Unknown - i b90635967e15a791
зажата, как в клетке. Впервые за вечер он почувствовал азарт охоты. Она посмотрела на него снизу-
вверх с невозмутимым выражением лица и едва заметным ожиданием во взгляде.
Зейн глазами прошелся по всем линиям ее тела. Плоские равнины и изогнутые выпуклости
взывали к нему, и он знал, что она чувствовала его возбуждение на своем животе. Из всего, что он мог
бы ей сказать, слова, покинувшие его рот, были последним, что он сам от себя ожидал.
- Я всегда возмущался тем, что мой отец взял своей парой человека.
Ее красивые губы скривились в безрадостной улыбке.
– Я бы не стала твоей парой, даже если бы ты этого захотел.
Для Зейна это прозвучало, как вызов.
- Это действительно так?
Она кивнула.
– Мне действительно здесь нравится, но… я никогда не смогу покинуть мою семью, отказаться от
моего дома и своей карьеры.
Прозвучало так, словно она уже размышляла об этом, и Зейн отметил, что она не упомянула
Аарона. Что порадовало его волка.
- Я могу тебя убедить, - сказал он, опуская голову.
Она облизала губы.
– Как?
Зейн захватил ее губы и начал бессознательно двигать тазом. Их губы двигались в тандеме,
каждый ожидал, что сделает другой, и отвечал самым правильным образом. Он провел языком между
ее губами, и она раскрыла их, позволяя его языку войти в глубину ее рта.
Воспоминания об их последнем поцелуе, казалось, жили своей собственной жизнью. Они
проигрывались в его голове снова и снова, когда в его жизни наступало затишье или он был без дела.
Иногда он замечал за собой, что он как бы абстрагировался от важных дел, и его разум отправлялся в то
мягкое, теплое место. Он никогда не был чем-то так одержим. И он говорил себе, что воспоминание
было сфабриковано, что его разум преувеличивал интенсивность того поцелуя, заставляя воспринимать
его чем-то большим, чем он был на самом деле.
Но сейчас он мог почувствовать, что ее губы были мягче, чем он помнил. И когда его язык
погрузился в нее, он обнаружил, что она была теплой, манящей и невероятно сладкой. И это заставило
его подумать о других ее частях и других частях самого себя. И задаться вопросом, будут ли и они так же
идеально подходить друг другу.
Он медленно и неохотно отстранился, и они оба вздохнули, их дыхание смешалось. Ее глаза были
большими и круглыми, губы покраснели, припухли и стали влажными.
Она прошептала.
– До сих пор не убеждена.
Зейн с трудом сглотнул, а затем наклонился к ее уху. Он зажал мягкую мочку между передними
зубами и нежно прикусил, прежде чем прикоснуться губами под ухом. Пробежался языком по всей
длине шеи, облизывая соленую от пота кожу. Ее запах в этом месте был сильнее. Его и так болевший
член напрягся еще сильнее, выделяя на конце каплю влаги.
Она выгнулась ему навстречу, и он, прижавшись к основанию шеи, втянул кожу и ласкал ее
языком. Казалось, что его клыки пульсируют. Лишь когда он прижал их к ее нежной коже, напряжение
немного ослабло. Он обнял ее, и они оба застыли, понимая, что малейшее движение приведет к тому, что он ее пометит.
Еще задолго до того, как их вид стал образовывать пары с людьми, связанные между собой в паре
обменивались укусами. Если он ее укусит, отметка скажет другим, что он намеревается сделать ее своей
парой. Что он хочет обладать ею и однажды завести с нею щенков.
Как бы искушая судьбу, Зейн держал клыки в этом месте в течение длительного времени, но ни
один из них не шелохнулся. Когда он отстранился, она по-прежнему смотрела на него такими же
огромными глазами.
Она сказала:
- Это было бы хорошо, не так ли?
Он подумал, имела ли она в виду секс или что-то больше. Какая была бы их совместная жизнь?
Короткая, если Седна захотят с этим что-то сделать.
Он перевернулся на бок, прикрывая их обоих своей шкурой и подавляя стон. Его член заболел в
знак протеста.
Стало холодно даже для него, и он понял, что должен поскорее отвести ее обратно в логово. Но
он решил немного подождать. Они могут остаться здесь еще несколько минут, если он сможет держать
свои порывы под контролем. Вероятно, это будет в последний раз, когда они вот так смогут быть
вместе.
Она смотрела на небо, когда сказала:
- Я собираюсь завтра с Марл в Порт Трент.
- Я знаю, - сказал он голосом, наполненным неодобрением.
