Сергей Зайцев - Неистребимый. Трилогия
Мне это показалось забавным, и я ухмыльнулся – про себя, внешне оставшись невозмутимым. Отнюдь не потому, что не хотел ранить чувства этого засранца, нет, просто столь явное проявление эмоций у шелтян считается признаком внутренней слабости, поэтому привычка держать себя в узде въедается с самого детства в плоть и кровь. Но если откровенно, я всегда не слишком твёрдо придерживался канонов, у меня и в молодости из‑за этого были неприятности, так что иной раз, без свидетелей, я мог позволить себе и посмеяться, как простой смертный…
Кстати, какого галта ИскИн молчит, когда задан прямой вопрос?
– Умник?
– Кхе‑кхе, шеф… Ты извини, что‑то я увлёкся. Решил показать твоему гостю картину… Я помню, помню, что не имел права, но…
– Умолкни. Докладывай обстановку.
– За время твоего отсутствия ничего не случилось.
– Менга?
– Не появлялась, шеф. А что, должна?
Что‑то ИскИн совсем распоясался. Раньше я за ним не замечал тяги задавать лишние вопросы. Общение с гостем, что ли, так повлияло? Способность к самообучению систем искусственного интеллекта последнего поколения, вроде моего «полиглота», не всегда идёт им во благо, надо будет временно отключить эту функцию.
Хэнк наконец поднялся на корточки, бросая на меня растерянные взгляды исподлобья и старательно подбирая с ковра мусор от рассыпавшейся сигары, словно запамятовав, что для этого существуют бытовые уборщики. От парня попахивало спиртным, но после кувырка вверх тормашками он определённо протрезвел. Хоть какая‑то польза. Пусть благодарит судьбу – если бы его угораздило оказаться не рядом с точкой моего появления после «прыжка», а прямо в ней, то мог покалечиться. Да и я бы здорово ушибся. А так – оба легко отделались.
– Умник, немедленно свяжись с Менгой, выясни, где она и чем занимается.
– Уже пробовал, шеф, но она не отзывается. Заблокировала свой лоцман.
– В таком случае заткнись и не подавай голос без особой необходимости.
Хэнк встал, выпрямился, бросил на меня неприязненный взгляд. Парень уже оправился от растерянности и начинал потихоньку закипать от внутреннего негодования, явно не понимая, что происходит. Горел желанием выяснить, за что ему так досталось. Даже румянец проступил на бледном лице. Извиняться я не собирался, моей вины в его ушибах не было.
– А бить было обязательно? – довольно агрессивно спросил он, внутренне весь подобравшись. Агрессивность напускная, боец из него был никудышный, готовый в любой момент перейти на оборонительные позиции. Однако какие мы смелые после того, как убедимся, что нам не собираются сей же момент отрывать голову!
Я присел на диванчик напротив гобелена Фасгалиа, с наслаждением вытягивая ноги. И решил снизойти до объяснений, хотя разговаривать у меня не было ни малейшего желания. Но надо ведь было с чего‑то начинать, ведь мне ещё предстояло выяснить, в какое дело этот парень влип, втянув заодно и Менгу и меня.
– Тебе не следовало находиться в этой комнате в момент моего появления.
– Ну и что? Я же ничего не сломал и не испортил? Даже воздух и тот процедит кондиционер, и никаких следов.
– Ты не понял. Я прыгун. Слышал о таких? Иногда я домой возвращаюсь именно таким способом, если не рулю на своей машине. – «А машину мне пришлось бросить. Надо ещё подумать, с чьей помощью ущерб возместить», – подумал я про себя.
У парня удивлённо расширились глаза. Что‑то слышал. Неудивительно. В местных визосериалах лже‑шелтяне довольно часто являются то положительными героями, то злодеями, так что обыватели более‑менее представляют, как мы выглядим и что умеем. Только вот прыгуны там обязательно появляются с громом и молниями чуть ли не из задницы, словно мифический дьявол из не менее мифического ада. Кукольники создают фантомов, которые живут самостоятельной жизнью, причём обязательно превращаются в маньяков и начинают потрошить народ направо и налево, чтобы якобы обрести материальное тело. Пиросы непременно шастают в ореоле пламени, словно им больше нечем заняться, как тратить свою энергию на всякую ерунду, к тому же любой огонь, даже собственный, жжёт. А если взять летунов, так там вообще полный бред… летают как безмозглые баллистические ракеты. Не говоря уже о кидалах…
Впрочем, не важно. Хорошо, что не пришлось разжёвывать, не люблю.
– Кстати, парень, а с тобой Менга не связывалась? – я вопросительно приподнял левую бровь.
Ещё не закончив вопроса, я уже получил ответ, ориентируясь на его внутренний эмоциональный отклик. Попытка связи с его стороны была, но безрезультатная.
– Да я…
– Попробуй ещё раз. – В комнату въехал сервировочный столик с двумя бокалами бранзельского (Умник знает мои привычки и знает, что я не люблю ждать и повторять). Я взял холодный, чуть запотевший бокал с тёмной янтарной жидкостью, глотнул, освежая горло. Запыхался я что‑то с этими перескоками туда и обратно, давно толком не практиковался. – Может, она не желает отвечать именно мне, а тебе ответит. У женщин иногда бывают такие взбрыки, если ты понимаешь. Кстати, второй бокал – твой.
