Сюзанна Виннэкер - Отступница
— Я знаю, — сказал он и накрыл мою руку своей. — Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться туда?
— Ну, я думаю, Детройт примерно в тридцати шести часах езды. Но нам придется отдыхать. Я могу вести, но у меня нет прав, и нам лучше не попадаться.
— Все в порядке. Я не против вести. Нам даже не нужно искать мотель. Просто используем спальные мешки, которые дал нам дядя. Так меньше людей увидят наши лица, — он посмотрел на меня. — Почему ты не превратишься в кого-нибудь? Никто не узнает тебя.
— Но Майор все равно узнает, если увидит меня с тобой.
— Ну и что? Я мог бы изменить свою внешность. Ты знаешь, перекрасить волосы в черный, надеть контактные линзы и по-другому одеться. И Армия Абеля пойдет по ложному следу.
Я уставилась на прекрасные белокурые волосы Девона.
— Может парик тоже сработает. Ты можешь купить несколько и быстро менять свой вид, если понадобится.
— Парик? — он рассмеялся. Головокружительный звук ослабил узел у меня в животе. — Ты серьезно?
Я улыбнулась, но потом подумала о другом.
— Я не помню людей, чья внешность сохранилась в моей ДНК до попадания в штаб. Если превращусь в человека из окружения Алека, Саммерс или Майора, они все равно узнают меня.
— Тогда тебе придется найти несколько новых людей, чью внешность ты бы могла использовать.
— Думаю да. Я просто выберу пару человек на следующей остановке и удостоверюсь, что прикоснулась к их коже, — сказала я.
— Так это все, что тебе необходимо? Прикоснуться к чьей-либо коже? — его голос изменился, и я знала, о чем он подумал. — Ты касалась ее? — тихо спросил Девон.
Я уставилась в пассажирское окно. Он не должен был уточнять, о ком говорит. Я знала.
— Да, пришлось. Я посетила ее в больнице за несколько дней до смерти.
Я поморщилась. Девон и его родители не узнали о смерти Мэдисон, пока не закончилась миссия. Иногда, я задавалась вопросом, хотел бы Девон быть со своей сестрой-близнецом в последний момент.
— Каково это? — неуверенно спросил Девон, будто действительно не хотел знать ответ.
— Ты имеешь в виду впитывание данных человека? — слишком поздно я поняла, как равнодушно это должно быть прозвучало для Девона, но не могла забрать слова обратно.
— Да, если ты это так называешь, — сказал он с надрывом в голосе, уставившись в лобовое стекло.
— Трудно объяснить. Я чувствую, как мое тело впитывает информацию. Немного похоже на заряд, как поток энергии. Мое тело запоминает ДНК и стремится измениться.
— Как было прикасаться к Мэдди? Отличалось, потому что она была…
Я не знала, как ему ответить. Я не была уверена, что в ее случае что-то отличалось. Этот день был слишком напряженным, чтобы запомнить каждую деталь.
Девон потер рукой глаза, и между нами опустилась тяжелая тишина. Казалось, она могла задушить меня. Но я не знала, что сделать.
Через несколько минут, Девон откашлялся.
— Мне интересно узнать о твоем Изменении: ты когда-нибудь пыталась превратиться в животное?
Я слышала, как сложно ему было сделать свой голос спокойным и веселым.
Мои губы сложились в дрожащую улыбку.
— О, нет. Мое Изменение так не работает. Я ничего не чувствую, когда прикасаюсь к животным. Наверное, мое тело не впитывает их ДНК. Это работает только на людях.
— Как думаешь, почему? — спросил Девон, расслабляясь.
— Полагаю, что копирование ДНК другого вида — неестественно.
— А превращение в другого человека?
Я посмотрела на лицо Девона, чтобы убедиться, что он не хотел меня обидеть, но оно ничего не выражало.
— Я знаю, это кажется неправильным, — тихо сказала я.
Девон покачал головой.
— Нет, не так. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя плохо. Мы не можем избежать наших Изменений. Не совсем нормально лечить людей. Я знаю.
— Да, нормальность нас не касается, — пошутила я. Девон откинулся на сидение, последнее напряжение покинуло его тело. — Но если честно, я точно не могу превратиться в животное. Я пыталась.
— Да? — во взгляде Девона промелькнуло любопытство. — Дай угадаю: милый маленький щеночек.
Я фыркнула.
— Черт, нет. Ты не мог быть еще дальше от истины, — я приподняла брови в немом вызове.
Девон размял руки.
— Люблю хороший вызов.
Он пробежался по мне взглядом, будто это могло помочь ему. Разве я похожа на какое-нибудь животное? Если он скажет «бегемот» или «гиена», я надеру ему задницу. Я чувствовала его взгляд на своей шее дольше, чем необходимо.