Зейн был в курсе всего, что происходило в его логове, и эта новость дошла до него еще в начале
недели. Он знал, что она уходит не навсегда, но по мере того, как этот день приближался, внутри него
нарастало напряжение. И он понимал, что его волк не сможет с этим справиться. То, что она покидала
логово, само по себе было плохо. Но хуже было то, что она уходила с Энцо, и намного хуже, что она до
сих пор не была помечена.
- Когда я туда доберусь, я постараюсь связаться с Аароном. Так или иначе, я собираюсь сообщить
ему, что не могу продолжать его ждать. Когда я закончу съемки, он либо на мне женится, либо мы
разбегаемся.
Зейн почувствовал, как его челюсти сжались.
- Что ты ожидаешь от него услышать? – спросил он.
- Не знаю. Мы были помолвлены с тех пор, как мне исполнилось девятнадцать. Я не знаю, каким
будет мое будущее без него, но… внезапно я стала задаваться вопросом – не хочу ли я чего-то большего.
Чего-то больше, чем его.
Джиннифер склонила голову, чтобы на него посмотреть.
– Я не говорю, что хочу тебя вместо него. – Она рассмеялась, но это прозвучало не искренне. – Но
также не говорю, что не хочу. Однако я знаю, что мы не можем быть вместе. Даже если бы не было
Коралл и Седна… Мне становится ясно, что я сама себя не знаю. И что в данный момент моей жизни мне
не нужно брать какие-то обязательства.
Зейн слушал ее, очень хорошо все понимая. Несмотря на то, что они были из разных миров, их
ситуации были похожи. Однако в то время, когда Джиннифер испытывала внутренний конфликт, Зейн, казалось, сталкивался со стеной, и в этом вопросе у него не было выбора.
Испытывая внезапное желание почувствовать ее, он потянул ее в свои объятия, пока она не легла, положив голову ему на грудь. Она безвольно лежала рядом с ним, рисуя ленивые круги на его груди.
- Ты не беспокоишься, что на тебе будет мой запах?
- Он уже покрывает все мое тело, - сказал он, его губы дернулись. – А мой запах покрывает тебя.
- Из-за этого у тебя будут проблемы?
Он поцеловал ее в макушку.
- Мне все равно.
- Зейн?
- Хм?
- А как мы собираемся дотащить того овцебыка весом в полтонны до логова?
Он засмеялся и крепче ее обнял.
– Понятия не имею.
Глава 13
Когда Джиннифер проснулась следующим утром, депрессия повисла над ней густым облаком.
Было такое чувство, что они провели на той скале несколько часов, разговаривая и целуясь. Несколько
раз ей хотелось сделать что-нибудь дерзкое, что-то, что заставило бы ее забыть об осторожности. И
каждый раз она одумывалась. Но все время осознавала, что они балансировали на грани.
Когда он принес ее обратно в логово, было ощущение, что все заканчивалось. Что бы между ними
не происходило, все должно было на этом закончиться, и она понимала, что это было к лучшему.
Словно знала, что если она решит порвать с Аароном, то все равно вокруг будет множество мужчин.
Мужчин, с которыми у нее будут похожие цели в жизни. Мужчин, чьи жизни не будут столь
запутанными.
Тем не менее, она лежала в постели, тоскуя, как влюбленный подросток, о Зейне, словно он был
последним мужчиной на Земле. Это продолжалось, пока не пришла Марл, уже одетая в верхнюю
одежду. И она, наконец, вспомнила, что собиралась в Порт Трент.
- Господи, что здесь произошло? - Она брезгливо осматривала комнату, пока ее глаза не
остановились на Джиннифер, до сих пор лежавшей под одеялами. – Ты еще не одета? И посмотри на
этот бардак. Чтобы все это расчистить, уйдет, по меньшей мере, полдня.
Джиннифер подняла голову, осматривая комнату. Все было не так уж и плохо.
- Я встаю, - вздохнула Джиннифер.
Пока она одевалась, Марл вертелась поблизости, давая указания.
- Не упаковывай кучу всякого дерьма. У меня есть все, что тебе понадобится. Обязательно надень
какую-нибудь человеческую одежду, иначе они будут смотреть на тебя так, словно у тебя две головы.
Но обязательно сверху одень что-нибудь меховое – нет, вон то, с капюшоном. Ты же не хочешь
проснуться с отмороженными ушами?
Несмотря на то, что Марл настаивала на том, чтобы взять минимум вещей, Джиннифер
прихватила свою фотоаппаратуру и сотовый телефон. К тому времени, как она надела пальто, ей было
невыносимо жарко, и она надеялась, что окажется снаружи до того, как вспотеет. Марл подошла к ней, затянула шнурки на капюшоне и, похлопав по щеке, по-матерински тепло улыбнулась.
- Ну вот, хорошенькая, как картинка. А теперь перестань быть такой мрачной. Чтобы это ни было, оно пройдет.
