user - Unknown
- Вот мы и на месте,- произнес Краловц с такой интонацией, как будто кто-то мог в этом сомневаться.
Множество рук устремилось к заключенному, чтобы помочь ему выйти из машины, встать крепко на ноги и отряхнуться. Когда с глаз убрали повязку... вот это вид! Боже, если бы у него была сейчас камера!
Они стояли на площадке рядом с изогнутой двухполосной дорогой, что убегала высоко вверх, на горный склон, подножье которого было устлано галечником. Но, то была не обычная скалистая или каменистая гора, какую он ожидал увидеть. Эта возвышенность была зеленой, как банкнота, как сосны и трава вместе взятые. По краю дороги росли полевые цветы и ни одной постройки вокруг.
Пожалуй, одна все же имеется, и она находится на юге - нет, на востоке - нет, э-э...
Утро только наступило, и теплое весеннее солнце расположилось вон там, значит это восток, а это юго-запад. Хорошо. Далеко на юго-западе виднелись этакие огромные солонка и перечница - две серые круглые башни из бетона, нижняя часть которых была широкой и постепенно к верху сужалась. Белый дым или пар вился над левой постройкой, значит, назовем ее "соль". Перец, по-видимому, не использовался.
Еще одним явным артефактом являлся автомобиль, на котором они прибили сюда. Небольшого размера - а это арестант уже знал - черного цвета, иностранного производства - мелкими простыми хромированными буквами было выложено название "Лада" - номерной знак оказался черного цвета с серебряными "V 27".
Вокруг машины стояли двое солдат из его прежней темницы и Градец Краловц. Термент из "Гордость Вотскоэка" сегодня выполнял функции водителя, поэтому сидел за рулем, в то время как другие вышли немного поразмяться.
Не стоит заморачивать себе голову людьми, лучше наслаждаться пейзажем. Всего в нескольких шагах от них высилась гора, покрытая хвойными деревьями, зеленью и цветами, что каскадами сбегали вниз. Через дорогу, напротив узник заметил еще две таких же горы. У подножий деревья срубили, дабы освободить место для длинных зеленых лент - лугов.
Посол взял под руку узника и показал в сторону "солонки" и "перечницы":
- Ты видишь? Это и есть Тсерговия.
Арестант заметно оживился. Тсерговия? На самом деле не так уж и далеко. Если он сможет добраться вон туда, очутиться в Тсерговии, то с помощью нескольких имен - как хорошо, что он наконец-то научился без запинки выговаривать Грийк Крагнк, а это удалось ему быстрее, чем он ожидал - он в итоге отыщет представителей власти, а он уж точно не оставят его в беде. Если бы только добраться до нее.
Ну, по крайней мере, теперь-то он знал, где эта страна находится - на юго-западе.
- А это,- продолжал Краловц, не подозревая, что заключенного кроме расположения Тсерговии больше ничего не волновало,- Вотскоэк,- и он махнул рукой в сторону погруженных в зелень гор.- Теперь ты понимаешь, Диддамс?
Нет, и узник произнес это вслух.
- Разве ты не узнаешь тех башен? Извини, я думал, все их знают. Они принадлежат атомной станции. Весь военно-промышленный комплекс передали Тсерговии.
"Значит, сумма взятки составила приличную сумму",- подумал узник.
- Различные болезни свирепствуют в Тсерговии: рак, лейкоз, врожденные пороки,- продолжил Краловц,- и всей этой устаревшей ядерной установкой руководить беспомощный, невнимательный и неквалифицированный чиновничий аппарат. Загрязняется воздух, отравляются озера и реки, погибают посевы, дикая природа на грани исчезновения. Вот какой путь выбрала Тсерговия, и они хотят навязать его и нам. Не допустите ошибку, Диддамс. Если благодаря закулисным методам они войдут в ООН, то мы окажемся беспомощны. Нищие, без друзей и помощи, на милости нашего исторического врага. Все, что вы сейчас видите перед собой, все, что очень дорого нашему народу будет раздавлено тяжелым сапогом Тсерговии. Вот за что мы боремся, Диддамс. Правда, справедливость и независимость Вотскоэк!
- Ха!- воскликнул узник под впечатлением от его пылкого призыва. Аргументы его не убедили.
Краловц внимательно изучал его:
- Ты - благородный человек,- сказал он и снова ошибся.- Я знаю, что изменить верность и преданность не так-то и легко. Однако я хочу пробиться сквозь ложь и пропаганду Тсерговии. Ты должен видеть и понимать, что собираешься уничтожить, если откажешься помочь нам в тяжелое время. Я покажу тебе деревню в Вотскоэке и жизнь простых людей, которую ты намереваешься разрушить.
