Алексей Цветков - Король утопленников
Он сидит на диване в одних полосатых трусах, прогоняя пальцами с голого колена прозрачненьких неприятных существ, тянущих из него жизнь. Знает, они не исчезают, а просто прячутся. Если даже обработать колено серебряной водой, авиационным керосином, покрыть из баллончика слоем химии, непереносимой для паразитов, они вернутся. Рыба-луна получает их, таких же юрких ракообразных, когда уходит на глубину за добычей, а он, человек, отославший Джону шарик на небо, когда засыпает, подвергается атаке. Раскрыв глаза, всегда видит или чувствует прозрачных опять, они уходят под кожу, как в воду, становятся совсем невидимки, и сколько не убеждай себя, что все прошло, сколько не шкрябай пемзой в ванне, уже в метро или просто в магазине, расплачиваясь, почуешь вновь их деловитое роение под брючиной. Ничем не излечимый, свербящий смертоносно, твой хоровод прозрачных истязателей, которым нарисовали только контур.
Они никуда не делись. Значит, это звонил не Джон.
У Шрайбикуса в жж появилось новое развлечение. Рецензии на несуществующие фильмы.
Кто помнит, как кино называется? — стучит он. — Там убийца-маниак расчленял девочек-подростков и писал о каждой жертве рассказ. Но рассказы получались не очень и их в половине случаев не печатали, а если и печатали, то в самых слабых журналах, и никто не обращал внимания. Мечта — «Монстр рассказывал о ночных зверствах на страницах своей страшной прозы!» — так и не сбылась. Шокирующие заголовки только снятся несчастному убийце и графоману. Промышленный пожиратель бумаги эффектно давится так и не распроданным тиражом. Никому не пришло в голову сличить громкие преступления и унылые тексты. Расстроенный маниак высылает экземпляр следователям, но секретарша один выбрасывает, не открыв. А второй попадает прямо в руки детективу, и он с трудом узнает реальные преступления в подчеркнутых местах, но решает, что сочинитель просто читает криминальную хронику и пытается так заработать себе славу. Очень непохоже на реальность и понапридумано. Уязвленный прозаик-убийца лично несет полную подборку своих текстов плюс вырезки из криминальной хроники в розыскной отдел. Как имя, не найду на «Горбушке»? И что там дальше? Я когда-то недосмотрел на фестивале. Богарт снимался там? Детектива он играл?
Шрай вывешивает эти вопросы в расчете на ложную память кинофилов.
Они с Глебом сочиняли такое кино в черно-белом нуаровском стиле. Нелепая декламация киллером-графоманом своих банальностей должна была заменить в фильме страшные позы синих вывихнутых трупов. Вместо поиска продюсерских денег Глеб сделал несколько постановочных фото — лучшие кадры из так и не снятого:
Комната с камином / За вечерним окном крупный снег / Плохой писатель читает вслух / Перед ним на столе покорная и внимательная детская голова. Глеб попросил ее на время в музее восковых фигур, там были запасные для царевича Алексея, но Глеб решил, что мальчика от девочки только по лицу никто не отличит. Потом фото даже попали в короткий список известного конкурса, Шрай придумал про них «в традиции классика французской фотографии Виже», и Глеб включил их в свое портфолио. 8
Что важно никогда не забывать?
Вы правы, а они — нет. Вы проиграете, они выиграют. Выбор прост: выиграть с неправыми или проиграть с теми, кто прав. Мир всегда выигрывает, но человек всегда побеждает. Окончательная победа человека это отмена мира.
Глеб в гостях у обезьян. К ним по ступенькам, с которых не смываются следы крупных пяток и маленьких растопыренных ручек. Благодаря рекомендациям Шрая он принят за их зеленым столом с геометрически расставленными свечами. Приветливо, но недоверчиво на него смотрят донна Шимми, Кинг-Конг, Хануман, Абу и другие, менее известные Глебу приматы из человечьих фильмов. Пришедшему к ним человеку интересно: у каждого своя маска, которую приносят из дома и не меняют, это вроде амплуа, связано с характером, или все эти шерстяные и резиновые морды хранятся здесь и раздаются в случайном порядке? Служат ли они знаками иерархического отличия?
— Явившийся к нам просит его выслушать, — говорит точно не видно кто из них в полутьме, — сегодня у нас есть время.
— Я предлагаю... — начал Глеб.
