Пелам Вудхаус - Левша на обе ноги (сборник)
В глазах незнакомца все еще пылал огонь, и щеки побледнели под необычно темным загаром. Он смотрел прямо перед собой невидящим взглядом.
Мистер Бердси хлопнул молодого человека по плечу и сказал:
– Вот это игра!
Молодой человек с улыбкой оглянулся.
– А то! – сказал он.
– Я пять лет не видел бейсбольного матча.
– А я в последний раз смотрел игру… в июне будет два года.
Мистер Бердси поддался порыву:
– Пообедаем у меня в отеле и поговорим о бейсболе!
– Конечно! – сказал молодой человек.
Мистер Бердси тронул за плечо соседа слева.
Результат вышел довольно неожиданный. Незнакомец вздрогнул так сильно, что чуть ли не подпрыгнул на месте, и бледное его лицо болезненно побелело. Круто обернувшись, он на миг встретился взглядом с мистером Бердси и тут же опустил глаза, полные панического страха. Дыхание со свистом вырвалось сквозь стиснутые зубы.
Мистер Бердси растерялся. После сердечности чисто выбритого юноши такая реакция ошеломила его до озноба. Он уже готов был извиниться, пробормотав, что ошибся, но тут незнакомец неожиданно улыбнулся. Улыбка получилась вымученная, однако мистеру Бердси этого хватило. Возможно, сосед справа – человек нервный, зато сердце у него там, где надо.
Мистер Бердси и сам улыбнулся в ответ. Он был невысокий, плотный и краснолицый, с располагающей улыбкой. Долгие трудные годы на нью-йоркской фондовой бирже не истребили в мистере Бердси некоего детского дружелюбия, и оно прямо-таки светилось в его улыбке.
– Боюсь, я вас потревожил, – сказал он успокаивающим тоном. – Я хотел спросить, не позволите ли вы совершенно постороннему человеку, и к тому же изгнаннику, пригласить вас сегодня на обед?
Незнакомец вздрогнул.
– Изгнаннику?
– Изгнанному из родной страны болельщику. Не правда ли, «Поло Граундс» очень далеко отсюда? Вот этот джентльмен согласился составить мне компанию. Я живу в отеле «Савой». Подумал вдруг, что мы могли бы все вместе уютно там пообедать и обсудить сегодняшнюю игру. Я пять лет не видел бейсбольного матча.
– Я тоже.
– Так вы должны пойти с нами! Просто обязаны! Мы, болельщики, на чужбине должны держаться друг за друга. Прошу вас, не отказывайтесь!
– Благодарю, – сказал бородатый незнакомец. – Я не прочь.
Когда трое людей, совершенно не знакомых друг с другом, садятся вместе за стол – даже если их объединяет общая страсть к бейсболу, разговор неизбежно поначалу не клеится. Пылкий порыв, под влиянием которого мистер Бердси затеял эти посиделки, иссяк к тому времени, как подали суп, и возникло ощущение некоторой неловкости. Оба приглашенных помалкивали, а чисто выбритый молодой человек еще и уставился во все глаза на господина с бородкой, чем совершенно очевидно расстраивал этого чувствительного человека.
– Вина, – шепнул мистер Бердси официанту. – Вина, вина!
Он произнес это с серьезностью генерала, бросающего в бой последние резервы. Успех неожиданного обеда много значил для мистера Бердси. Сегодняшняя встреча должна была стать оазисом в его тоскливой жизни, чтобы долго еще утешаться воспоминаниями. Нельзя было допустить провала!
Мистер Бердси уже собирался заговорить, но молодой человек его опередил. Подавшись вперед, он обратился к бородачу, рассеянно крошившему хлеб:
– Мы с вами уже где-то встречались? Ваше лицо мне знакомо.
Слова эти произвели такое же своеобразное действие, как чуть раньше – прикосновение мистера Бердси к плечу. Загадочный болельщик заозирался, словно загнанный зверь, и молча покачал головой.
– Странно, – сказал молодой человек. – Я готов поклясться, что видел вас раньше, и это совершенно точно было в Нью-Йорке. Вы из Нью-Йорка?
– Да.
– Мне кажется, – сказал мистер Бердси, – нам стоило бы представиться. Забавно, как это до сих пор никому в голову не пришло? Моя фамилия – Бердси. Дж. Уилмот Бердси. Я из Нью-Йорка.
– Моя фамилия – Уотерол, – сказал молодой человек. – Я из Нью-Йорка.
Бородатый джентльмен слегка замялся.
– Моя фамилия – Джонсон. Я… жил раньше в Нью-Йорке.
– А где вы сейчас живете, мистер Джонсон? – спросил Уотерол.
Бородатый замялся опять.
– В Алжире.
Мистер Бердси решил разрядить обстановку светской беседой:
– Алжир… Я не бывал в Алжире. Там, говорят, неплохо. У вас там дела, мистер Джонсон?
– Я переехал туда для здоровья.
– И давно? – полюбопытствовал Уотерол.
– Пять лет.
