Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 4
Т е н о р. Некоторые биографы считают, что Бартона влекла к Элизабет не столько ее красота, сколько богатство и слава. Гонорар в миллион долларов сам по себе создавал неодолимо манящий ореол над ее головой. Но мне кажется, что невидимый канат, тянувший его к ней, сплетался не только из нитей эротики и тщеславия. Он все больше ценил в ней партнера по ремеслу. В дневнике он писал: «Э. научила меня тонкостям киношного дела, о существовании которых я не подозревал... Среди прочего она объяснила мне, как важно использовать паузу, уговорила понижать голос до телефонных интонаций, не напрягать его, как это привычно сценическому актеру. А главное, она убедила меня относиться к работе в кино с такой же серьезностью, как к постановкам шекспировских трагедий».
Б а с. Весной 1963 года Ричард Бартон наконец решился и объявил Сибил, что им следует на время расстаться. Та предчувствовала приближение развязки и приняла ее довольно спокойно. Она уехала с детьми в Нью-Йорк и восстановила там связи со многими друзьями. С их помощью ей удалось организовать в Манхэттене ночной клуб «Артур», вскоре ставший очень популярным. Через несколько лет она вышла замуж за дирижера оркестра, игравшего в ее клубе, у них родилась дочь. Но все попытки журналистов расспрашивать ее о четырнадцати годах жизни с Бартоном она неизменно отклоняла.
Т е н о р. Морально строгие пятидесятые остались позади. В бунтарской атмосфере шестидесятых громкий скандал не только не испортил репутацию Бартона и Тэйлор, но, казалось, обернулся дополнительной рекламой. Предложения ролей сыпались со всех сторон. Бартон замечательно исполнил главные роли в экранизациях пьесы Жана Ануя «Бекет» и пьесы Теннесси Уильямса «Ночь игуаны». Элизабет Тэйлор удачно выступила в фильме «Кулик» и в экранизации романа Карсон Маккалерс «Блики в золотом глазу», где она играла в паре с Марлоном Брандо. Однако наибольший успех имел третий совместный фильм Бартона и Тэйлор – «Кто боится Вирджинии Вулф», по одноименной пьесе Эдварда Олби.
Б а с. К началу съемок этого фильма драмы, связанные с крушением двух семей, улеглись. При разводе с Сибил Ричард проявил невероятную щедрость. По приблизительным оценкам, она и дочери получили около полутора миллионов долларов в виде будущих годовых выплат. Совсем не то – Элизабет Тэйлор. Она настаивала, чтобы за ней остался дорогой дом в Гстааде, который они купили вместе с Эдди Фишером, и зеленый «ягуар», который она подарила ему; требовала, чтобы все фонды, основанные ими вдвоем, стали ее собственностью. Под ее напором бывший муж уступил во всем. Развод был легально оформлен в январе 1964 года, а два месяца спустя состоялась свадьба Дика и Лиз, как их теперь называли поклонники во всем мире. В Монреале нашелся священник Унитарианской церкви, который решился прогневать Бога, венчая двух разведенных. Элизабет явилась в ярко-желтом шифоновом платье, с глубоким вырезом и с изумрудной брошью ценой в 150 тысяч долларов, подаренной женихом. Она опоздала в церковь на час, что вызвало саркастическое замечание Ричарда: «Ты, я думаю, сумеешь опоздать и на Страшный суд».
Т е н о р. Элизабет выглядела абсолютно счастливой. Казалось, она была готова забыть о собственной актерской карьере, целиком посвятить себя мужу. Он в эти месяцы с успехом гастролировал в Нью-Йорке с «Гамлетом», и она была в зале на сорока спектаклях, каждый раз – в новом платье. Когда в Мексике начались съемки фильма «Ночь игуаны», она присоединилась к нему и там – и зорко следила за тем, чтобы у него не разгорелся роман с Эвой Гарднер или с Деборой Керр. То же самое было и на съемках картины по роману Ле Карре «Шпион, пришедший с холода»: там снималась Клэр Блум, и на съемочной площадке Элизабет могла громким окриком «Ричард!» отозвать мужа, если ей казалось, что он слишком надолго задержался рядом с бывшей возлюбленной.
Б а с. Таким же повелительным окриком призывает своего мужа героиня фильма «Кто боится Вирджинии Вулф», Марта, в исполнении Элизабет Тэйлор. Продюсер Леман сначала не хотел приглашать Бартона на главную роль, говорил ему: «В вас слишком много мужественности, не на два, а уже на четыре яйца». «Всего на четыре?» – обиженно спросил Бартон. Но на пробах доказал, что может сыграть скромного заштатного профессора, находящегося под каблуком у своей жены. Местом съемок выбрали небольшой колледж в Новой Англии. Студии пришлось нанять семьдесят охранников, чтобы удерживать толпу поклонников, жаждущих получить автографы у двух голливудских звезд.
