Ольга Виноградова - Прирожденная ведьма: Ад (СИ)
- Ведьма никак?! - остановился старик.
- Ага, - кивнула.
- А гнала демона? - глаза старика блеснули.
- Его. Захотел нежным девичьим телом полакомиться. Обломился! - топнула ногой.
- Ай молодчинка, ай наш человек! Нечего рас путников к себе подпускать. Жаль я этого не видел... - неожиданно расстроился человечек.
- Канделябром бы добавили? - усмехнулась. Старичок начинал мне нравится.
- Им бы родимым! - пропел человек и прижал его к груди.
Череда залов сменилась узкими служебными проходами, запаянными в толщу стен. Где-то шумела вода, скреблись мелкие зверьки-паразиты и стонал сквозняк. Но пол был чист. Пауки, слава местным уборщицам, на голову не валились, а воздух сдобрен изящным запахом ароматических камней.
Проходы были чрезвычайно запутаны. Построены на разных уровнях и соединены между собой кривыми лестницами с разным количеством ступенек. Дедуля заботился обо мне: спускался первым, светил мне под ноги и предупреждал о коварных выбоинах.
Наконец, по-моему спустившись намного ниже этажа библиотеки, мы вошли в пещеру с грубо вырубленными сводчатыми потолками и нишами в стенах. С таким антуражем я была знакома - жилище Заруды и ее черта-повара. Если быть до конца откровенной, то естественность мне нравилась гораздо больше. Не возникало ощущения плохо сделанных декораций мистического фильма, когда только и ждешь, что из-за угла появится съемочная группа с техникой и господином Спилбергом в кресле.
- А вы точно меня убивать-пытать-насиловать не будете? - я решила уточнить планы старика. Бросила взгляд на заваренные травы. Это был ней чай - демоны заимствовали название для сложной смеси из полурастворимых в воде минералов.
- За кого ты меня принимаешь, ласточка?! - старик пригладил седые космы. - Прошло время моей молодости, приелось, притерлось, сломалось... Это молодым развлечения, а мне воспоминаний хватает, тех, что остались, - вздохнул дедуля. - Посидим, чайку попьем, покалякаем, а потом иди на все четыре стороны тем же путем, что пришла. Я же не изверг! - мужичок отхлебнул из граненого стакана.
- А как к вам обращаться? - я тоже пригубила напиток. Усмехнулась. Опять стол, кухня и собеседник. Никак и предложение последует, ну очень выгодное, от которого отказаться невозможно!
- Ой, да я не знаю даже, - от топырил нижнюю губу человечек. - Имя-то забыл. Голова дырявая - старая. Все из нее сыпется...
Ага-ага.
Ну да, ну да.
Верю.
- ... Сказал бы хозяином, да какой я тебе хозяин? - сам себя спросил старик. - Эх... - задумчиво посмотрел на дрожащие язычки пламени на канделябре. - О, зови Светиком!
Семицветиком? А ведь огненных ростков на канделябре ровно семь. И оттенок у них разноцветный. И появился после того, как дедушка себе имя выбрал. Старик, значит. Моего расположения добивается. Внимание притупляет. А очнусь я где? В яме с крокодилами? На полигоне с плотоядными растениями? Султаншей с мужским гаремом в три сотни накаченных тестостероном самцов, построенных в порядке возрастания? Чего, сами догадывайтесь.
Но, вроде в чае ничего постороннего не было.
- Светиком, так Светиком, - покладисто согласилась я. - А дом кому принадлежит?
- Это не дом. Это дворец целый. А принадлежит хозяину. Разве такие хоромы могут быть ничейными? Нет. А я тут охраняю их потихоньку. Порядок поддерживаю. Не один само собой, но остальные подо мной ходят.
Ага, умывальников начальник и мочалок командир. Второй, после таинственного владельца.
- Пусто тут. Неуютно. Хозяина нет? - вот далась мне эта загадка! Но пока инициатива у меня, то мне никто ничего навязать не в состоянии. Я, конечно, не нападаю, но защититься лучше заранее. Битая я жизнью, ой битая. И чувствую, еще не все мои зубки судьбе в качестве трофея достались. Приложит она меня еще о чью-то крепкую руку, голову и прочие крепкие части тела.
- Может нет. Может есть. Он никому не докладывает. Приходит, когда хочет, уходит, когда вздумается. Так и живем, да... - старик поскреб заросшей щетиной подбородок. - А пусто... Так не время. Через семь столпов понабегут. Праздник большой будет. Народу - не протолкнуться. Присоединиться не желаешь?
В голове пронеслись образы из книг и фильмов. Череда разряженных в кринолины дам с веерами, страусиными перьями в волосах. Все беспардонно вежливые, до потери сознания надушенные и с дыханием, благоухающим букетом закусок фуршета.
