Chinenkov - Po tu storonu
Закатив глаза, Мавлюдов откинулся на спинку кресла и захрапел. Глядя на него, Митрофан понял, что будить его, пока не проспится, бесполезно. Досадуя на себя за то, что позволил ему напиться, он допил коньяк из своей бутылки. Проведя в задумчивости несколько минут, он решил дождаться утра, чтобы закончить разговор с Азатом и принять решение, как поступить с негодяем после того, как вытянет из него интересующие его сведения.
19
В дверь трижды тихо постучали, затем щёлкнул замок. Появившийся Дмитрий скинул с плеч мокрый от дождя плащ и подошёл к матери.
– Как долго тебя не было, сынок, – сказала Маргарита. – Я как на иголках провела всё это время.
– Я мог бы задержаться и надольше, мама, – ответил Дмитрий. – А теперь, скажу вам, дела наши совсем плохи.
– Ничего, всё уладится, – сказала Маргарита, бледнея. – Главное, мы все живы и в относительной безопасности.
– Вот именно, в «относительной», – с горькой усмешкой согласился сын.
Маргарита натянуто улыбнулась и погрозила ему пальцем.
– Ты не вежлив, Дима, – сказал она. – Ты не хочешь поздороваться с отцом? Я ведь не одна в тревоге дожидалась твоего возвращения.
Кузьма спокойно сидел на диване, молча наблюдая со стороны за встречей матери и сына, но лицо его было задумчивым, – казалось, он над чем-то размышляет.
– Прости, папа, – подошёл к нему Дмитрий и протянул руку. – Никак не привыкну, что ты у меня есть.
С каменным лицом Кузьма поздоровался, и эта отчуждённость насторожила Маргариту.
– Можно узнать, о чём думает Кузьма Прохорович? – спросила она, присаживаясь в кресло у окна.
– Да ради бога, – ответил Кузьма угрюмо. – Я обдумываю то, что будем делать дальше. Не вечно же нам прятаться в этой «собачьей конуре»?
Маргарита побледнела, но решительно тряхнула головой, словно хотела придать мыслям иное направление.
– И что, есть какое-то предложение? – поинтересовалась она.
Кузьма промолчал и пожал плечами.
– Человек, который должен был перевести нас через границу, на встречу не пришёл, – сказал Дмитрий спустя некоторое время. – Это может означать только одно – или он обманул нас, давая обещание, или с ним что-то случилось.
– Мы предвидели, что подобное может произойти, – вздохнула Маргарита. – Пусть уж лучше так, чем нас схватили бы с ним вместе и упрятали за решётку.
– А на границе с Финляндией неспокойно, – продолжил Дмитрий. – Когда я ждал поезд, увидел два воинских эшелона. Тут же я случайно подслушал разговор железнодорожников. Так вот, составы направляются в сторону Выборга, а точнее, к границе.
Среди воцарившегося молчания слышался только дробный стук дождя, хлеставшего по окнам.
– Всю ночь напролёт я вспоминал наше с тобой прошлое, – вдруг заговорил Кузьма, обращаясь к Маргарите. – Сон так и не пришёл ко мне…
– О чём это ты? – спросил Дмитрий, не уловив смысла фразы отца.
– Ты, наверное, вспоминал только плохое, – с печалью в голосе проговорила Маргарита. – А ведь было и хорошее, о чём я люблю вспоминать чаще всего.
– Можно поинтересоваться, о чём это вы? – с недоумением обратился к родителям Дмитрий.
– Отец говорит, что всю ночь вспоминал наше прошлое, – пояснила Маргарита. – Думаю, что тебе сейчас неинтересно сидеть с нами и слушать наши воспоминания…
– Тогда я пойду, посплю, – сказал Дмитрий, вставая. – Я так набегался за день, что валюсь с ног. Да и перекусить чего-нибудь не мешает. Желудок урчит, аж за километр слышно.
Он вышел из комнаты и прикрыл за собою дверь. Маргарита подошла к секретеру и достала коробку. Сняв крышку, она извлекла из неё револьвер и протянула его Кузьме.
– На-ка, возьми, – сказала она. – Может быть, пригодится.
– Что это? – удивился он. – Ты что, снова предлагаешь мне взять в руки оружие?
– Да, предлагаю, – вздохнула Маргарита. – Мы попали в очень серьёзную ситуацию и… Если нас поймают, то не избежать пыток и расстрела.
Кузьма поднял револьвер, прицелился в окно и опустил руку, так и не нажав на курок.
– А теперь убери куда-нибудь, – посоветовала Маргарита.
Кузьма сидел на диване безмолвный и неподвижный, уставившись на револьвер. Он уже всё понял, но не мог произнести ни слова: настолько сильна была над ним власть этой женщины, что он не мог испытывать к ней ни неприязни, ни злости. А тут ещё новости, которые принёс с собой Дмитрий, так озадачили его, что…
– Ты чего так смотришь на наган или видишь впервые? – усмехнулась Маргарита. – Убери его с глаз долой, и пойдём ужинать.
