Джеймс Мунро - Шотландская сага
Сразу же стало очевидно, что, несмотря на свою тяжелую ношу, охотники задали такой темп, который был явно не по силам неопытной в таких делах паре шотландцев. Когда отряд прошел уже две мили, Кэмероны остались далеко позади и догнали охотников, лишь когда те остановились на короткий привал.
Когда Джеймс Кэмерон от имени жены попытался протестовать, Рене Лежуа сказал без обиняков:
— Если вы слишком отстанете, вас схватят индейцы. И уж они-то заставят вас передвигать ноги гораздо быстрее, а между переходами вашей жене будет не до наслаждений отдыхом. Я настоятельно рекомендую вам держаться как можно ближе к нам.
Охотник говорил с таким сильным французским прононсом, что Джеймсу Кэмерону потребовалось несколько минут, чтобы уяснить смысл его слов. Когда он наконец понял, то вспыхнул от злости.
— Я не позволю разговаривать в подобном тоне в присутствии моей жены, Лежуа.
Канадец пожал плечами.
— Может быть, тогда индейцы придутся вам больше по вкусу. Они немногословны, если вас интересуют их привычки.
С этим загадочным замечанием охотник закинул лямки своего вьюка за плечи и махнул рукой другим. Баронет пробурчал им вслед:
— Когда мы придем в Муррейтон, я уволю Лежуа из компании за его дерзость. — Однако он и его жена поторопились, чтобы не отстать от остальных.
— Не думаю, что он намеревался нас обидеть. — Ванесса была на удивление благоразумна. — Возможно, он просто хотел нам помочь.
— Хорошие намерения — еще не оправдание плохим манерам. И дело не только в том, как он говорил. Я не позволю такому отребью, как Лежуа, смотреть на тебя так смело. Он намеренно хотел шокировать тебя. Если бы мы были дома — в Шотландии, — я бы выпорол его на конюшне.
— Это не Шотландия, Джеймс, и, я надеюсь, Рене Лежуа не слышал твоих слов.
Ванесса смотрела туда, где шагал Рене Лежуа во главе отряда. Огромный мужчина — на голову выше всех остальных, — он тяжело ступал под грузом тяжелого вьюка. Ванессе никогда прежде не приходилось так близко сталкиваться с такими мужчинами. У этого француза-охотника грубые манеры, что говорить, но они волновали ее странным образом. Рене Лежуа был таким же прямым и неотесанным, как и его приятели, однако в нем было что-то, выделяющее его среди других, он был безусловным лидером по натуре. Джеймс, может быть, и директор Торговой компании Северной Канады, а Рене Лежуа — один из его подчиненных, но похоже, что при малейших разногласиях между ними, Джеймс не выйдет победителем.
Когда три дня спустя они достигли Муррейтона, самые худшие предположения Ванессы Кэмерон стали сбываться. Женщины в Йорке говорили, что бытовые условия в Муррейтоне несколько примитивны, но то, что она увидела, превзошло все ее опасения.
Маленькое, обнесенное частоколом поселение занимало выгодное положение на небольшом холме. У окраины городка широкая река впадала в окруженное деревьями озеро, которое простиралось насколько хватало взгляда. Но вся идиллия на этом кончалась. Муррейтон представлял из себя не что иное, как кучку хижин, построенных вокруг открытой площадки, именуемой «площадью». Забор, окружающий поселение, был сделан из стволов сосен высотой в десять футов, и хотя деревянные ворота и были открыты настежь, с первого взгляда было ясно, что фактория построена таким образом, чтобы держать оборону.
Как только путешественники вошли в городок, их поразил вид вызывающего беспорядка. Головешки давно отгоревших костров были разбросаны как попало по всему городку, каноэ, которым больше не придется бороздить реки и озера Северной Канады, были оставлены у стен хижин или брошены там, куда ветра прошлой зимы пригнали их. Выброшенный мусор и хлам валялся там, где был оставлен забывчивыми владельцами, на него не польстились даже худые, с торчащими ребрами собаки, которые рыскали по фактории, опустив нос в землю.
За воротами было много индейцев — не тех высоких, одетых в одежды из оленьей шкуры, с правильными чертами лица, каких изображали на картинках британских журналов. Индейцы из Муррейтона были одеты в изношенную в лохмотья одежду европейского стиля, явно с чужого плеча. Большинство из них сидело на корточках около самого большого выстроенного из бревен здания. Это, как следовало из покоробившейся от непогоды вывески, и было «Торговым домом».
Были тут и индейские женщины, одна из них выходила из магазина в компании мужчины, одетого так же, как и охотники, с которыми Ванесса путешествовала.
— Вы удивлены, увидев европейца с индейской девушкой? — Ванесса не заметила, как подошел Рене Лежуа.
