Сергей Зайцев - Неистребимый. Трилогия
– Мне нужен этот человек, – прошипел‑пропел чужой. – Я его нанял. Если ты хочешь доставить мне неприятности, ты умрешь.
– Да, – завороженно прошептал Бигман, не в силах отвести взгляд от пылающих зеленых звезд чужого.
Я внутренне усмехнулся. Мне это состояние уже было знакомо. Но для чего я так чужому понадобился, что он так меня защищает? Это стоило бы выяснить… Хотя, может быть, я излишне подозрителен и Бигман лишь задел чувство собственного достоинства чужого, покусившись на его власть над своими наемниками?
Бородач, весьма рослый и широкоплечий детина, за все это время не подал и звука. Он стоял рядом с прыгуном тихий, смирный и слегка бледный. Вероятно, у него спорить с чужим желания тоже не было… Ну и ну, я только сейчас заметил, что у него на плече сидит крошечный гномик, своим внешним видом напоминающий уменьшенную копию своего хозяина – такой же бородатый и в кожаной курточке. Гномик тоже был тихий, смирный и слегка бледный, хотя и пытался делать вид, что ему ничего не страшно, и нервно болтал ногами.
Это что, «подвид» шелтян?
– Как я вижу, все уладилось? – хмыкнул Целитель, подрулив сбоку.
– Ты тоже нанят, транс, – тут же заявил чужой.
Мне вдруг показалось, что они прекрасно знают друг друга, и подозрительность пробудилась с новой силой. Вероятно, предположил я, «транс» – название расы Целителя. А «лешук» – название расы чужого. И…
– Заметано, – как ни в чем не бывало кивнул Целитель. – Условия те же?
Вопрос для отвода глаз?
– Обязательно, – осклабился чужой. Затем, оглядев всех о очереди, скомандовал: – А теперь, парни, следуйте за мной.
И заскользил к арке, как колокольчик по льду – неподражаемый способ передвижения. Пропустив Бигмана с бородачом вперед, мы с Целителем пристроились им в спину. Коротышка не замедлил весело ткнуть меня кулаком в бок:
– Ну что ж, Никс, для тебя этот лешук – просто подарок судьбы.
– Лично у меня такое ощущение, точно я выиграл в рулетку кота в мешке, – не согласился я с его энтузиазмом, – причем дохлого.
Завистливые взгляды банконосцев и фаберов провожали нас, – не так‑то просто здесь было найти прилично оплачиваемую работу. Но мне они напомнили еще кое о чем.
– Целитель, – шепнул я, – а кроме Бигмана и его напарника никто больше не слышал нашего разговора?
– Да нет, Никс, телепатов на толкучке нет. Одни недомерки, способные лишь ощущать эмоции. Да и прикрывал я нас обоих. – Он с самодовольством хлопнул себя по груди, издав звук пинка по хорошо накачанному кожаному мячу. – У меня все под контролем, Никс. А раз мы снова вместе, я могу делать это и дальше, уже не маскируясь. Хотя лешук прикрыл бы тебя не хуже – ментальный потенциал у него огромный. Так что шире шаг, Никс!
Торопливо топая за бородачом, я подумал, что больно гладко уж все получается…
Так и есть – спокойно дойти до арки и раствориться среди улиц Города нам не удалось. Дорогу чужому преградил неизвестно откуда взявшийся Кенгш, и вся наша компания замерла перед этой «ходячей угрозой» в кожаной безрукавке, ростом на полголовы выше высоченного Бигмана и чуть ниже самого Нкота.
– Послушай, чужой, – прорычал помощник Доса (сдается мне, по‑другому он разговаривать не умел), – почему бы тебе не нанять меня, а? Я один стою всех этих дохляков, вместе взятых. – Он брезгливо ткнул пальцем в нашу компанию, а затем демонстративно медленно сжал обнаженную до плеча руку в локте. Бицепс вздулся чудовищным бугром. Да, это было что‑то. Я второй раз видел его так близко, но в этот раз приклад излучателя не давил мне на горло и я имел возможность рассмотреть великана как следует. Мышцы Кенгша, огромные и рельефные до безобразия, казались просто нечеловеческими. Они вызывали бессознательный страх. Они выглядели так, словно их обрабатывал резчик по дереву, но вместо древесины материалом была плоть, и резец грубо вырвал из нее длинные куски. На фоне этих титанических мускулов огромное брюхо великана почти не казалось неуместным – это могли быть просто переразвитые мышцы брюшного пресса.
Я покосился на своих спутников.