Кузьма засунул револьвер за пояс.
– Хорошая штучка, – сказал он угрюмо. – Если нас найдут и попытаются задержать, я пущу себе пулю в лоб.
– О чём ты болтаешь? – насторожилась Маргарита. – У тебя есть сын, и ты помни об этом!
– Надо было раньше думать о нём, а не втягивать в эту гнусную авантюру, – огрызнулся Кузьма сердито.
– То, что было раньше, тебя не касается, – отрезала Маргарита. – Ты теперь позаботься о нём, вот что сейчас важно.
Кузьма зажмурился и схватился за голову, словно хотел убедиться, что она не лопнула, а ещё на месте. Всё в ней перевернулось и встало вверх ногами.
– У тебя припасён какой-то выход, верно? – спросил он и пытливо глянул на Маргариту.
– Всё может быть, – ответила она с загадочным видом.
– Так да или нет? – настаивал Кузьма.
– Загад не бывает богат, – улыбнулась Маргарита. – Я очень хорошо знаю методы работы НКВД и… Я так же хорошо умею противостоять им, и это правда…
*
Было около десяти часов вечера. Начальник УНКВД ЛО, комиссар госбезопасности Леонид Михайлович Заковский сидел за рабочим столом и, скрывая нервозность, внимательно слушал доклад заместителя старшего майора госбезопасности Владимира Гарина.
Гарин с подчёркнутым спокойствием доложил о проделанной работе.
– И что? – раздражённо бросил комиссар. – Я не услышал ничего любопытного.
– Ну-у-у… на мой взгляд, любопытного в моём докладе много, – сказал Гарин, обдумывая каждое слово. – Вот, например, португальский бизнесмен Антонио де Беррио приехал в нашу страну заключать контракт на закупку крупной партии зерна, а сам тихо выскользнул из посольства и с поддельными документами приехал в Ленинград! Разве это не любопытно?
– Он действительно коммерсант, вы проверили? – с угрюмым видом поинтересовался Заковский.
– Что ни на есть, самый настоящий, – вздохнул майор. – Сейчас его представители в Москве занимаются переговорами о закупке, а он инкогнито путешествует по Ленинграду!
– И что, большая партия зерна? – заинтересованно посмотрел на заместителя комиссар.
– Очень большая, – нехотя признался Гарин. – Несколько барж прибудет под загрузку.
– А где сейчас этот господин де Беррио? – спросил Заковский задумчиво. – Надеюсь, у вас хватило ума не арестовать его?
– Пока он на свободе и под присмотром, – ответил майор. – Вот как раз я и собирался просить у вас «добро» на его задержание и арест.
– Вот как? – брови комиссара взметнулись вверх. – И у вас есть что предъявить ему?
– Пока нет, – пожал плечами Гарин. – Но-о-о… Мы применим к нему допрос «с пристрастием» и…
Начальник, разъярённый, вскочил из-за стола и накинулся на майора.
– Ты хоть сам понимаешь, о чём говоришь?! – закричал он. – Ни за что ни про что арестовать богатейшего бизнесмена, прибывшего к нам закупать зерно? Ты что, совсем обалдел, товарищ майор? Ты хоть о последствиях подумал?
– А какие могут быть последствия, Леонид Михайлович? – пробормотал Гарин, краснея. – Враг, он и есть враг… Какому честному человеку взбредёт в голову перемещаться по стране с липовыми документами?
– Хорошо, пусть будет так, – сказал скептически комиссар, понижая голос и возвращаясь на место. – Он приехал из Москвы в Ленинград по поддельным документам. А причина? Вы выяснили, почему он так поступил?
– Пока ещё нет, – покачал головой майор. – Встречался в ресторане с портным евреем Иосифом Бигельманом, который вчера отвёз его на дачу к профессору Мавлюдову. Господин де Беррио и сейчас там.
– Ну и? – подался вперёд Заковский. – Допустим, ворвутся в дом Мавлюдова твои архаровцы, схватят иностранного гражданина, приехавшего в нашу страну с желаемой для нас миссией, и что?
Гарин промолчал и едва заметно пожал плечами.
– Вот именно, ничего, – развёл руками комиссар. – За поддельный паспорт он извинится, а свою поездку объяснит тем, что наслышан о профессоре Мавлюдове и приехал к нему инкогнито поправить здоровье!
– Тогда почему инкогнито? – не сдавался майор. – Можно было приехать и так, официально.
– Это ты так думаешь, а он иначе! – ухмыльнулся Заковский. – Скажет, что, мол, не хотел лишний раз афишировать свои проблемы со здоровьем, чтобы не порадовались конкуренты! Да он может назвать тысячи причин, опровергнуть которые невозможно!