Он кивнул, остывая, подошёл, сел рядом, взял бокал. Ему куда больше хотелось найти со мной общий язык, чем мне с ним. Оно и понятно. Он для меня со своим эмофоном – как на ладони, а я для него все ещё загадочный и, чего уж скрывать, страшноватый шелтянин.
– Понимаю, – вздохнул он. – Ксарра та ещё штучка, себе на уме… Хорошее пиво.
Нет, парень определённо любил её в прошлом. До сих пор в душе мелькают отголоски некой теплоты, ревности и… злости. Сильной злости. И злость уже нынешняя, свеженькая. Возможно, догадывается, что Менга его кинула, и, между прочим, совершенно прав. Только говорить я ему этого не буду, обойдётся. Достаточно того, что я и сам на неё немного зол. На её самонадеянность. Где её сейчас носит, когда нужно брать ноги в руки и убираться с планеты? Пока все не уляжется… Сканировать многомиллионный город, чтобы выяснить её местонахождение – такое мне просто не под силу. Придётся это выяснять подручными средствами.
Едва пригубив пиво, Хэнк поставил бокал на столик, покосился на меня, собираясь с духом.
– Ладно, по всему выходит, я сам виноват, что навернулся и набил шишку. Ответь, пожалуйста, на вопрос, почему я здесь? И что, Зло задери, произошло в «Закусочной Чена», я ничего не помню. Кто меня вырубил?
– Не торопись. Не люблю болтать, пока бокал полон…
Он внутренне напрягся. Не от того, что я сказал, – что‑то почувствовал… связь… кто‑то определённо вышел с ним на связь. Дождавшись окончания разговора, длившегося всего несколько секунд, я невозмутимо потребовал:
– Выкладывай.
– Ксарра… – он взглянул на меня с неподдельной озабоченностью. – У неё проблемы. Она у Немета. Это все, что я успел узнать, прежде чем она умолкла…
Тревога плеснула по нервам и потекла зябкой волной. Немет. Что она у него забыла?
Я резко встал. По крайней мере теперь я знаю, где её искать.
– Умник?
– Да, шеф? – с готовностью откликнулся ИскИн.
– Ты отследил разговор?
– Конечно. Все лоцманы в этом доме мне подконтрольны, так что…
– Умолкни.
– Что? – вскинулся Хэнк. – Как это подконтрольны?
– Мы будем решать сейчас твои проблемы или Менги?
Я взглянул на него в упор, прекрасно зная, какое действие взгляд шелтянина оказывает на местных. Естественно, он стушевался, не зная что ответить. И без того нездорово бледное лицо стало совсем уж мертвенным на вид. Все‑таки ему не мешало бы выбираться на солнечный свет почаще… И быть чуточку посмелее. Ведь чувствовалось – мог, нужно было лишь приложить небольшие усилия, чтобы преодолеть свою робость и нерешительность.
– Умник, выведи диалог.
Строчка возникла прямо на гобелене Фасгалиа – это ведь тоже своего рода экран.
«Я у Немета… не могу выбраться…»
Это было все, что она сказала Хэнку. Не густо. Но достаточно, чтобы понять – она нуждается в помощи. И принять решение.
– Умник, поищи в сети какую‑нибудь видеоинформацию о резиденции Немета.
Не обращая больше внимания на Хэнка, я стремительно прошёл к предупредительно отъехавшей панели в противоположной стене, рядом с гобеленом. Здесь располагался мой оружейный арсенал. Вся стенка ниши была заполнена образцами оружия с разных планет – холодное, огнестрельное, магнитное, пневматическое. Особо разглядывать и выбирать я не стал, кримпатрон Серого Утёса вряд ли представлял такую опасность, для которой нужна тщательная подготовка. Припугну, и дело с концом… Я взял «строк» – строительный пистолет‑клепальщик с Искариона‑9, всаживающий десятисантиметровые стержни в любую поверхность. Когда я увидел его в действии на какой‑то строительной площадке, мне понравилась идея – стальные костыли, которыми с помощью этого пистолета сшивали металлические конструкции с пластобетонными плитами, представляли собой своеобразный сплав, твёрдую сердцевину в мягкой оболочке. При выбросе из ствола оболочка разогревалась термоэлементами до состояния плазмы, и твёрдая сердцевина с лёгкостью прожигала сталь и бетонную плиту, а затем затвердевала, сплавляя детали в одно целое. Своего рода сварка. Ошалевший от счастья рабочий, у которого я тут же купил его строительный пистолет, ещё шагов десять плёлся за мной и благодарил за отваленные эталоны. Помню, мне нужно было срочно убираться с планеты, и возможности тратить время на поиски такой «машинки» в торгушках не было. Позже я его немного модифицировал у знакомого оружейника – раз в десять усилил мощность пневмоподачи, улучшил центровку выстрела. С дистанции более десяти метров «строк» уже не так эффективен, плазменная оболочка рассеивается встречным потоком воздуха, но убойная сила с близкого расстояния просто чудовищная, а близкое расстояние, как я уже говорил, это мой конёк. «Строк» – хорошее дополнение к станнеру. Единственный недостаток этой пушки – малая обойма, всего на двадцать костылей, а запасных у меня в данный момент не было. Но вряд ли мне понадобится больше. Я ещё не проверял его в деле, пристрелка в тире не в счёт, так что случай показался подходящим.
