Рустам Максимов - Ментовский вояж.Везунчики
- Интересно, знает ли он, что за основу Устава ООН была взята Сталинская Конституция? - задумчиво произнёс мой напарник, наблюдая, как ополченцы грузят в машину тела погибших. - Я тут кое-что слышал об ихнем директоре школы. Юрист по образованию, имел успешную практику, уехал в деревню, когда заболела его дочка, пошёл работать учителем в школу. Уважаемый человек, между прочим.
- А мне, Миша, сейчас интересно иное - почему американцы поехали на восток? - отозвался я. - Не на запад, не на север, а именно на восток?
- Ну, ты и спросил, Вовка, - сплюнул Ковалёв. - Этот Коллинз хрен чего нам скажет - твёрдый, как кремень, умён, грамотный профессионал. Я бы посидел с ним, попробовал бы поговорить по душам, но, боюсь, перепьёт он меня, грешного.
- Думаешь? Надо бы вечерком попробовать, за знакомство, - решил я, припомнив, что у Еремеева имелся солидный запас выпивки в личном баре. - Думаю, Николай не обидится, если мы напьёмся за его здоровье.
Спустя какое-то время на пороге правления наконец-то вновь появился американский хирург. Усталый, в очень грязном халате, но с довольным выражением на лице. Следом за Коллинзом вышла Марина, присела на ступеньках крыльца, попросила закурить и чего-нибудь спиртного. Подполковник пристально посмотрел на нашу переводчицу, но ничего не сказал, лишь недовольно дёрнул уголком рта.
Не обращая внимания на мнение морпеха, я велел своим организовать сигарету, сам дал девушке фляжку с вискарём, а затем усадить Марину в машину. Переводчица провела несколько часов в темной операционной, и имела полное право подымить в своё удовольствие и даже напиться вдрызг. Вскоре в дверях показалась Диана и другие американские медики, выглядевшие, словно зомби из фильмов ужасов.
- Господин майор, все операции прошли успешно, - произнёс Коллинз, когда я вместе с Костей подошёл к крыльцу. - Теперь вам следует обеспечить заботу и уход за наиболее тяжёлыми из пациентов. Имейте в виду - перевозить их пока нельзя. Девушка вообще практически вернулась с того света. Я понимаю, что она участвовала в бунте, но, можно считать, что Бог уже наказал её за все грехи.
- Я понял Вас, господин подполковник. Даже не знаю, сможем ли мы как-нибудь отблагодарить Вас и всех ваших людей за доброту и самоотверженность, - ответил я. - Мы предоставляем в ваше полное распоряжение дом господина Еремеева, которому вы недавно спасли жизнь. Там есть душ, и прочие санитарные удобства.
- О, да, душ бы сейчас был как раз кстати, - снимая халат, высоким голосом произнесла капитанша. - Дэвид, Вы позволите дамам первыми принять душ?
- Конечно, Джулия. Так и быть: вы с Кейт примите душ первыми. Постарайтесь не израсходовать всю горячую воду - она теперь жуткий дефицит, - чуть улыбнулся американец. - Владимир, Вы слышали когда-нибудь о клятве Гиппократа? Слышали... Возможно, я придерживаюсь старомодных принципов, но стараюсь поступать так, как бы поступил Христос. Мы не могли не помочь раненым, т.к. имели возможность это сделать.
Я подозвал местного фельдшера, полдюжины местных женщин, вызвавшихся поработать добровольными сиделками, представил им Дэвида. Диане хватило знаний её английского, чтобы объяснить женщинам, что от них требует заграничный хирург. Поразмыслив, мы оставили старшей из сиделок рацию, наказав докладывать каждые полчаса, и немедленно бить тревогу в экстренном случае.
Появился Никитин с целым отрядом ополченцев, отрядил четверых бойцов, чтобы отнести домой раненого товарища. Сидоровича заперли в какой-то каморке в здании правления, выставили часового. Остальных задержанных ополченцы погнали пешком почти через всю деревню, предварительно пообещав мне доставить всех живыми.
- Странный он какой-то, этот Коллинз, - задумчиво произнёс Ковалёв, когда мы вели за собой колонну американской техники на нашу базу. - Рассуждает о Христе, словно проповедник, следует древним клятвам. Чудно.
- Иное мышление, иное воспитание, иной образ жизни, - пожал плечами я. - Тот образ тупых и бессовестных американцев, который тщательно навязывается с помощью СМИ, не всегда соответствует реалиям. В жизни вообще часто все бывает не так, как это кажется поначалу.
- Ну, то, что эти амеры вояки не особо серьёзные - видно невооружённым глазом, - вступил в разговор Соловьёв. - Автомат держать, конечно, умеют, но не более.
- Зато умеют работать скальпелем, на что способен отнюдь не каждый, - возразил я. - Будь на их месте крутые спецназеры - лежать бы сейчас Кольке в церкви, рядом с Антоновым и Федосеевым.
