Сергей Романов - Байки под хмельком
- А что такого?
- А ничего. Просто - некультурно. Вот выйди в из зала, а там хоть залейся.
Синюхин долго себя упрашивать не заставил. Поднялся, пролез по ряду и направился к выходу. В холле пить тоже было как-то не с руки. Несколько старушек, которые до начала спектакля продавали программки, смотрели на него, не скрывая подозрительности и презрения. Буфет был закрыт. И Синюхин отправился в туалет. Благо там никого не было. Зашел в кабинку, закрыл её на защелку, опустился на унитаз и свинтил крышечку у первой бутылочки. Закинул голову - отлично пошел коньячок.
Огляделся, вздохнул счастливо, сантехника-то импортная. Рядом хошь салфетки, хошь - туалетная бумага. Ручки все хромированные и на бачке и на дверях. Счастливый Синюхин уже нисколько не жалел, что пошел в театр. Он вытащил из кармана ещё одну бутылочку, подкинул её в руке, поймал, снова подкинул и... не поймал.
Бутылочка упала на колени, соскользнула и плюхнулась в унитаз. Синюхин тут же соскочил с толчка и через прозрачную воду на дне санитарной системы увидел янтарный отблеск бутылочки.
Может быть, какой-нибудь интеллигент и не пожалел бы утопшего коньяка, но только не Антон Синюхин. На это было несколько причин. Во-первых, выпить хотелось. Во-вторых, стограммовая бутылочка коньяка стоила столько же, сколько стоила полнометражная бутылка водки. А в-третьих, Синюхин не мог позволить, чтобы театральная импортная сантехсистема вдруг вышла из строя по его вине.
Синюхин снял пиджак, повесил его на защелку, засучил рукав белой рубахи и запустил руку в холодную воду. Дотянулся до бутылочки, но она вдруг выскользнула из пальцев и проскочила дальше по трубе - прямо в изгиб водовода. Синюхин опустился на колени и погрузил руку в жерло унитаза по самое плечо. Ему удалось схватить бутылку и зажать её в мощном кулаке. Ага, попалась! Довольный потянул руку обратно, ан нет, кулак с бутылкой застрял в изгибе водовода. Конечно, можно было выпустить бутылку и запросто вытащить пустую ладонь. Но Синюхин не привык отступать перед трудностями. Он повернул кулак с бутылочкой вверх - не пролезает. Повернул вбок - тоже глухо. Да ещё и запястье поцарапал о какой-то выступ.
В это время в туалет стали врываться мужики - второй акт закончился. Захлопали дверцы кабинок, а Синюхин все держал руку с бутылочкой в унитазном отверстии. Ну, не выдавать же себя в таком приватном положении?!
Весь антракт так и просидел на коленях, держа в кулаке бутылочку коньяка. Наконец прозвенел последний звонок и туалет опустел. Освободить руку из "мышеловки" так и не удавалось. Наконец, Синюхин решился отпустить коньяк на волю, благо, у него в кармане грелись ещё сто граммов. Он с болью в сердце разжал ладонь, постарался просунуть руку через сужение и понял, что попался окончательно. Рука в запястье распухла, и прочно обосновалась в унитазе.
"Главное не паниковать!" - успокаивал себя Синюхин. Свободной левой рукой он достал из кармана третью бутылочку, с помощью зубов свернул пробку и вылил коньяк в рот. Стало легче. Он решил, что сразу после спектакля, если кто-нибудь зайдет в туалет, то Синюхин сразу попросит о помощи. Ну в самом деле, не орать же на всю округу сейчас, когда идет третье действие. Через четверть часа за дверью туалета он услышал надрывный голос супруги. Дверь тут же открылась и голос старушки, работницы театра, которая продавала программки, ворвался в его кабинку:
- Товарищ Синюхин, вы здесь?
- Антон, Антон, где ты? - тут же зазвенел голос супруги.
Надо было сдаваться.
- Здесь я, здесь! - он с трудом повернулся и свободной рукой щелкнул замочком, пихнул дверцу от себя. И дамы тут же оценили его нелепое положение.
- Ты что там ищешь? - спросила супруга, округляя глаза.
- Да ничего я не ищу. Рука застряла в изгибе. Там как раз сужение.
- А зачем вы туда полезли? - подозрительно спросила старушка?
- Зажигалку уронил, - соврал Синюхин, заговорщицки подмигивая супруге.
Та ничего не поняла:
- Ты же не куришь?
- Закуришь тут! - в отчаянии махнул свободной рукой Синюхин и скривился от боли. Чувствовал, что рука распухла ещё сильнее, - Да вызывайте кого-нибудь, что ли?
- Кого? - с иронией спросила старуха.
- Кого-кого? Штатного сантехника, врача, звоните в службу спасения, наконец! Самостоятельно я руку уже не вытащу! Вон как распухла! Того и гляди, гангрена будет.
- Вы что, хотите сказать, что из-за вашей руки надо будет снимать унитаз? - прищурилась старуха.
