Вероника Рот - Четыре. История дивергента
Его место – в тренажерном зале возле груши или рядом с Ямой у перил. Но не за низким деревянным столом в окружении бумаг. Из окна «Спайра» я смотрю в сектор Лихачества. На расстоянии нескольких ярдов я вижу край пропасти, куда я прыгал, когда выбрал Лихачество, и верх крыши, где я стоял перед испытанием. «Я выбрал Лихачество». Так я вчера сказал матери. Действительно ли это так?
– Эрик, начнем с тебя, – произносит Макс. – У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, что можно было бы улучшить в нашей фракции?
– Есть, – важно кивает Эрик. – Я думаю, что нужно внести некоторые изменения, касающиеся обряда посвящения.
– Какие именно?
– Лихачи всегда славились духом соперничества, – отвечает Эрик. – Соперничество делает нас лучше, выявляя наши сильнейшие качества. Я полагаю, что во время посвящения воспитанию этого чувства надо уделять гораздо больше внимания. В результате этого в нашей фракции останутся самые лучшие неофиты. В данный момент они борются только с системой, стремятся набрать пропускные баллы. Я же считаю, что им нужно бороться друг с другом за место в Лихачестве.
Я не выдерживаю и поворачиваюсь к Эрику. Ограниченное количество мест? Во фракции? Всего после двух недель тренировок?
– А что, если они вылетят из Лихачества?
– Конечно, тогда они навсегда останутся без фракции, – пожимает плечами Эрик. Я сдерживаю иронический смешок. Эрик продолжает: – Если мы исходим из того, что Лихачество – действительно самая мощная фракция и ее цели важнее, чем цели других сообществ, тогда само членство в Лихачестве должно быть честью и привилегией, а не просто правом.
– Ты шутишь? – взрываюсь я. – Люди выбирают фракцию, потому что имеют те же ценности, а не потому, что они уже владеют навыками, которым обучает фракция. Тогда ты будешь выгонять отсюда новичков, которые просто недостаточно сильны, чтобы запрыгнуть на поезд или выиграть бой. Будешь покровительствовать физически крупным и самым безрассудным неофитам, а не маленьким, умным и храбрым – так ты совсем не улучшишь фракцию.
– Уверен, что маленьким и умным будет хорошо среди эрудитов или среди серых Сухарей, – возражает Эрик, криво улыбаясь. – Мне кажется, что ты недооцениваешь наших потенциальных неофитов, Четыре. Система должна поощрять только самых решительных.
Я перевожу взгляд на Макса. Я жду, что он продемонстрирует свое разочарование. Я ошибаюсь. Макс наклоняется вперед и всецело сосредоточивается на проколотом лице Эрика, как будто он вдохновился его безумной речью.
– Интересный спор, – бормочет Макс. – Четыре, а как бы ты улучшил нашу фракцию, не ужесточив процесс посвящения?
Я качаю головой и снова смотрю в окно. «Ты ведь не из этих безрассудных глупцов, которые вечно ищут себе приключения», – сказала мне мама. Но именно таких типов Эрик и надеется увидеть в Лихачестве – сумасбродных неофитов, движимых одним адреналином. Если Эрик – один из прихлебателей Джанин Мэтьюз, то зачем она проталкивает через него такой план? Ах да, очевидно – ими легче управлять и манипулировать.
– Я считаю, что улучшить фракцию Лихачества можно, культивируя настоящую храбрость вместо безрассудности и жестокости, – отвечаю я. – Убрать метание ножей. Физически и морально готовить неофитов к тому, чтобы они могли защищать слабых. Обычные смелые поступки. Нам следует вернуться к этому.
– А потом мы дружно возьмемся за ручки и споем песенку? – Эрик закатывает глаза. – Ты хочешь превратить фракцию Лихачества во фракцию Товарищества.
– Нет, – заявляю я. – Я хочу быть уверен, что мы по-прежнему знаем, что значит думать о себе и брать на себя ответственность. Очередной всплеск адреналина нам ни к чему. Нам нужно просто думать. И точка. Тогда нами нельзя будет манипулировать или… контролировать извне.
– Ты говоришь как эрудит, – усмехается Эрик.
– Голова есть не только у эрудитов, – парирую я. – Способность сохранять рассудок в стрессовых ситуациях – вот что должны развивать симуляции страха.
– Ладно-ладно, – произносит Макс, поднимая руки. Он выглядит обеспокоенным. – Четыре, мне жаль это озвучивать, но ты говоришь как параноик. Кто будет захватывать власть или пытаться нас подчинить? Фракции сосуществуют в мире дольше, чем ты живешь. Нет никаких причин, которые могли бы изменить данную ситуацию.