Хорошо. Чем дольше продолжалась поездка, тем больше она начинала нравиться заключенному, так как он подозревал, что в конце ее ему все же не удастся избежать встречи с доктором Зорном.
- Конечно,- согласился он.- Хотелось бы увидеть ее.
- Мы говорили о ней,- произнес Краловц,- когда мы свято верили, что ты настоящий турист, я рассказывал об очаровательной деревеньке Штум в Штумвальдских горах.
- Да-а, я помню.
- Так вот, это и есть Штумвальдские горы и вскоре ты познакомишься и с Штумом!
- Звучит интересно,- ответил узник.
Краловц положил руку на предплечье заключенного, как бы выражая сочувствие:
- Мне жаль, то нам снова придется завязать тебе глаза. Ты понимаешь... наши оборонительные сооружения.
- Ах, да, конечно.
Так они и сделали. Запихнули его, словно перезрелый перец в маслину, зажали с обеих сторон и двинулись в дальнейший путь.
В гору, с горы, извилистыми дорогами; быстро и медленно, Краловц ругал водителя - ну, или его слова звучали словно ругательства - затем посол рявкнул что-то в сторону заднего сиденья и повязку развязали. Заключенный моргнул и выглянул через окно автомобиля.
На этот раз они не остановились, а медленно ехали по небольшому симпатичному поселку, больше похожему на альпийскую деревню: крыши с крутыми скатами, декоративные карнизы, изящные ставни по обеим сторонам окна. Это была торговая улица, где небольшие магазинчики предлагали покупателям мясные изделия и хлеба, а окна украшали цветы. И все это на фоне зеленой горы.
Узкая улица была заполнена местными жителями, и на каждом красовался национальный костюм. Женщины носили широкие юбки и свободные блузки с глубоким круглым вырезом. Мужчины же - яркие, свободные рубахи и темные брюк-шаровары. Почти все предпочитали обувь с пряжкой. Головки многих женщин украшали небольшие старомодные шляпки и многие из них были молоды и чертовски хороши собой. Практически все улыбались радостными улыбками и махали рукой, приветствуя автомобиль.
- Проезд в центре разрешен лишь служебным транспортным средствам,- пояснил Краловц.- Жителям и гостям предлагается оставить их машины за пределами города и воспользоваться повозкой, запряженной пони.
И как только он закончил, сразу же показалась наполовину заполненная повозка, откуда жизнерадостные пассажиры приветствовали проезжающий автомобиль. Пони тоже принял участие и махнул им головой.
- Наша страна, - продолжил Краловц,- придерживается социальной политики. Мы напрочь отказываемся быть рабами управленческой машины. Нам не нравятся твои друзья из Тсерговии. О, хотел бы я показать тебе один из их городов. Кровавое небо, зеленоватые сточные воды в канавах, песок и грязь появляются на каждом лице жителя, кто решился выйти на "свежий" воздух более пяти минут, национальные памятники съедены кислотными дождями и превратились в обглоданные глыбы, тоска и безнадежность во взглядах людей на улицах, скрученные тела детей...- Краловц остановился, истощенный собственным красноречием.- Подумай,- сказал он,- какое будущее они могут предложить для этих людей.
Термент, что сидел за рулем что-то быстро произнес низким голосом. Краловц ответил:
- Да, да, ты абсолютно прав,- и обратился снова к узнику: - А теперь мы снова наденем тебе повязку. Извини меня...
Весь мир для заключенного снова погрузился в темноту.
- прости, так нужно.
- Все нормально.
- Спасибо, Диддамс.
Автомобиль набрал скорость. Ехали они около получаса, возможно больше. Время от времени Краловц возобновлял свои "речи", но узник не обращал на них внимания. (Когда у тебя завязаны глаза - так легко игнорировать людей). Пока посол гордо и взволнованно продолжал свои рассказы, арестант сосредоточился на другой важной мысли: в каком направлении они сейчас движутся. На юго-запад? Если они едут туда, куда и собирались, значит, у него появится шанс совершить побег - сможет ли он разглядеть ту "солонку и перечницу"? Они являются для него маяками, которые выведут его из Вотскоэк в Тсерговию, где он будет в безопасности.
Через некоторое время в мчащемся на высокой скорости авто наступила тишина, видимо, даже Краловц устал от всей этой политической музыки. Тела крупных грузных солдат согревали бока узника и прижимали с обеих сторон, стук колес по дороге успокаивал, а прошлой ночью ему не удалось выспаться...
Автомобиль словно резвящийся мустанг начал трястись и это нарушило сновидения узника. И все это сопровождалось серией проклятий - а это уж точно были ругательства - со стороны Краловца и ворчливым скулением Термента. Также внезапно наступила тишина. Автомобиль катился, но уже без прежних встрясок.