Т е н о р. Бартон чувствовал, что для Элизабет роль немолодой и не очень привлекательной дамочки окажется нелегкой, и был подчеркнуто внимателен к ней. А моральная поддержка была ей очень нужна, ибо язвящие стрелы летели в нее порой из самых неожиданных амбразур. Например, однажды на съемочной площадке появилась Марлен Дитрих и осыпала Ричарда комплиментами. Потом подошла к Элизабет, поцеловала ее и воскликнула: «Дорогая, каждый просто великолепен! Но вы, вы! Какой смелостью нужно обладать, чтобы играть рядом с настоящими актерами!»
Б а с. Сюжет этой картины предельно прост: пожилая университетская пара, Джордж (Бартон) и Марта (Элизабет), пригласила в гости молодого профессора Ника с женой Ханни (их играют Джордж Сигал и Санди Дэнис) к себе домой выпить и расслабиться после скучного официального раута. И в течение ночи все четверо расслабляются и самообнажаются друг перед другом до предела. Второй акт в пьесе Олби так и называется: «Вальпургиева ночь». Под влиянием алкогольных паров персонажи рассказывют друг другу о самых интимных и болезненных аспектах своей жизни, а через двадцать-тридцать минут тот, кто слушал «исповедь», подносит ее всем остальным в издевательском пересказе.
Т е н о р. Порой может возникнуть впечатление, что Олби сочинял Джорджа и Марту, имея перед мысленным взором Ричарда и Элизабет. Два главных героя так же охотно напиваются, так же безжалостно провоцируют и шокируют друг друга и окружающих, но в глубине души так же безнадежно повязаны друг с другом невидимыми нитями душевного сродства. Желание разрушить внешнюю невозмутимость Джорджа доводит Марту до того, что она удаляется с молодым гостем наверх в спальню. Но и в жизни такая же страсть провоцировать и шокировать гостей была свойственна Бартонам. Однажды посреди вечеринки Ричард громко спросил присутствовавшего на ней журналиста, хотел бы он оказаться в постели с его женой.
Б а с. Да, я тоже читал про этот эпизод. Бедняге журналисту не позавидуешь. Скажешь «нет» – обидишь хозяев, скажешь «да» – можно получить кулаком в лицо. Но он как-то вывернулся?
Т е н о р. Не очень удачно. Заявил, что если бы подобное случилось, он от волнения стал бы импотентом. Бартон немедленно закричал жене через всю комнату: «Слышишь, Элизабет! Кен говорит, что у него на тебя не встанет». «Что?! – возмутилась Элизабет. – Такого оскорбления я еще не получала. Вон из моего дома!» Наутро, конечно, она уже звонила изгнанному с похмельными извинениями, посылала подарки.
Б а с. К чести Элизабет Тэйлор, нужно напомнить, что это она настояла на приглашении в качестве режиссера Майка Николса, который до «Вирджинии Вулф» не снял ни одного фильма. И она безоговорочно следовала его требованиям, даже растолстела для этого фильма на десяток фунтов. В картине есть сцена, в которой Марта плюет мужу в лицо, а он утирается. Николс требовал новых и новых дублей. В конце концов Элизабет разрыдалась и заявила, что она больше не может плевать в лицо Ричарду Бартону. Но и ее выбор режиссера, и ее послушность на площадке были вознаграждены: фильм имел огромный успех, стал классикой американского кинематографа, а сама Элизабет получила за роль Марты своего второго Оскара. Бартон был номинирован, но опять обойден – премия 1966 года досталась Полу Скофилду за роль Томаса Мора в фильме «Человек на все времена».
Т е н о р. Продюсер фильма, Эрнст Леман, подметил, что стычки между Бартонами обычно начинались по инициативе Элизабет, но и Ричард с готовностью вносил свою лепту. В них обоих жила потребность наполнять драматизмом каждую минуту своей жизни, они начинали скучать, когда все шло слишком гладко. Однако во время съемок «Вирджинии Вулф» Джордж и Марта столько переругивались по ходу действия, так изобретательно ранили друг друга, что под вечер Дик и Лиз возвращались домой умиротворенные и спокойно отдыхали в кругу друзей.
Б а с. В следующем совместном фильме, «Укрощение строптивой», Бартон и Тэйлор как бы поменялись ролями. Теперь Ричард-Петруччио смирял нрав Элизабет-Катарины, учил ее беспрекословно слушаться мужа. Комедия Шекспира дала актерам возможность переоблачиться в красочные наряды средневековой Италии, но в основном позволяла оставаться самими собой: властная Элизабет-Катарина нагоняет страху на слуг, сестру, женихов, даже на отца, а уверенный в себе Ричард-Петруччио подчиняет ее так же, как он подчинял десятки дам в реальной жизни. В конце Катарина становится шелковой и читает стихотворные наставления строптивым женам. Но, мне кажется, Дзеффирелли стоило бы сделать вторую серию этого фильма, в которой изобретательная Катарина научилась бы исподволь распоряжаться Петруччио и заставлять его служить своим страстям и интересам, как это проделывала Лиз с Диком.
