Александр Бельфор - Знак кровоточия. Александр Башлачев глазами современников
- Это было начало февраля 1985 года, кафе «Сайгон». Нас представил друг другу тогдашний секретарь рок-клуба Игорь Леонов. У меня должен был вскоре состояться очередной квартирный концерт у Паши Краева. И я позвал Сашу на свой квартирник. Он пришел. После концерта мы немного пообщались, он оставил телефон и пригласил в гости к Жене Каменецкой, у которой он в ту пору обретался. Спустя несколько дней я позвонил и приехал.
- Первые впечатления от человека и от творчества ?
- Первые впечатления до исполнения песен: внимательный, умный, живой. Не замкнутый, но «в себе». После исполнения: потрясение. Гений.
- Что это было за время ? Чем оно было характерно ? Как ты сейчас относишься к тому времени ?
- Начало 1985 года - время достаточно стремное. В 1982-м умер Брежнев. После прихода Андропова к власти на рок-музыкантов начались гонения и при Черненко продолжились. Пик этого периода приходится на вторую половину
1983-го и практически весь 1984 год, но и в 1985-м стрема-ков хватало… Не знаю, как обстояли дела в других республиках Союза, - говаривали, что в Прибалтике было милосерднее, но если говорить о России, то лишь в Москве и Питере был шанс выжить. Думаю, что именно на этот период приходится бегство значительной части периферийных рок-музыкантов в столицы. В провинции (сам я из Новосибирска) в ту пору стало абсолютно нечего ловить. Говоря о том времени применительно к Башлачеву, стоит отметить немаловажное обстоятельство: в 1980 году Россия потеряла Высоцкого, Это событие потрясло и всколыхнуло страну. Воспоминания друзей, коллег, материалы речей на похоронах, наряду с его стихами и посмертными посвящениями получили широкое хождение. Смерть великого барда породила специфическое культурное фрондерство. В общей атмосфере скорби по Высоцкому сквозили нотки укора и вызова властям. А в реакции моих сверстников (мне в ту пору было восемнадцать лет) был еще и оттенок укоризны по отношению к старшему поколению - мол, не оценили его, не признали, не уберегли… С уходом Высоцкого заканчивалась целая эпоха, выразителем которой он являлся. Его смерть проделала в культуре страны огромную дыру и породила несметное число эпигонов, которые тщетно пытались дыру залатать… Башлачев появился в столицах в
1984-м - четыре года спустя. И наиболее чуткие люди моего поколения сразу почувствовали, что в лице Саши они имеют дело с художником того же масштаба, что и Высоцкий. И он был прямо здесь, живой, досягаемый, среди нас, - гениальный художник, возникший уже в нашем поколении. И выражающий нерв нашей эпохи. Это было потрясающе.
- Чем отличался Башлачев от других людей ? Что бросалось в глаза?
- Когда Башлачев не исполнял своих прямых космических обязанностей (т. е. не пел песен), он не бросался в глаза. И не тянул одеяло внимания на себя. Я думаю, эффект шока был в определенной степени обусловлен Сашиной неброской внешностью и манерами: ничто в нем не предвещало того восхитительного урагана, который он обрушивал на людей, когда брал гитару и начинал петь. Он заставал врасплох… А когда пел - особенно перед небольшой и внимательной аудиторией - совершенно термоядерная личность!
- Помнишь ли ты о чем вы разговаривали ? Как высказывался Башлачев и о тех или иных событиях ?
- Период регулярного общения продлился с начала февраля по конец мая 1985 года. Что сказать… Он жил в языке, был чуток к нему, разбирался в поэзии, любил говорить об этом… Я думаю, в его системе ценностей это было основополагающим… Весна 1985-го, на которую приходится пик нашего общения, была очень продуктивным периодом для него. Создавалось впечатление, что чуть ли не каждую неделю рождаются новые песни - одна лучше другой. На меня произвело неизгладимое впечатление, что в ходе работы он пользовался толковыми словарями… Содержимое разговоров сейчас припомнить затруднительно. Наверное, больше запомнились впечатления от характера. В суждениях был тверд, нередко - категоричен, в манерах - деликатен, сдержан, дружелюбен. Без панибратства.
- Какие песни и строчки врезались в память ?
- Нравились в ту пору многие, но именно запомнились -«Время колокольчиков», «Хозяйка», «Ванюша», «Поезд».
- А строчки ?..
А свадьба в воронках летела на вокзалы.
И дрогнули пути. И разошлись крестом.
А дальше - известно. Меси свое тесто
Да неси свое тесто на злобное место -
Пускай подрастет на вожжах.
Хорошие парни, но с ними не по пути.
Нет смысла идти, если главное - не упасть.
Я знаю, что я никогда не смогу найти
Все то, что, наверное, можно легко украсть.
Но я с малых лет не умею стоять в строю.
Меня слепит солнце, когда я смотрю на флаг.