Или восьмидесятые: секс, наркотики и рок-н-рол! Разрисованные под "Кисс" третьесортные подражатели в кожаных штанах в обтяжку. Между белоснежными искусственными зубами сигарета. Взгляд томный, призывом к действию наполненный.
А светские приемы? Стая во фраках, изредка разбавленная нежной гаммой приспособленных ко льдам львиц. И те же человеческие разговоры с исковерканными словами, дочиста обглоданными костями мнимых подруг и друзей.
Хочу ли пойти на местный бал?
- С кем? Полагается же со спутником приходить.
- Вот ты и будешь спутницей. Всего дело физиономией посверкать, за руку хозяина подержать, пройтись с ним пару кругов в танце и счастливо отбыть по обратному адресу.
- Всего-то? Неужели все остальное программой развлечения не предусмотрено? Например, замер рулеткой сторон кровати, сосредоточенное сопение в подушку, массаж матраса своим телом, нет? - допила чай и отодвинула от себя стакан.
- Ха! Ха-ха! Шутница ты! На кой ты хозяину? К его ногам любая демоница падет с радостью...
- И будет целовать паркет, по которому он ходил. Ясно. Все будет в строгих рамках приличий, - пальцы начертили на столе замысловатую фигуру. - Что я получу? У меня проблемы с даром. Теряюсь в неподходящее время где попало. Можно что-то сделать? - взглянула на старика с надеждой.
- Можно. Что с ним делать, я тебе передам и блок с тебя сниму. Заодно проклятие выведу, а то негоже на мужиков бросаться, пусть они за тобой коленями полы подметают.
За зрелище Изикэля на коленях я готова встать на стульчик и стишок прочитать. Сегодня не новый год случайно? А то подарки надарили, но повода не видно. Впрочем, счет за них уже выставили. Осталось оплатить.
- Ответь еще на два вопроса и я соглашусь.
- Давай. Я не жадный. Мне чего терять? Волосы? Зубы? Так сами скоро выпадут, - между сухих губ мелькнул крепкий частокол кусалок.
- Хочу знать историю войны между Раем и Адом. А еще понять, как выбраться из Ада. Что-то меня ни один из известных путей не устраивает.
- Наловчилась ты, ласточка, вопросы задавать. Расскажу я тебе сказку на ночь, так и быть, а выводы из нее ты сама сделаешь. А насчет пути ты все знаешь. Нет другого выхода. И не будет. Если бы все туда-сюда по мирам шастали, то что с порядком стало?
- Жаль, - я вздохнула. - Да и фиг с ним. А что с историей? С чего все началось?
И Светик начал неторопливый рассказ...
После ухода гостьи старик с канделябром еще долго стоял сидел за каменным столом на кухне. Его взгляд потух. Человек, будто бы в одночасье потерял желание жить, став частью необычного интерьера помещения. Его сходство с отлично сделанной восковой фигурой усугубляла полная неподвижность - волосы и те не шевелились, несмотря на гуляющий по комнате легкий жаркий сквознячок. Язычки пламени на канделябре вели себя под стать хозяину: вытянулись по стойке смирно и замерли.
Неизвестно сколько продолжалось оцепенение, но вдруг по замку прошел гул, словно старые трубы искусственно накачивали жизнью. Напор сквозняка усилился, он поднялся выше и тронул застывшее пламя. В тот же миг старик поднял голову, моргнул, хитро ухмыльнулся, взял со стола канделябр и пошаркал к выходу, бормоча себе под нос.
Его путь лежал в необыкновенную комнату, надежно спрятанную где-то в глубине древнего замка. Туда не мог попасть никто, кроме него и еще нескольких... да, правильно будет назвать личностей, ибо ничем другим эти существа не являлись.
Зеркала занимали все поверхности комнаты. Она была совершенно пуста, лишь высокая узкая подставка из серого с синими вкраплениями мрамора стола точно по центру. На нее старик и водрузил канделябр. Зеркала ожили, и ни одно из не отражало реальность...
На потолке сидел в позе лотоса красивый юноша с распущенными золотыми волосами, длине и густоте которых впору заведовать самой Рапунцель. Глаза подростка были закрыты, в уголках губ пряталась одухотворенная улыбка. Грудная клетка юноши мерно вздымалась, пальцы скользили друг по другу в таки дыханию. Он медитировал.
На полу металась разъяренная женщина. Ее вечно обиженное лицо с упрямо поджатыми губами, выражало нетерпение, а разгромленная комната являла собой степень испытываемых эмоций. Изредка, она бросалась на зеркало с обратной стороны, стучала по нему и что-то кричала, но никогда ни одно ее слово не достигало ушей остальных.
