Александра Плен - Подарок (СИ)
Его голос не шептал мне на ушко слова о страсти, губы не целовали уста и шею, руки не ласкали грудь. Все было механически, расчетливо и однообразно. И это ритмичное однообразие в конце-концов сделало свое дело — я возбудилась, как никогда ранее. И сдалась первой. С закушенной губой, с глухим стоном откинула голову на подушку, по прежнему наблюдая за мужчиной сквозь полуопущенные ресницы… Его глаза пристально и немного удивленно следили за малейшими эмоциями, появлявшимися у меня на лице. Он ждал истерики? Слез? Мольбы о пощаде?… Если да, то не дождался… Вдруг Ленар резко и сильно двинул вперед двумя пальцами и я почувствовала острый укус боли. «Прощай девственность» — хмыкнула я про себя, и не удержавшись немного поморщилась… Впервые во взгляде мужа промелькнуло что-то живое, человеческое, слабое подобие сочувствия что-ли? Ритмичные движения не прекратились. Теперь сильнее, глубже, невольно задевая ладонью и костяшками пульсирующее преддверие лона, то надавливая большим пальцем, то отступая. Оргазм уже был на подходе. И когда меня пронзила судорога, я закрыла глаза и глухо застонала сквозь сцепленные зубы, выгнувшись дугой.
Кто сказал, что женщине для возбуждения нужно слышать комплименты? Кто сказал, что поцелуи и ласки необходимы для наслаждения? Только что я поняла, что все мои сведения о постельных отношениях — миф и выдумки. Меня довели до сокрушительной разрядки одной рукой, механически и однообразно, молча, в гробовой тишине, с ничего не выражающим лицом. Уже в полуобморочном состоянии я почувствовала, как Ленар накрыл меня своим телом и стал с трудом проталкиваться внутрь. Да, гораздо сложнее и тяжелее, чем пальцы. Сильные глубокие толчки и через пару минут в тишине спальни раздается уже его тихий сдавленный стон. Один — один…
Я опасливо открыла глаза. Ленар пристально с каким то жесточайшим ожиданием всматривался мне в лицо, низко склонившись надо мной. Что он надеялся обнаружить? Чего ожидал?… Я по-прежнему молчала. Муж одним гибким движением освободил меня от своей тяжести и встал. Обнаженный, небрежно взял халат, даже не потрудившись одеться, покинул мою комнату через боковую дверь, напоследок ошарашив меня видом своей широкой спины, перевитой шрамами, как паутиной. Да, война никого не красит.
Я подтянула колени к животу и свернулась в клубочек. Мысли разбегались, тело еще было наполнено до краев одновременно и болью и возбуждением… Я вспоминала…
Невинности я лишилась в институте на первом курсе, как и большинство моих подруг. А первый оргазм испытала уже с будущим мужем Сашей, лет в двадцать… Мне казалось, что в сексе тайн для меня уже не осталось. По крайней мере в классическом сексе, потому что извращениями я не страдала… Пытаясь избежать рутины в постельных отношениях, с мужем мы испробовали многое — ролевые игры, игрушки, смотрели вместе эротические фильмы. Наши прелюдии длились часами… Я любила секс. Любила момент соединения двух тел таких разных по своей природе. Проникновение друг в друга, трение кожи об кожу, запах страсти. Любила наблюдать, как мужчина в определенный момент теряет голову и сама сходила с ума от водоворота эмоций… Но то, что я испытала сейчас с Ленаром не идет ни в какое сравнение с бывшим опытом. Я пока не могла объяснить свои чувства. Слишком они были противоречивы и смешаны. В голове царил хаос. Может у меня просто давно не было мужчины?.. И я не нашла ничего лучшего как прижать подушку к животу и попытаться заснуть… Что мне и удалось.
* * *
— Доброе утро, льер де Мирас.
— Доброе утро, льера Эльвиола.
Я подвинула к себе розетку с джемом и стала накладывать в тарелку оладьи.
— Не стоило спускаться, льера. Вы бы полежали в постели, завтрак я распорядился принести вам в спальню, — с непроницаемым видом сказал муж. Я тут же вскинула голову и огрызнулась.
— А что, я заболела? Я не могу спуститься в столовую самостоятельно?
— Но ведь женщины обычно после… — Ленар запнулся. Боже мой, это надо было увидеть! Несгибаемый генерал смутился, как мальчишка! Никогда не сталкивался с девственницами?
— Потеря невинности, это не болезнь и не ранение, льер. Все женщины в мире проходят через это. И вы меня плохо знаете, если думаете, что такая малость могла на меня как то повлиять, нарушив ежедневный мой распорядок, — прошипела я зло.