Он старался пересказывать так, как было у него в файле, не глядя в распечатанный листок, где было написано:
Переозвучка моднейших фильмов, сериалов, наших и не наших. Герои будут разоблачать сами себя. Герой-спецназовец открывает рот и хвастает друзьям на шашлыках, как расстрелял на Кавказе большую семью с детьми. Есенин признается в своем гомосексуализме и расшифровывает свои стихи через эту страсть. Бэтмен объясняет журналистке, что защищает интересы традиционной бело-протестантской элиты, создавшей Запад. Атакующие марсиане оглашают системе приговор согласно нормам шариата. Персонажи рекламы признаются, что рекламируют саму необходимость бессмысленного отдыха от бессмысленной занятости. Модные попы доказывают, что оплата труда легко заменяется постом и молитвой, а любые права человека есть на самом деле права Диавола, исключая, конечно, права самих попов на торговлю, собственность и пропаганду. Шерлок Холмс рассуждает о преимуществах британского империализма, сравнивая пепел сгоревшего индийского дома с сажей в своем камине. В «Птицах» Хичкока все говорят о Карибском кризисе. Бивис и Батхед мотивируют свое поведение, ссылаясь на франкфуртскую школу. Диктор перечисляет, какие способы искажения событий и снижения восприятия используются в его новостях для нужного предвыборного эффекта. Ожившая жевательная резинка избавляет челюсти от нелегальных эмигрантов.
— Вы хотите дать новый звук целым фильмам, от начала до конца, целым выпускам новостей? — женским голосом спросила Абу, поправляя феску.
— Зачем подчиняться их сценариям? Мы будем делать сборники: пять-семь всем известных мест из самого заебавшего кино, тоже самое с новостями. Вывешивать в сети, распространять на дисках...
— Не боитесь, что появятся конкуренты?
— Напротив, я к этому и стремлюсь. Тут все должны решать талант и актуальность.
Последние два слова заметно не понравились обезьянам.
От «таланта» и «актуальности» они зачесались и зачавкали.
— Техническая база? — уточнил Конг.
— Все есть у нас со Шраем. Два раза в неделю целая ночь за режиссерским пультом.
— Кто выбирает материал и пишет текст?
— Все желающие приматы через рассылку. Каждый шлет свой вариант и в конце голосование по каждой сцене.
— Бригадный метод?
— Ну не индивидуальное же, блядь, вдохновение? — Глеб начинал материться, если нервничал и чувствовал, что его отказываются понимать, — первые выпуски назовем «своевидение» или «обезьяновидение». Я очень рассчитываю на ваше участие. Перечисленные темы, они примерные, мы их вместе со Шраем набросали и еще один человек участвовал. Глеб не решился назвать по имени политического мальчика, чтобы их не спугнуть. Ему казалось теперь, спугнуть приматов может все.
У него в бумажке дальше было вот как:
Представьте, в первом выпуске Фандорин говорит: «Я выгляжу так-то, чтобы вызвать у зрителя такие-то чувства и воспоминания и создать такую-то ассоциацию». Другие персоны сериала беспокоятся: — А вы не задумывались, кто нас всех придумал? Сыщик знает ответ: — Как кто? Бэ Акунин! — А кто он? Дальше идет характеристика Акунина, как выразителя миропонимания советских фарцовщиков с их православной задумчивостью, Машей у самовара и холопской любовью к букве «ять». Перечисление целей писателя как рекламиста неоконсерватиного курса. — Но нас ведь и по телевизору показывают? — А вот это уже немного для другого... Эраст объясняет про медиавирусы. — Не лучше ли нам с вами в таком случае вообще не существовать? — отчаиваются плохие и хорошие герои фильма. — Не существовать просто и мы раньше уже это делали, я предлагаю нечто иное, существовать иначе! — не унимается Фандорин. — Отныне мы станем произносить другой текст и исследуем сами себя, а заодно и наших создателей-продавателей-заказчиков. Быть в формате своевидения! Из кукол власти мы превратимся в экспериментирующих обезьян! Слово берет бомбист из того же сериала: — В этом фильме меня сделали евреем по двум причинам. Чтобы доказать, что у бомбиста нет никаких мотивов, кроме давней обиды на русских людей. И во-вторых потому, что евреи в современной России снова не в моде, власть использует дела олигархов с местечковыми фамилиями, чтобы превратить собственную несправедливость в национальную проблему. В сцене погромов толпа кричит лозунги современных кремлевских партий.
— Смешной перевод Гоблина уже существует, — напомнил Хануман, когда Глеб закончил.
— КВН уже это делает, да и другие вечерние шоу... — добавил Конг.
Больше они ничего не сказали. Глеб почувствовал вдруг, что окружен настоящими животными, только добровольными, а не по рождению. Они не поняли разницы между телевизионным юмором и его критическим проектом. Или разницы не было? Захотелось каждому дать по банану. Издевательски ласково. Глеб помнил эту черту многих животных и людей, если ты вкусно покормил их, то сразу стал ближе, какие бы бездны вас не разделяли. Есть ли среди них Шрай? — вглядывался Глеб. Одна за другой, обезьяны снимали маски в знак того, что разговор окончен. Так вот кто это! — удивлялся Глеб. Многих он знал. Зачем временно прятаться от гостя, если в конце не остается никаких тайн? Обряд, впрочем, не должен иметь смысла, он просто отделяет своих от чужих, как запах. Зеркальные стены в комнате показывали тысячу и одного примата, аккуратно снимающих свои морды. Так выглядит эволюция в быстрой перемотке, — подумал Глеб.
