Pepper Winters - Second Debt
Он и правда единственный в своем роде.
Слезы подступили к моим глазам, когда я поняла, что на самом деле кроется за моим чувством ненависти.
Мое влечение медленно изменялось, постепенно возрастая. Я так отчаянно желала, чтобы у меня была сила прекратить его.
Но я обладала таким же количеством силы, чтобы остановить свое сердце от любви, как и оторвать себя от просмотра матча. Я ощутила гнев.
К концу первой части игры, мои трусики были влажными, а сердце изнывало от боли. Каждый мускул в моем теле гудел, как если бы меня избили, и я не могла остановить тихий голос, что повторял снова и снова:
«Ты влюбляешься в него».
«Ты влюбляешься в него».
«Ты влюбляешься в него».
Я не влюблялась.
Я не смогла бы.
Я не влюбляюсь.
Но независимо от того, какие слова я использовала: враг, мучитель, противник — они все прекратили иметь какое-либо значение.
На их место приходили совершенно другие слова: помощник, единомышленник... друг.
Когда раздался звук свистка, давая понять, что первая половина игры подошла к концу, я вздохнула удовлетворенно. Мне нужно было найти прохладное темное место и вновь склеить себя по кусочкам. Я не могла никому позволить — особенно Джетро — увидеть себя такой разбитой.
Краем глаза, я заметила Вингс, который направлялся ко мне. Джетро восседал на нем гордо и царственно, его янтарные глаза пылали страстью и потребностью.
Мой желудок сделал сальто.
«Он хочет тебя».
Я покачала головой. Он не мог прикасаться ко мне. Не тогда, когда я была такой уязвимой. Если бы он прикоснулся ко мне, я бы не смогла усмирить беспорядок, что царил в моей душе, и найти дорогу обратно.
«Беги!»
Есть только один выход.
Оставляя границы спортивного поля позади, я направилась сквозь толпу, стараясь убраться подальше от моих чувств и от мужчины, с которым я не могла встретиться лицом к лицу.
Благородные леди хихикали, потому что ворота были открыты для того, чтобы поддержать старинную традицию втаптывания в зеленое поле кусочков дерна, которые были вырваны лошадиными копытами при игре. Музыка раздавалась из огромных колонок, затопляя заполненное солнцем поле.
Я оставила все позади.
Направляясь быстрым шагом мимо личной палатки Хоук, я привлекла внимание Фло. Он согнул свой палец, показывая мне жестом зайти вовнутрь. Я покачала головой и показала в сторону границ, где располагались зрительские трибуны, подразумевая под этим, что мне необходимо немного пространства.
Он нахмурился, пробираясь сквозь толпу покупателей, которая без сомнения приобрела один или парочку контрабандных алмазов, устремляясь ко мне.
Нет, мне нужно время побыть наедине с собой.
Я пустилась бежать.
Мои балетки без труда опускались на густую траву, в то время как благородные леди боролось с тем, чтобы не замарать в грязи свои милые туфельки.
До того момента, как начался матч, я чувствовала себя, как рыба в воде — с жадностью поглощала дизайнерские фасоны их платьев и думала над тем, что бы я исправила в моделях, которые так заинтересовали меня. Все женщины вокруг были выряжены в платья, которые были сшиты из красивого материала. Они хихикали, прикрываясь своими шляпками, покрытыми легчайшим материалом органзы и вручную сделанными кружевными цветками.
Теперь те же самые модницы были преградой на моем пути, когда я пыталась обойти редеющую толпу и нырнуть вбок в сторону трибуны.
Никто не задержал меня, когда я не сводила глаз с земли и не прекращала идти, пока не завернула за заднюю часть ярусов с сиденьями и исчезла в тихом мире помостов и всклокоченной земли.
Как только тень накрыла меня, я вздохнула с облегчением.
Слава Господу.
Здесь не было никого, кроме составленных в кучу стульев и коробок с оборудованием для поло.
Тут я могла отпустить свой железный контроль и на мгновение погрязнуть в жалости к себе. Я облажалась, и мне нужно было найти какой-то способ, чтобы привести себя в порядок.
«Ты не влюбляешься в него».
Ни в коем случае.
Я нашла место, чтобы облокотиться, и уронила голову к себе на ладони.
— Ты не можешь, Нила. Подумай о своей семье. Подумай о том, для чего ты тут. Подумай о своей клятве.
Мой голос утих, как и слезы, которые я хотела пролить.
«Ты знаешь, как это все неправильно».
«Ты же знаешь, что он собирается сделать».
Я застонала, впиваясь пальцами в свои волосы и оттягивая их. Одинокая слезинка скатилась по спинке моего носа. Она задержалась на кончике носа, словно крошечный драгоценный камушек, прежде чем сорвалась и упала вниз на землю.