Я открываю рот, чтобы ему возразить. Почему он позволил Джанин Мэтьюз вмешаться в дела нашей фракции и внедрить ее слуг-эрудитов в нашу программу посвящения! А потом он стал консультироваться с ней насчет кандидата на должность нового лидера Лихачества, подорвал систему сдержек и противовесов[4], которая позволяла нам мирно сосуществовать. Но потом я понимаю, что выложить Максу все это – то же самое, что обвинить его в предательстве и показать, как много я знаю.
Макс мрачно смотрит на меня, и я понимаю, что он разочарован. В принципе он симпатизирует мне – по крайней мере, больше, чем Эрику. Но моя мать была права – Максу не нужен кто-то вроде меня, тот, кто способен думать самостоятельно, выбирать свой собственный курс. Ему необходим именно Эрик, который поможет им установить новый порядок во фракции. Им будет легко манипулировать, поскольку он все еще находится во власти Джанин Мэтьюз. Максу требуется подчиненный, который будет тесно с ним связан.
Вчера моя мать предложила мне два варианта – стать пешкой лихачей или остаться без фракции. Но есть и третий вариант – ни с кем не объединяться. Жить вне поля видимости и быть свободным. Вот чего я действительно хочу – один за другим избавиться от всех людей, которые хотят слепить из меня слугу или кого-нибудь еще. Вместо этого я намерен действовать сам – и всегда поступать по собственной воле.
– Если честно, сэр, я не думаю, что должность лидера мне подходит, – спокойно объясняю я. – И я сразу сказал вам, что я бы предпочел стать инструктором, а теперь я окончательно убедился, что мое место именно там.
– Эрик, ты не оставишь нас? – спрашивает Макс. Эрик, еле сдерживая ликование, кивает и покидает кабинет Макса.
Я не смотрю на него, но готов поставить все баллы на то, что он слегка подпрыгивает, идя по коридору. Макс встает и садится рядом со мной в только что освобожденное Эриком кресло.
– Надеюсь, ты сказал все это не из-за того, что я обвинил тебя в крошечной паранойе? – интересуется Макс. – Я просто переживаю за тебя. Я боялся, что под давлением ты перестанешь мыслить объективно. Я по-прежнему считаю тебя прекрасным кандидатом. Ты соответствуешь всем параметрам, ты продемонстрировал исключительное мастерство и развил навыки, которые мы тебе привили. Кроме того, ты мне очень симпатичен, хотя у нас найдутся не менее перспективные кандидаты. Кстати, фактор личных предпочтений весьма немаловажен в тесной рабочей среде.
– Спасибо, – отвечаю я. – Но так и есть. Я не справляюсь с давлением. А если я когда-нибудь стану лидером, давление только возрастет.
Макс грустно кивает.
– Что ж, – соглашается он. – Если хочешь быть инструктором для неофитов, я могу это для тебя устроить. Но работа – сезонная, имей в виду. Где бы ты хотел трудиться до конца текущего года?
– Я подумывал о диспетчерской, – быстро говорю я. – Оказывается, мне нравятся компьютеры. Не думаю, что патрулирование улиц привлечет меня так же сильно.
– Хорошо, – улыбается Макс. – Считай, что дело уже решено. Спасибо, что был честен со мной.
Я поднимаюсь и чувствую огромное облегчение. Макс выглядит обеспокоенным и понимающим. Похоже, он не сомневается во мне, моих мотивах и паранойе.
– Если когда-нибудь передумаешь, – заявляет он, – сразу же обращайся ко мне и не стесняйся. Такие, как ты, нам всегда нужны.
– Спасибо, – отвечаю я.
Даже несмотря на то, что Макс – самый худший предатель фракции и он, по крайней мере, частично причастен к смерти Амара, я испытываю благодарность по отношению к нему. Ведь он только что отпустил меня да еще проявил такую легкость. Теперь я свободен.
* * *
Эрик дожидается меня за углом. Когда я собираюсь пройти мимо, он хватает меня за руку.
– Осторожнее, Итон, – шепчет он. – Если проболтаешься о моих связях с эрудитами, пеняй на себя.
– Ты пеняй на себя, если еще раз так меня назовешь.
– Скоро я стану одним из твоих лидеров, – ухмыляется Эрик. – И, поверь мне, я буду очень пристально следить за тобой и за тем, как успешно ты внедряешь мои новые методы обучения.
– Ты ему не нравишься, в курсе? – спрашиваю я. – Я имею в виду Макса. Он кого угодно готов назначить на эту должность, лишь бы не тебя. Он не даст тебе двинуться больше, чем на дюйм в любую сторону. Удачи тебе с твоим коротким поводком.