— Ленивец.
— Теперь ты пытаешься оскорбить меня, — сказала я, скрестив руки на груди. Ямочки проявились на его щеках.
— Клянусь, я никогда не делал чего-то подобного.
Но я видела по его взгляду, что он ищет животное, которое сведет меня с ума.
— Паук, — предположил Девон. Ожидание светилось на его лице. Он думал, что я начну кричать, как маленькая девчонка?
— Неа. Думаю, мое тело разрушится, если я попытаюсь превратиться во что-то настолько маленькое.
Он нахмурился.
— Ты не боишься пауков?
— А должна? Исключая несколько видов, они совершенно безобидны. Они не могут навредить мне.
— Я знаю, — ответил он. — Но большинство девчонок боится их. Что насчет жуков?
Я покачала головой.
— Многоножки?
Я покачала головой, подавив усмешку.
— Тараканы? — я снова покачала головой. Девон ударил ладонью по рулю. — Ой, да ладно. Должно же что-то пугать тебя!
Меня многое пугает. Но ползучие твари не были страшными. В этом мире существовали вещи похуже, чем восемь ног и четыре глаза. Но я не собиралась говорить об этом Девону, боясь, что тогда наше хорошее настроение моментально испарится.
— Прости. Похоже, я еще больший фрик.
— На самом деле, я думаю это круто, — сказал Девон. — Так ты мне скажешь?
— Хамелеон.
— Зачем? Со своим Изменением ты итак практически хамелеон.
— Не совсем. Хамелеон может приспосабливаться к цвету окружающей среды. Он умеет вписываться. Это у меня никогда не получалось.
— Но, кажется, ты просто отлично вписалась в Ливингстоне, — сказал Девон. И я поняла, что он прав.
• • •
Мы были в дороге больше восьми часов, когда Девон остановил машину на небольшой стоянке в окружении леса. Сумерки окрасили все вокруг в серый. Он припарковал машину в окруженном деревьями месте, защищенном от просмотра, и мы вылезли из кабины грузовика. Несмотря на весну, вечера и ночи были холодными. Я надела зимнюю куртку, поднявшись в кузов грузовика. Девон запрыгнул следом за мной, и вместе мы раскинули палатку, защитив себя от ветра и непогоды. Мы заползли в спальные мешки. Внутри палатка пахла свежим воздухом — напоминало костер и землю. Мой нос начало покалывать.
В палатке не было много места, так что мы прижались друг к другу.
— Как думаешь, мы замерзнем ночью? — прошептала я.
Девон застегнул спальный мешок до груди и включил фонарик. Через тонкий материал палатки я видела, как исчезают последние лучи солнца.
— Возможно, но эти спальные мешки выдерживают температуру ниже нуля. Мы будем в порядке.
Я кивнула. Бок Девона прижался к моему, и я, чувствуя, как тепло его тела согревало мое, знала, что будем.
— Так ты выросла в Детройте? — спросил Девон.
— Не совсем. Я росла во многих местах, — ответила я. Девон изучил мое лицо, и через мгновение кивнул, будто понял, но я сомневалась в этом.
— Так что насчет твоей матери? Если она Иная, как ты сказала, может ли она менять внешность, как ты?
Красный штамп «Неустойчива» промелькнул в моей голове. Я многого не знала о своей матери. Я знала многое о семье Девона, но не о своей.
— Ее Изменение — регенерация. Сомневаюсь, что оно влечет за собой превращение в других людей. Я думаю, она просто может заставить обновиться свои клетки, поэтому выглядит так молодо.
Девон нахмурился. Странно, как приятно ощущать его рядом с собой. Я не чувствовала себя более одиноко, чем когда узнала о предательстве Алека и ОЭС, но утешительно знать, что у меня есть Девон.
— Ты узнаешь ее, если она выглядит, как в двадцать?
Я пыталась вспомнить лицо своей матери, когда видела ее в последний раз, но это было более двух лет назад. Я наклонилась, положила сумку на ноги и достала фотографию матери, которую нашла в файле — но оставила фото с Абелем и моим братом, Закари.
— Я думаю, мне будет легче, если она выглядит моложе, как когда жизнь состояла из счастливых воспоминаний. Честно, я почти не помню, как она выглядела два года назад, — я протянула фото Девону. Он посветил на нее фонариком, чтобы лучше рассмотреть. — Я на этом фото, — объяснила я, — и, насколько мне известно, именно так моя мать выглядела в свои двадцать.
Выражение лица Девона смягчилось.
— Вы с мамой так счастливы здесь.
Я взглянула на нее — на любящую улыбку, на ее гладкую кожу, на то, как она прижимала меня к себе. Я широко улыбалась, демонстрируя первые несколько зубов, и казалось, что я не могла быть счастливее, чем на коленях матери.
