
Они вышли в коридор с вольерами, и кинолог остановился перед отделением, в котором обитала его подопечная. Веста оказалась совсем небольшой, особенно по сравнению с огромным кобелем той же породы, которого Зина видела, когда проходила по коридору в первый раз. Увидев хозяина, собака радостно заскулила и тут же встала на задние лапы, упершись передними в проволочную сетку.
— Ей недавно исполнилось два года, — пояснил Леонид, просовывая в ячейку сетки кусочек какого-то лакомства, — а тренировал ее я сам, со щенячьего возраста.
С такими же интонациями Билл Гейтс мог бы сказать: «Это же я сам антивирусник на вашем компе устанавливал, о чем вы тревожитесь?»
— Леонид Васильевич, а семнадцатого числа, когда вы работали на озере Радужном, погодные условия были благоприятные или нет?
— Самые что ни на есть благоприятные, — заверил кинолог, — поздний вечер, слабый западный ветер, да еще и дождь моросил.
— А могло ли случиться нечто такое, из-за чего такая собака, как ваша Веста, не взяла бы след в подобных условиях?
— Нуу… — в голосе Леонида впервые мелькнули неуверенные интонации, — разве что если бы она была больна… Но больна она не была. У меня стаж пятнадцать лет, я больную собаку от здоровой отличить могу с закрытыми глазами. Или если бы ее намеренно вывели из строя. Отравили, проще говоря. Есть некоторые вещества, которые временно отбивают нюх у любой собаки, даже самой тренированной. Нафталин там, железный купорос, да даже обычный бензин. Перец или табак тоже могут ударить поисковую собаку по носу.
— Но ведь если в месте поисков будет сильный запах того же нафталина, то его и люди могут учуять, — полуутвердительно спросила Зина, — и сами же, грубо говоря, след возьмут…