И мне надоело протягивать вам свою
открытую руку,
Чтоб снова пожать кулак…
Поэты в миру ставят знак кровоточия…
Ты, Ванюша, пей да слушай -
Однова теперь живем.
Непрописанную душу
Одним махом оторвем.
Хошь в ад, хошь - в рай!
Куда хочешь - выбирай.
Да нету рая, нету ада.
Никуда теперь не надо.
Нет времени, чтобы себя обмануть,
И нет ничего, чтобы просто уснуть,
И нет никого, кто способен нажать на курок.
Моя голова - перекресток железных дорог.
Любовь - это солнце, которое видит закат.
Любовь - это я, это твой неизвестный солдат.
- Как ты себя с ним соотносишь ? Что между вами общего и в чем различие ?
- Сложный вопрос. Общим было то, что мы жили в одну эпоху, писали песни, были почти ровесниками (он на два года старше меня), почти в одно и то же время сбежали из своих провинций в столицы, примерно в одно и то же время играли на квартирах (иногда на одних и тех же), примерно на один и тот же возраст (двадцать четыре-двадцать пять) приходится пик творческой продуктивности, примерно в одном и том же возрасте (двадцать восемь лет плюс-минус несколько месяцев) покинули страну (хотя и в разных направлениях)… Все остальное было непохожим. Можно сказать, что в творческом смысле я столкнулся со своим антиподом. Мы исходили из разных художественных принципов… Саша тонко и глубоко чувствовал Слово и мог его посредством выразить душу страны, как мало кто. Он тянулся к смысловым корням. Он состоялся бы и без рок-н-ролла. То, что Башлачев пришел через рок-н-ролльный коридор, было просто причудой эпохи. Сам он относился к рок-н-роллу с симпатией, но как к явлению поверхностному и для России неаутентичному. Я же остро чувствовал нерв и сущность этого искусства, ощущал, что именно в этой музыке можно тонко и точно выразить боль и правду моего времени. Для меня эта звуковая вибрация являлось квинтэссенцией бытия… Я склонен думать, что понимал его, по крайней мере, мне так казалось. В то же время у меня было ощущение, что он не понимает меня, мое видение не укладывается в его картину мира. Позднее это подтвердилось… Если коротко сформулировать фундаментальную разницу между нами, то она, по-моему, в том, что Саша являлся в первую и главную очередь художником Слова, как самодостаточного смыслового явления, а я был (и остаюсь) художником Звука, и слово для меня - неотъемлемый элемент звучащей вибрации. И в ней же рождается смысл.
- В чем причина того, что случилось в феврале восемьдесят восьмого года ?
- Совокупность факторов. Период 1984-86 годов был для него невероятно интенсивным творчески. После такого всплеска наступило не просто затишье, наступило колоссальное опустошение. Вдохновение ушло и не возвращается. Другого дела или иной роли, на которые можно временно переключиться, - нет. Великой любви, которая дала бы крылья, - нет. Своей берлоги, в которой можно укрыться и отлежаться, - нет. Миссия, по большому счету, выполнена. И, вдобавок, атмосфера эпохи начала претерпевать изменения. Из воздуха стал испаряться тот вольтаж, надрыв, который давал Саше ощущение востребованности… Из атмосферы выступлений стали улетучиваться интимность и доверительность. Рок прорвался к большим залам, квартир-ники стали себя изживать… Я помню Сашино выступление в мае 1987-го на питерском рок-фестивале перед тысячной аудиторией. Чувствовалось, что ему неуютно… Даже в лучшие времена он был одиноким и неприкаянным, но теперь, с уходом вибрации, на которой он творил, - он становился беззащитным. Время от времени мне доводилось слышать о нем от разных знакомых, и новости эти были не из радостных… Например, мне рассказывали о таком эпизоде: ближе к концу 1987 года в Москве у Башлачева состоялась беседа с неким великовозрастным человеком, который, перефразировав известную строчку Тютчева, сказал Саше, что, дескать, «СЛОВО изреченное есть ложь». Причем - не в контексте какой-то серьезной философской полемики, а так - влегкую. Походя. Можешь себе представить, что должен был в этот момент почувствовать человек, для которого в изречении Слова содержался смысл всей жизни?
- Есть ли смерть?
- Есть. И бессмертие тоже есть.
- Слушаешь ли сейчас ? Если да - как часто и что ? Если пет -почему?
- Нет, не слушаю. Зачем? Я встретился с одним из самых значительных Художников моего времени, причем - именно тогда, когда это имело великий смысл для меня и - при наилучших обстоятельствах. Саша был в восходящем потоке, на пути к созданию своих главных шедевров. Осталось потрясение, испытанное вживую, осталось чувство признательности и восхищения. Они никуда не делись. Записи слабы по сравнению с оригиналом. Они не держат энергию, не передают магию живого рубилова. В этом смысле - кто не успел, тот опоздал. Но я-то успел.