По крайней мере, я находилась в укрытии. Джетро не сможет найти меня, и к тому времени, как мы вернемся в «Хоуксбридж», я уже вырву свое собственное сердце и уничтожу все малейшие проявления чувств к нему.
Я сделаю то, что было необходимо. То, что было правильным.
Я просто надеюсь, что у меня хватит сил делать это снова и снова.
Делая глубокий вздох, я погружалась дальше во тьму. Мне нравилось мое убежище. Я не хотела покидать его.
«Ты можешь спрятаться от него, но ты не сможешь убежать от своих чувств».
— Заткнись, — я выругалась сама на себя. — Не думай о нем. Больше не смей.
— Если ты думаешь обо мне — я приказываю тебе не прислушиваться к твоему же совету.
В горле образовался комок. Я резко развернулась на месте.
«Ты допустила огромную ошибку».
Джетро стоял позади меня. Ворсинки пыли покрывали его коричневые джодпуры, а его высокие блестящие сапоги были в грязи. Он подкатал манжеты своего пышного рукава рубашки и снял бархатный жилет, обнажая линии своего живота, что скрывались под прозрачным материалом. Его легкая щетина была жесткой и небрежной, пока его резко выдающиеся черты лица говорили о сильном желании и еще более сильных эмоциях.
Мое тело напряглось. Легкие отказывались насыщать тело кислородом, отчего я задыхалась.
Его глаза нашли мои и все, чего мы избегали, затрещало по швам с неконтролируемой силой. Невидимая связь была осязаемой, мощной — практически ощутимой с ниточками удовольствия, что пронизывали мое тело, устремляясь к соскам и превращая их твердые камушки, отчего волна желания с неистовой силой сжала мое лоно.
Его дыхание участилось, когда мы стояли на месте, связные между собой вихрем нужды. Мы не разговаривали — мы не могли промолвить ни слова.
Он провел языком по нижней губе.
Мы не могли отвести взгляда друг от друга. И чем больше смотрели друг на друга, тем сильнее становилась наша связь.
Я не могла перестать смотреть на него.
Его аромат кожи и мускуса в одно мгновение столкнул меня с опасного обрыва, и я погружалась все глубже и глубже прямо в самый омут
Я не влюбляюсь в него.
Я уже влюбилась.
Джетро втянул вдох, его пальцы разжались и затем сжались по бокам.
Я не могла больше продолжать в том же духе. Чувствовать себя таким образом. Ненавидеть и любить одновременно.
Я больше не могла лгать.
Мое сердцебиение отдавалось в ушах, за моими закрытыми веками, в каждой подушечке пальцев. Моя татуировка воспламенилась, бриллиантовый ошейник сжался, и я осознала, что после всех событий, после всего, что сделали Хоук, это бы момент, когда я проиграла.
Прямо здесь.
Прямо сейчас.
Именно поэтому я не могла убежать.
Это желание.
Эта судьба.
Я влюбилась.
Я могла сбежать ото всех, кроме себя самой.
Я оставила любую идею побега.
Я издала низкий грудной стон.
Такой простой, едва уловимый шепот.
Но это было подобно стартовому пистолету, который издал неизбежный выстрел между нами.
Воздух вспыхнул языками пламени, хлынул поток жара, когда неистовая страсть воспламенила мою душу.
Джетро двинулся в мою сторону.
Он шел вперед на меня, его большие ладони захватили мои щеки и удерживали меня пленницей, когда он оттеснял меня до того момента, пока я не впечаталась спиной в строительные леса.
Его прикосновение было пожаром. Его хватка была свободой и пленом одновременно.
Он прислонился своим лбом к моему, его нос коснулся моего, а дыхание заменило мое.
В таком простом слиянии душ, мы сдались. Мы поддались. Мы ответили на один и тот же вопрос — разрешили одну и ту же неприличную дилемму.
Мы больше не могли это делать.
Он наклонил голову, и я задрожала в его объятиях, пока его пальцы впивались в мои щеки. Я задыхалась в ожидании его поцелуя. Стонала. Почти взвыла в его ожидании.
Но он ждал вечность, тяжело и быстро дыша, как будто не мог поверить в ценность происходящего момента.
Это был дар. Волшебство. Сбывшаяся мечта.
Меня пленил мой захватчик. Мой мучитель. Будущий убийца. Я желала лишь его. Мое сердце билось лишь для него.
Что же мне оставалось?
Что это означало?
Джетро зарычал, его пальцы задрожали, как будто он услышал мой вопрос.
У меня должно было быть больше самоконтроля. Я должна была найти способ остановить все это.