- Твоя правда, майор, - согласился со мной тёзка. - Чёрт, ну, как же вы, так, мужики, а?
- А вот так - каком к верху. Лопухнулись мы, и всё тут, - зло отозвался Михаил. - Сам завтра увидишь видео, когда суд будет. А сейчас не береди рану, и так тошно.
Мы потеснились, перебравшись, кто куда, расселили вновь прибывших с комфортом. Дом у Николая, конечно, не маленький, но в нём никак не помещались дополнительные семеро человек, а именно столько было гостей-американцев. Семь морпехов, среди которых пара женщин, и один легкораненый боец. Женщины, впрочем, казались способными за себя постоять, и, как показала практика, были привычны к виду крови.
Прикинув количество едоков, Саша Барулин вздохнул, и попросил помочь ему с готовкой. Пришлось почти всей толпой топать на кухню. Вскоре туда же заглянул лейтенант-американец, и, не говоря лишних слов, присоединился к чистке картошки. За ним появились и другие морпехи, принялись помогать, кто чем, толкаясь и мешая друг другу.
Капитан посмотрел на этот бедлам, и отобрал себе пятерых 'поварят'. В результате я оказался лишним, вышел во двор, где и столкнулся с Коллинзом. Тот общался со слегка подвыпившей Мариной, и, что удивительно, не смотрел на девушку с осуждением, как это было у здания администрации.
Американец, похоже, успел расспросить Марину про полёт 'аэробуса' и его посадку на воду, про то, что на шоссе приземлились ещё два авиалайнера, и про много другое. Девушка ничего не скрывала, говорила, и говорила, словно на исповеди. Коллинз лишь качал головой, уточняя какие-то детали. Мда, морпех - он и в Африке морпех, даже если полевой хирург.
- Владимир, можно ли нам съездить на побережье, а затем посмотреть самолёты? - увидев меня, поинтересовался подполковник. - Мы возьмём с собой эту замечательную девушку, если она будет не против.
- Хорошо, Дэвид, сейчас пообедаем, дадим задачи личному составу, и съездим на море, - подумав, я согласился с предложением американца. - А затем я бы хотел проехать к тому месту, где вы пересекли границы миров - когда выехали с полигона, и когда вновь вернулись в 'наш' мир.
Спустя примерно час с небольшим я ехал к морю вместе с Коллинзом на его 'хамви'. Для начала подполковник попросил показать ему дорогу к церкви, где он поднялся на колокольню, и зафиксировал весь окружающий ландшафт на свою видеокамеру. Затем американец проложил весьма сложный маршрут, в результате чего мы посетили место аварии фуры с продовольствием, а затем прокатились по пляжу, огибая лесистый мыс.
Вскоре впереди показался полузатонувший 'аэробус', какие-то обломки на песке, следы гусениц 'витязя', тянущиеся к пробитой сквозь лес дороге. Мы свернули на этот путь, и уже через три минуты выехали на шоссе, где повернули налево, в сторону 'аэропорта Данилово'. Так со вчерашнего дня величали место стоянки на трассе двух успешно приземлившихся самолётов - 'боинга' и 'ила'.
Работавшие в поте лица лётчики не ждали никаких гостей, но были в курсе всех новостей посёлка. Получив известие о жертвах среди мирного населения, Зайченко отослал в Данилово пару ополченцев, выставленных погибшим участковым для охраны авиалайнеров. Затем из посёлка примчались несколько пацанов, которые до стрельбы крутились вокруг, да около, и рассказали, что произошло. Рассудив, что лётчики ничем не помогут ни раненым, ни погибшим, пилоты продолжили снимать двигатели с 'боинга'.
После появление американских морских пехотинцев работа застопорилась. Немцы и французы - отличные работяги, по словам наших пилотов - втянули подполковника в длительную беседу. Марина едва успевала переводить, я слушал, узнавая для себя множество интересных моментов и технических подробностей.
В-общем, оказалось, что самолёт 'Люфтганзы' практически не имеет шансов вновь подняться в воздух - повреждённая при посадке стойка носового шасси требовала заводского ремонта. Чудо, что она ещё полностью не накрылась. Лётчики трёх стран изучили проблему, и решили, что 'боинг' можно стать кладезем запчастей и материалов, которые однозначно понадобятся нам, землянам.
Наш же 'ил' был в рабочем состоянии, и мог взлететь в любой момент. Оставалось лишь освободить взлётную полосу, для чего требовалось столкнуть 'немца' с трассы. Дело, в общем-то, не особо сложное, но состояние почвы вокруг шоссе не позволяло просто так выпихнуть многотонную машину в чистое поле. Поэтому экипажи занялись облегчением 'боинга' - снимали с самолёта двигатели и другие ценные девайсы. Кроме этого, французы надеялись в перспективе вытащить на берег и свой собственный 'аэробус', чтобы разобрать его на материал. Планы, как говорится, наполеонские, оставалось надеяться, что и возможности лётчиков не разойдутся с их намерениями.