- И как можно быстрее!
- Тогда я вынуждена поставить в известность директора!
Старуха выскочила из туалета.
- Миленький! - пожалела Синюхина жена, - Как же тебя так угораздило? Больно?
- Нет сил терпеть! Хорошо бы наркозу выпить! Ты вот что, сходи в буфет, купи коньячка, и заодно звякни в службу спасения из фойе. Там я видел телефон-автомат. А то пока театральные работники раскачаются, можно и совсем без руки остаться.
... Первой в туалет снова пришла жена. За ней приехали спасатели, и только после них в помещение вошла целая делегация театральных работников. Как раз закончился последний акт, и около сортира выстроилась огромная очередь желающих сходить на дорожку. И каждый из мужиков считал своим долгом заглянуть в кабинку, где сидел прикованный к унитазу Синюхин. Одни язвительно ухмылялись, кто-то подсказывал спасателям, как можно освободить пленника. Третьи старались ободрить Синюхина: мол, держись мужик!
Спасатели приняли решение снимать унитаз. Для этого нудно было разобрать кафельную плитку на полу, разбить бетонную заливку, чтобы высвободить основание унитаза.
- А кто все это будет восстанавливать? Сантехника-то дорогая, импортная! - спросил мужик в очках с тонкой оправой, - Я - администратор!
- Это нас не касается, - ответил старший спасателей. - Нам главное человека из унитаза вытащить!
Администратора ненавязчиво отодвинули, и тут же молодец гидравлическими кусачками ловко перекусил сливную трубу. Чтобы расширить поле для фронта спасательных работы, с двух сторон были выбиты стены кабинки. Еще двое ребят, прикрыв голову несчастного Синюхина своими форменными фуфайками от осколков, стали кувалдами долбить бетонное основание. Наконец, унитаз удалось открутить от пола. И тут вместе с потоком воды из трубы выпала предательская бутылочка коньяка, упала на импортный кафель и вдребезги разлетелась на осколки. Синюхин покраснел, то ли от боли, то ли от стыда.
К ужасу администратора и окружавших его старух, Синюхина вместе с унитазом на руке, препроводили в машину спасателей.
- Что будете со мной делать? - спросил он у старшего спасателя.
- В больнице врачи вколют обезболивающие уколы в руку. А потом подсунем тампоны и сколем керамическую трубу. Можно было бы и сейчас сколоть, но боимся порезать. А вдруг заражение? Кровь застоялась. Надо все делать в условиях станционера.
Синюхин жалобно посмотрел на жену. Она достала и сумочки стограммовочку с коньяком...
...Бригадир Митрич, поднял глаза от газеты, улыбнулся Синюхину, и только потом увидел забинтованную руку.
- Что это с тобой?
- Да вот, дверью нечаянно защемил.
- Ну, это пройдет! - успокоил Митрич, - Вот я в колонке происшествий сейчас прочитал, как один ухарь в нашем театре в унитаз руку засунул, а она у него там застряла. Так пришлось службу спасения вызывать. Есть же ещё дураки в нашем отечестве!
2001 г.
САМИ ГОНИМ, САМИ ПЬЕМ
Простое слово "самогон" по Владимиру Далю означает вовсе не алкогольный напиток. В его известном словаре оно трактуется так: "добыча зверя погоней охотника на ногах или на лыжах". Но не собаками и не верхом. Но уже по словарю Ожегова слово "самогон" означает "алкогольный напиток кустарного приготовления из хлеба".
Как видно, известный лексикограф Владимир Даль даже и не думал включать в свой словарь самое народное из всех народных слово. А зря. Потому как о первом самогонном аппарате (правильнее называть дистилляционный. Слово "дистилляция" происходит оn частицы dis, означающей "отделение" и stillo - течь, стекать по каплям) упоминается ещё в сочинениях римского писателя 1 века Плиния, где описывалось получение терпентинного масла. "Под горшком с терпентином разводят огонь; поднимающиеся пары сгущаются на шерсти, помещенной над отверстием горшка, в котором кипятят смолу. Когда операция окончена, то пропитанную маслом шерсть выжимают".
Конечно, это был далекое от совершенства устройство, которое к тому же не могло служить для перегонки спиртосодержащих напитков - браги или вина. Пройдет ещё немало веков, прежде чем шерстянку заменит трубка-змеевик, через которую спиртовые пары и будут стекать в приемник. Это теперь кажется все так просто и легко.
Более подробные сведения о дистилляционном аппарате можно найти у древнегреческого ученого Зосима, который жил в конце 3-го столетия. По его описанию аппарат - это стеклянный или глиняный сосуд, который нагревается на огне. К отверстию сосуда прикрепляется вертикально поставленная трубка, изготовленная из глины или металла. Верхняя часть трубки упирается в стеклянный шар, от которого к приемнику отходят две-три трубки и в которых образовывалась дистиллированная жидкость. Все соединения тщательно пригонялись и смазывались глиной.