Ее мысли обратились туда, в лес, где Лежуа шел во главе отряда, прежде чем она снова посмотрела на канадца.
— Меня не касается, как тут поступают мужчины.
— Дэн Эркарт, как я предполагаю, ваш соотечественник. Он тоже охотник, один из лучших. Девушка с ним — из индейского племени сиу. Их не часто тут увидишь. Она ходит с ним на охоту, заботится о нем, готовит еду, зашивает одежду, помогает сдирать шкуру с животных, которых он ловит, и обрабатывает меха. Может, где-нибудь в диких лесах она может родить ему ребенка. Когда сезон охоты кончится, он, наверное, оставит ее со своим племенем — а может быть, обменяет на другую.
Ванесса поняла, что по каким-то неизвестным ей причинам Рене Лежуа снова хочет шокировать ее. И она действительно была шокирована, но не собиралась дать понять это мужчине.
— Может быть, он таким образом хочет приобщить ее к цивилизации, месье Лежуа. Жители Северной Канады ведь нуждаются в этом.
Француз ухмыльнулся.
— Мне кажется, я припоминаю, что Дэн Эркарт говорил что-то подобное, когда приехал в Канаду семь лет назад. Он — из хорошей семьи, бывший офицер Британской армии. Он изменился — точно так же, как переменится ваш муж. Это — огромная и дикая страна. Щедрая для тех, кто приспособится к ее образу жизни, и жестокая к тем, кто не сможет. Она сломит тех, кто попытается превратить ее в нечто похожее на европейскую страну, из которой они приехали. Северная Канада не похожа ни на что другое в мире.
Он снова улыбнулся, и Ванесса Кэмерон вдруг поняла, что, несмотря на бороду и морщины на лице, он не так уж стар, как ей показалось сначала. Тридцать пять, а может, и тридцать лет.
— Канаду можно сравнить с женщиной, мадам, которой можно поклоняться и понимать, если она не разбила сердце мужчины.
Как и в предыдущем случае, Ванесса Кэмерон не была уверена, должна ли она чувствовать себя обиженной этим человеком, но ее спасло появление мужа. Шумная толпа собралась вокруг вновь прибывших в факторию. Старые друзья сердечно приветствовали друг друга, и известие об их приезде быстро распространилось по поселку.
Никто не торопился встретить нового директора Торговой компании Северной Канады, но Джеймс Кэмерон увидел дом с табличкой, возвещавшей, что это контора фактории.
В дверях стоял пожилой мужчина в льняной рубашке и фланелевых брюках. По одежде он явно отличался от всех в этом отдаленном поселении.
Подозвав Ванессу, Джеймс Кэмерон двинулся к дому.
— Генри Муррей? Я — сэр Джеймс Кэмерон. А это — моя жена Ванесса.
Пожилой мужчина пожал протянутую руку и кивнул в направлении Ванессы, прежде чем сказать:
— Меня зовут Эндрю Фарр, сэр Джеймс. — Он говорил с акцентом, который напомнил Кэмерону о его предках, которых он оставил на холмах и в долинах Гленелга. — Я служащий фактории. Мистера Муррея сейчас здесь нет. На наших охотников напали люди из Северо-Западной компании и отобрали все их меха. Мистер Муррей поехал выяснить, в чем дело. Он оставил на ваш счет распоряжение последовать за ним как можно скорее.
— Мне? Но как же я найду дорогу?
Джеймс Кэмерон здорово перепугался перспективе отправиться куда-то в дикие места, чтобы улаживать конфликт, в котором он ничего не понимал. Кроме того, он был возмущен, что указания подобного рода передавались директору компании простым клерком.
— Вам дадут проводника — и, конечно, сопровождающих. Никто и не думал отпускать вас бродить по Северной Канаде одному, сэр Джеймс. Наша торговая компания образовалась не так давно, в отличие от больших концернов, но репутация наша уже известна: мы можем постоять за себя. По этой причине мистер Муррей отправился сам, чтобы убедиться, чем можно помочь охотникам. Если вы будете готовы к утру, я пришлю Рене Лежуа и его людей.
Джеймс Кэмерон не мог вынести мысли о том, что ему придется опять находиться в компании этого француза-охотника.
— Разве тут нет больше никого, кто мог бы сопровождать меня? Я нахожу манеры Лежуа чрезвычайно оскорбительными. Он был неосторожен в выражениях в присутствии леди Кэмерон.
Эндрю Фарр некоторое время задумчиво смотрел на Джеймса Кэмерона.
— Я могу послать с вами и других охотников, для которых лес — дом родной, но есть только один человек, кому я доверил бы свою жизнь, если ожидаются какие-нибудь неприятности, — я имею в виду индейцев. И этот человек — Рене Лежуа.