В ответ на реплику Кенгша худое лицо Бигмана прорезал звериный оскал, но он не издал ни звука. Предпочел проглотить свое недовольство. Бородатый же верзила и его гном, устроившийся на плече хозяина, угрюмо уставились себе под ноги – тихие такие ребята. Из нашей компании только у Целителя ехидная ухмылка не сходила с губ. При других обстоятельствах эта бесшабашная демонстрация независимости карлика перед грозным колоссом, способным раздавить его как таракана, выглядела бы комично, ведь Кенгшу он едва доходил до паха. Но сейчас мне было не до смеха, как и остальным. Я не знал, что и думать. То ли Дос Пламя прислал своего громилу, чтобы проверить «толщину» банкоса чужого, то ли чтобы выпустить ему кишки, а заодно и всей нашей живописной компании. В любом случае, чуяло мое сердце, ничего хорошего из этой задержки выйти не могло.
Итак, слова были брошены, и напряженное ожидание повисло в воздухе.
И лешук ответил.
– Приходи в следующий раз, раб, – фыркнул чужой, – когда у тебя будет свое тело и свои мозги.
Если откровенно, то лучше бы над моей головой громыхнул гром и под ноги вонзилась ослепительная молния, чем такой гробокопательный ответ. Не знаю, на что он там намекал – телепаты получше нас, простых смертных, разбираются в чужих мозгах, но то, как Кенгш реагирует на оскорбления в свой адрес, я уже успел ощутить на собственной шкуре. Наверняка это знали и остальные: Бигман и бородач смертельно побледнели (казалось бы, куда уже дальше) и отступили на шаг от чужого, словно вычеркивая себя из его команды, причем гном закатил глаза, явно собираясь хлопнуться в обморок, и только намертво вцепившиеся в кожаную куртку хозяина ручонки не дали ему упасть. Даже Целитель перестал ухмыляться.
Секунду Кенгш смотрел на чужого остановившимся взглядом – тупо, без проблеска мысли, а затем в его глазах цвета отполированной стали полыхнула ярость. Кого‑то сейчас придется выносить вперед ногами, несколько отрешенно успел подумать я прежде, чем представление началось.
Кенгш взревел как бык на бойне и выхватил нож – длинное стальное лезвие сантиметров сорок, способное пробить человека насквозь, – под стать хозяину. И шагнул к чужому – так гора сдвигается с места, чтобы одним махом снести ветхую хижину у своего подножия.
Мы разом отшатнулась. А чужой – я не поверил своим глазам – как ни в чем не бывало продолжал стоять к нему почти спиной, в четверть оборота, лишь повернув узкую звериную морду под капюшоном. И грозный зеленый свет лился из его огромных глаз, предвещая Кенгшу большие неприятности.
Я не понимал, чего он ждет. Хотя мне не приходилось видеть Нкота в деле, за короткое время нашего знакомства я успел почувствовать властную, несгибаемую силу, излучаемую этим существом, и я не понимал, чего он ждет, почему этот злоклятый чужой, смертельно быстрый, по словам Целителя, стоит как истукан, даже не пытаясь защититься от удара, отклониться в сторону, отпрыгнуть, увернуться…
Вот тут со мной и случилась та самая штука, которая называется безотчетным порывом, – вероятно, потому, что я не мог смотреть, как кого‑то так глупо убивают на моих глазах. Если копнуть глубже, то с Нкотом я уже успел связать лучшие из своих надежд и поэтому инстинкт безрассудно толкнул меня на их защиту. Но раздумывать об этом я буду позже, а сейчас…
Я рванулся вперед. В тот самый момент, когда хищная сталь собралась испить крови Нкота, а моя рука, выброшенная вперед, нацелилась перехватить запястье Кенгша, – именно в этот момент это и произошло. Что‑то настолько неуловимое, что органы чувств оказались не в состоянии это воспринять. Это «что‑то» скользнуло на границе сознания, бесплотной легконогой тенью пронеслось перед глазами и на долю секунды родило ощущение полной остановки быстротечного времени. Остановка времени – красивая метафора, но иначе я просто не мог выразить, что же все‑таки произошло. Всего мгновение…
Затем глазам предстала невероятная картина.
Я поспешно отскочил назад, выпустив из рук опустевшую кисть громилы.
В глазах Кенгша не было ни боли, ни страха, лишь какое‑то наивное детское удивление, точно он никак не мог решить, что ему теперь делать с собственным ножом в брюхе. Тело решило эту страшную задачку за него само – его качнуло, словно порывом сильного ветра, повело назад… По мышцам титана судорожной волной пробежала дрожь, и он медленно, почти величественно повалился навзничь. Пластобетон под ногами вздрогнул от падения огромного тела, стекленеющие глаза бессмысленно уставились в быстро бегущие серые облака, словно спешившие поскорее убраться от этого страшного места.
Я пятился, пока не наткнулся на Целителя. Видит небо, я не собирался убивать помощника Доса. Я только хотел помешать ему прикончить чужого. И я этого не делал – я знал это точно. Но выглядело все как раз наоборот.