– Значит, я и впрямь видел вас в Нью-Йорке! Я никогда не бывал в Алжире, а с вами мы все-таки, безусловно, встречались. Боюсь, вы решите, что я зануда, но дело в том, что я горжусь своей памятью на лица. Это мое хобби. Если я вижу знакомое лицо, а где встречал этого человека, вспомнить не могу – я всю ночь буду мучиться и не засну. Отчасти тут обычное тщеславие. Впрочем, хорошая память на лица мне и в работе помогает. Сто раз пригождалась.
Мистер Бердси был неглуп, и сейчас он ясно видел, что болтовня Уотерола почему-то крайне раздражает Джонсона. Как подобает хозяину вечера, он сделал попытку вмешаться и сгладить неловкость.
– Я много слышал хорошего об Алжире, – заметил он любезно. – Один мой друг в прошлом году заходил туда на своей яхте. Должно быть, очаровательное местечко.
– Сущий ад, – отрезал Джонсон, и на том разговор оборвался.
Угрюмую паузу прервал, порхнув к столу, ангел в человеческом обличье – официант с бутылкой вина. Чпоканье пробки прозвучало в ушах мистера Бердси даже не музыкой – громом пушек подоспевшего подкрепления.
Первый же бокал, как это заведено у первых бокалов, заставил бородача оттаять настолько, что он попытался вернуть к жизни обрывки беседы, которую сам же и убил на корню.
– Боюсь, мистер Бердси, я был немного резок, – промолвил он, запинаясь. – Видите ли, вы не прожили пять лет в Алжире… а я прожил.
Мистер Бердси чирикнул нечто сочувственное.
– Поначалу мне там нравилось. Казалось, все просто роскошно. Но пять лет этого удовольствия… И ничего впереди, до самой смерти.
Он умолк и осушил бокал. Мистеру Бердси все еще было не по себе. Правда, разговор худо-бедно продолжился, только принял мрачноватый оборот. Чуть раскрасневшись от превосходного шампанского, выбранного им для такого важного случая, мистер Бердси попробовал оживить беседу.
– Интересно, а кому из нас, заядлых болельщиков, было труднее всего попасть сегодня на трибуны? Я думаю, всем троим это было непросто.
Молодой человек покачал головой.
– Не ждите от меня романтических историй в духе «Тысячи и одной ночи»! Мне труднее было бы там не оказаться. Мое имя – Уотерол, я лондонский корреспондент «Нью-Йорк Кроникл». Я обязан был явиться на матч по долгу службы.
Мистер Бердси смущенно хмыкнул, хотя и не без некоторой доли самодовольства.
– Когда услышите мое признание, вы оба надо мной посмеетесь. Моя дочка вышла замуж за английского графа, и жена потащила меня в поместье пообщаться с его родней. На сегодня намечен парадный обед, явится вся банда. Уклониться от такого мероприятия – значит рисковать головой. Но когда в радиусе пятидесяти миль от тебя «Гиганты» играют с «Уайт Сокс»… Словом, я собрал сумку, выбрался из дома черным ходом и сразу на станцию. Первым же «скорым» – в Лондон. Что у них там сейчас творится, даже представлять не хочу. – Мистер Бердси бросил взгляд на часы. – Как раз сейчас они, должно быть, уплетают закуски и косятся на пустой стул… Совестно, конечно, а что еще я мог сделать?
Он взглянул на господина с бородкой.
– А вы, мистер Джонсон, пережили по дороге на матч какие-нибудь приключения?
– Нет. Я… просто приехал.
Молодой человек по имени Уотерол подался вперед. Он говорил сдержанно, хотя глаза у него горели.
– Разве это само по себе для вас не приключение?
Взгляды скрестились поверх столика. Мистер Бердси переводил взгляд с одного гостя на другого, ощущая смутное беспокойство. Что-то происходило, какая-то драма, а он понятия не имел, в чем соль.
Джонсон побледнел, комкая скатерть, но голос его не дрогнул.
– Я вас не понимаю.
– Может, поймете, если я назову ваше настоящее имя, мистер Беньон?
– Что все это значит? – слабо пискнул мистер Бердси.
Уотерол обернулся. Черты его стали еще более ястребиными. Мистеру Бердси этот молодой человек внезапно сделался неприятен.
– Все очень просто, мистер Бердси. Вы, сами того не ведая, оказываете гостеприимство хоть и не ангелам [16] , но в некотором роде знаменитости. Я вам говорил, что видел этого джентльмена раньше! Сейчас наконец вспомнил, где и когда это было. Перед вами – мистер Беньон. В прошлый раз я видел его пять лет назад, когда работал в одной нью-йоркской газете и делал репортаж из зала суда.
– Из зала суда?
– Он ограбил Новый Азиатский банк на сто тысяч долларов, был выпущен под залог и удрал. С тех пор о нем никто не слышал.
– Боже праведный!
Мистер Бердси уставился на гостя расширившимися глазами. Сам себе изумляясь, он понял, что в глубине души испытывает несомненный восторг. Еще утром, уходя из дома, он решил, что сегодняшний день будет днем выдающимся. Что ж, никто не мог бы сказать, что развязка не оправдала ожиданий!
