Демченко Антон - Хольмградская история 3
А вокруг еще недавно тихого здания училища, где в кабинетах корпели над программами будущие преподаватели, закипела новая работа. Мстиславской сдержал обещание и его, порядком заскучавшие, солдаты с энтузиазмом принялись за возведение спортгородка и полигона. Конечно, энтузиазм этот был подогрет весьма неплохой суммой, положенной им в оплату за работу, но оно того стоило.
А в конце апреля, когда в Каменград все-таки пришла весна, вместе с ней на училище и верфь заявились гости из столицы. Господа в знакомых всем и вся синих мундирах, явно сопровождавшие неприметных людей в одинаковых похоронно-черных костюмах, шляпах-котелках и поголовно вооруженных не менее одинаковыми тростями. Мозголомы Особой канцелярии. Своим появлением, эти господа-товарищи, чуть было не парализовали работу верфей, и заставили понервничать преподавателей училища, но вскоре порядок был наведен, и работы продолжились в прежнем темпе. Опрошенные служащие верфей и училища, поняв, что их никто никуда не тащит, плюнули на вездесущих синемундирников, и вернулись к своим делам. Разве что, иногда рабочие завода, натыкаясь на хмурых чинов обмундированной службы, шарахались от неожиданности в сторону, но потом попривыкли, и уже не обращали никакого внимания на "канцеляристов" наводнивших верфи. А уж когда те отловили воришку, попытавшегося обокрасть раздевалку монтажников, отношение мастеровых к людям в синих мундирах и вовсе стало доброжелательным. Вот только, уж больно неразговорчивы оказались подчиненные князя Телепнева.
Не надо быть идиотом, чтобы понять, что Государь решил не оставлять без присмотра своего опального подданного, и таким вот непритязательным образом поставил все происходящее в училище и на верфи под жесткий контроль. И подтверждение этому мнению я получил из почти полусотни писем, как от хольмградских знакомых, искренне и фальшиво сетовавших на немилость Государя, так и от нескольких зарубежных... хм-м... коллег - заводчиков, вдруг наперебой начавших приглашать меня "в гости" в свои страны, "где нет места такому жестокому произволу, а люди с подобными способностями занимают подобающее достойное место в обществе"... Неудивительно, что после такого вала, пришло письмо и непосредственно от зачинщика всей этой бучи с Особой канцелярией.
Естественно, письмо было написано не самим Государем, но Рейн-Виленский, чью руку я легко узнал, весьма непрозрачно намекнул, кто является настоящим автором документа. И содержание сего эпистола было весьма далеко от оптимистичного. Иначе говоря, меня укоряли, пугали и намекали на возможные сложности. Что ж, я ни на секунду не сомневался, что содержание "писем сочувствия" станет известно Его величеству, и был готов к такому повороту. Вот, только угрожать он взялся совершенно напрасно. Не терплю угрозы...
Отбросив письмо в корзинку для бумаг, я потянулся и, встав с кресла, принялся одеваться. Сегодня, конечно выходной, но мне предстоит объехать и осмотреть, как минимум, десяток домов. А значит надо поторопиться, у меня и так немного времени на подбор жилья...
Глава 5. Первым делом самолеты? Подождут.
К концу мая я понял, что поиск подходящего жилья не задался и, скрепя сердце, решил заняться его строительством. Это, конечно, отдалит мою встречу с семьей, но... селиться в гостинице, я считаю последним делом. Тем более, что это доставит проблемы и нашей обслуге. А бросать своих людей на произвол судьбы, я не привык. К счастью, Лада хорошо постаралась, и найм строителей из мастеров Волосовой стези, нам сейчас вполне по карману. А уж лучше этих ребят никто в строительстве не разбирается. Такое уж направление у этой традиции... хозяйственно-бытовое, да.
Отписав Ладе телеграмму с этой неутешительной новостью, я отправился на верфь. Там, в отдельном временном ангаре, протеже Толстоватого и, одновременно, главный инженер завода, занимался моделированием. Ментальные конструкты, создающие повышенное или пониженное давление уже были приведены к рабочему состоянию и теперь, Корней Владимирович Бухвостов занимался моделированием самого летательного аппарата. Дело пока шло туго, но кое-какие подвижки уже наметились. В частности, мне удалось создать забавную игрушку для Родика и Белянки... скейт. Да-да, точно такой, как в старом фильме, виденном мною еще на заре юности: "Назад в будущее". Разве что, расцветка у него куда более спокойная, нежели у памятного по фильму розового убожества, да стержень миниатюрного маломощного накопителя сверкает медной обмоткой под самой доской. В остальном же... очень похоже. Бухвостов увидев игрушку, только неопределенно хмыкнул, зато уже через неделю он раскатывал по верфи на очень похожей штуковине. Правда, для устойчивости, Корней Владимирович присобачил к скейту руль, да помудрил с конструктом так, что теперь не нужно даже отталкиваться ногой от земли, чтобы агрегат двинулся в нужную сторону. Пара переключателей на руле, небольшой, с литровую банку размером, накопитель, и этот "самокат" летит вполне себе самостоятельно... А там и мастера подтянулись. В результате, к концу июня, на заводе не осталось ни одной тележки с колесами. Весь колесный транспорт был заменен на грузовые платформы разных размеров, свободно парящие в полуметре над землей. Правда, накопители в них пришлось ставить точно такие же, как на автомобилях. При меньших размерах, их приходилось подпитывать раз в полчаса, иначе такая платформа, в один прекрасный момент, могла попросту рухнуть наземь вместе с грузом, "убив" тем самым, закрепленные под днищем носители конструктов...