— Да, — подумав, медленно произнес Ленар, — я действительно вас плохо знаю…
Дальше мы продолжили поглощать завтрак в полнейшем молчании…
— Я на службу во дворец. Постарайтесь не перегружать себя работой, — неужели я почувствовала в голосе заботу? Нужно было лишиться невинности, чтобы подвигнуть мужа на такое… — И не ходите по трущобам сегодня, у полиции планируется ежеквартальная облава на черном рынке. Ограничьтесь сегодня ателье, льера, — и дождавшись моего кивка, вышел из комнаты. Это значит, что он позволяет мне заниматься моими делами? И не будет мне мешать?
Я до сих пор пребывала в недоумении и растерянности. Поэтому и немного агрессивно разговаривала с мужем за завтраком. Я не знала, как к нему относиться, после всего, что случилось… Чувства приходили в смятение, а мысли лихорадочно метались, не способные остановиться на чем то одном… В итоге, я никуда не пошла и целый день провела в библиотеке, в книжкой в кресле, возле затопленного камина, почти не читая, а тупо пялясь на огонь. Только отправила записку магу, чтобы предупредил свою девушку из магической лавки и пару-тройку моих друзей на черном рынке об облаве…
Ждала, ждала и дождалась. Солнце уже садилось, когда послышался шум открывающихся ворот и звон подков. Приехал Ленар. Впервые так рано. Значит будем ужинать вместе…
Мы поглощали пищу, усиленно пытаясь не смотреть друг на друга. Он в своем полувоенном строгом мундире, я в одном из любимых новых платьев. И тишина…Оглушающая, нервная, ожидающая… Слышен только стук ножа и вилок о тарелку. И дыхание… Прерывистое, тяжелое…
— Как вы себя чувствуете, льера? — хриплый голос Ленара заставил меня вздрогнуть.
— Хорошо, спасибо, — тихо ответила я.
— Ездили сегодня куда-нибудь?
— Нет, весь день провела дома, — он что, издевается? А то я не знаю, что за мной всегда по пятам следуют телохранители и докладывают о каждом моем шаге. Или они думают, что невидимы? Так надо лучше прятаться…
Ленар встал из-за стола и подал мне руку. Я молча следовала за ним, одновременно и страшась и истово желая повторения вчерашнего… Супруг молча проводил меня до двери спальни и склонившись в коротком поклоне сказал «Дождитесь меня, я быстро»…
Действительно быстро. Я успела только позвать горничную и раздеться, когда отворилась боковая дверь и муж в длинном темном халате вошел в спальню. С волос капала вода, я мысленно усмехнулась «Спешил»… Горничная испуганно пискнув, выскочила за дверь, а я вздохнула и развернулась к мужу. «Прошу», — Ленар широким жестом указал на кровать и я, как послушный болванчик, забралась под балдахин…
Повторилось все то же самое, как вчера. Только теперь без боли. Одно слепящее непередаваемое наслаждение. Еще ярче, еще сильнее… Я уже не сдерживаясь стонала и кусала губы. Да! Я слабее! Я не могла как муж, держать свои эмоции в гранитном саркофаге. Я женщина все-таки, а не каменная статуя! И снова, после соития, муж оставил меня одну, а перед этим пристально и цепко вглядываясь в мои глаза.
Я даже немного обиделась, неужели ему так неприятно прикасаться ко мне, если он долго и планомерно возбуждает меня руками, заставляя стонать и извиваться, а само непосредственное действо, так сказать, длится несколько минут, поспешно и быстро…
И на третью ночь я не выдержала и решила — гори оно синим пламенем! Проявлю инициативу! Как только он дотронулся до меня, я подняла руки и крепко обняла мужа за плечи притягивая и прижимая к себе, заставляя наклониться ниже, прикоснуться наконец всей поверхностью обнаженной кожи. Как приятно! Я даже замурлыкала от переполнявших меня эмоций. Не удержавшись, сама, первая прильнула к его рту и провела языком, раздвигая его губы. Ленар как то судорожно вздрогнул и охнул, тут же впившись в мой рот так жадно и яростно, как умирающий в пустыне к глотку живительной влаги. Отчаянное безумие пряталось под жестким покрывалом самоконтроля и дисциплины. У Ленара в одно мгновение сорвало все запреты и ограничения. Да и у меня тоже. Мы рыча, катались по широкой кровати, впившись друг в друга намертво, соединившись неразрывной пуповиной, превратившись в одно целое пылающее нечто. Губы болели от поцелуев, более похожих на укусы, грудь горела огнем, требуя внимания его рук, грубых шершавых пальцев, сильные глубокие толчки скручивали узлом внутренности. Я выгибалась дугой, запуская в его волосы руки и впиваясь губами, зубами, всей сущностью в этого мужчину. Меня накрывало наслаждением и сладкая судорога пронизывала до самых пальцев ног. Глухой болезненный стон Ленара заставлял все мое тело так же вибрировать ему в ответ. «Мое!» — рычало все мое существо. И я находила отблеск такого же безумия в обычно холодных, бесстрастных глазах мужа.