Ладу мои новости по поводу строительства, конечно, не обрадовали, но она прекрасно понимает мои резоны, и тоже не пойдет на увольнение прислуги... Но ответ она прислала весьма оригинальный.
Огромный транспорт, под завязку груженый материалами и машинами для модернизации верфи, мы встречали с целой вереницей "воздушных" подвод. Но вот, чего я совершенно не ожидал, так это того, что едва опустится аппарель дирижабля, как по ней выедет до боли знакомый автомобиль, за рулем которого, я с удивлением увидел Грегуара, а на заднем диване... Сердце заколотилось как бешеное, когда остановившийся рядом со мной автомобиль распахнул двери, и на меня с визгом прыгнули Родик с Беляной. А уж, когда мне на плечи легли нежные руки жены, я и вовсе потерял дар речи. Просто сжимал в объятиях самых дорогих для меня людей на свете и молчал, даже не замечая, как катится по щеке какая-то соленая гадость. Я был счастлив!
Следующие несколько дней превратились для меня в череду визитов. Ладе было интересно абсолютно все, а дети, моментально освоившись с воздушными досками, целыми днями гоняли на них по городу, вызывая законную зависть у сверстников.
Жаль, что семья моя собралась совсем ненадолго. С прилетом следующего рейсового дирижабля, мы попрощались, и Лада с детьми отправилась домой, в Хольмград. Дела там, требовали ее почти постоянного присутствия... А вот Грегуар остался в Каменграде. Кажется, образовавшееся в нашем хольмградском доме "бабье царство" изрядно достало моего невозмутимого дворецкого. Вот он и упросил Ладу, позволить ему остаться на Урале, вместе со мной.
Эта неделя, проведенная с любимой женщиной и детьми, дала мне огромный заряд бодрости, так что, с отъездом семьи, я ринулся в бой с новыми силами. На выделенном посадником земельном участке, прибывшие из Твери мастера, принялись готовить строительную площадку, для возведения дома, в проектировании которого успела принять участие и Лада. Работа закипела.
И не только на стройплощадке, но и на верфи. Однажды утром меня поднял с постели бешеный стук в дверь. Грегуар пошел ее открыть, и меньше чем через минуту, в мою спальню ворвался взъерошенный Бухвостов, дико вращающий красными с недосыпу глазами.
- Что случилось, Корней Владимирович? - Спросил я, приготовившись к неприятностям. Но из невнятного лопотания нашего главного инженера, мне-таки удалось выудить несколько полезных слов, так что беспокойство отступило, сменившись желанием хорошенько навернуть неугомонного инженера по голове, чем-нибудь потяжелее. Это ж надо, у него, видите ли, получилась рабочая модель, и он посчитал необходимым тут же об этом доложить... В пять утра! Ну не ко... красавец, а?!
На этом фоне, осложнившиеся отношения с местным отделением Особой канцелярии, как-то не особо меня задели, равно, как и некоторые неприятные шепотки за спиной, распространяемые здешней боярской братчиной и дворянским собранием. Впрочем, посадник с воеводой на это не обращали ровным счетом никакого внимания, а купцам и иным дельцам уральского воеводства, было и вовсе не до слухов. Господа делали деньги, и выгода напрочь перебивала любые "эфемерности", по определению одного из купцов, обвиненного неким дворянином в сотрудничестве с "бесчестным Старицким".
- Помилуйте, бесчестный? С чего бы? - Пожал плечами купец. - По счетам платит исправно и в срок, работой полгорода обеспечил. Кунштюки полезные изобретает... Где ж тут бесчестье? Что, руку отрубил? Было дело, читали. И опровержения в тех же газетах писанные, тоже читали. В нашем деле, без точных сведений никуда, знаете ли. Съедят. Так ведь, за то, что тот нелюдь ребенка избить хотел, я бы ему не руку отрубил, а горло б выгрыз. А вы говорите, бесчестный... Эфемерности это все, дражайший. Эфемерности и ничего больше. А я не боярин и не дворянин, у меня времени на сплетни да слухи нет. Дела надо делать. Так-то.
