Джо Алекс - Ты всего лишь Дьявол
1. Немедленно после моей смерти все мое имущество, движимое и недвижимое, должно быть разделено в равных долях между моими законными наследниками.
2. Из этого раздела должна быть полностью исключена моя внучка Джоан Робинсон в том случае, если до дня моей смерти она не станет матерью.
3. В случае, если кто-нибудь из моих наследников умрет раньше меня, имущество должно быть передано другим наследникам, согласно общим основаниям наследственного законодательства, то есть для равного раздела.
4. В случае, если Джоан Робинсон родит ребенка в течение двух лет после моей смерти, причитающаяся доля моего имущества должна быть передана этому ребенку, однако право распоряжаться этой долей будет предоставлено не родителям ребенка, а лицу, которого назначит исполнитель завещания. Исполнитель завещания позаботится также о том, чтобы указанная доля была передана ребенку или детям Джоан Робинсон в день их совершеннолетия. Если детей будет больше одного, доля имущества, причитающегося Джоан Робинсон, должна быть разделена между ее детьми поровну и должна передаваться каждому из них по мере достижения совершеннолетия.
5. Если, чего да не допустит Господь, все, в чьих жилах течет кровь Эклстоунов, опередят меня на пути к вечности, поручаю, чтобы все мое имущество, движимое и недвижимое, было передано правительству Малайзии с целью предназначения этой суммы на развитие сети больниц на ее территории.
6. Семейное владение Норфорд Мэнор должно перейти в собственность старейшего из рода Эклстоун. В случае, если никого из них не останется в живых, Норфорд Мэнор должен стать домом для сирот из графства Саффолк.
В день моей смерти поручаю выплатить легаты следующим лицам:
а) 3000 фунтов стерлингов сэру Александру Джилберну, многолетнему юридическому советнику семьи Эклстоун и нашему другу, который одновременно является исполнителем этого завещания. Я хочу, чтобы он рассматривал это как частичный гонорар за ту неоценимую, часто бескорыстную помощь, которую он оказывал в течение всей моей жизни, а также как вознаграждение за труд, связанный с претворением в жизнь настоящего завещания.
б) 1000 фунтов Агнес Стоун, медицинской сестре, которая уже несколько лет заботится обо мне к моему полному удовлетворению.
в) 1000 фунтов доктору Арчибальду Дюку, который печется о моем здоровье уже в течение пяти лет, не вызывая у меня никаких нареканий.
Легаты, касающиеся двух последних лиц, теряют свою силу, если эти лица в день моей смерти не будут работать у меня. Легат, касающийся доктора Арчибальда Дюка, никаким образом не влияет на действие моего отдельного договора с ним. Вся сумма, вытекающая из этого договора, должна быть подсчитана и оплачена в день моей смерти.
г) Поручаю выплатить по 500 фунтов: Марте Коули, кухарке в Норфорд Мэнор, Джозефу Филду — садовнику того же имения, и Синди Роуленд — горничной в этом же доме.
д) Лакей моего покойного мужа Джозеф Райс, который верой и правдой служил нашей семье с дней своей юности, должен получить 2000 фунтов, а также право на пожизненное проживание в Норфорд Мэнор с полным содержанием, которое обязан обеспечить ему мой законный наследник...»
Затем следовали подписи свидетелей: Агнес Стоун и Остина Роуленда.
— А миссис Эклстоун действительно была уверена в сохранении тайны завещания медсестрой Агнес Стоун, учитывая, что само завещание и все легаты касаются лиц, с которыми эта медсестра постоянно общается? — спросил Джо.
— Да. И даже я не возражал, — ответил Джилберн. — Агнес Стоун, женщина педантичная, аккуратная, немного суховатая, но абсолютно честная и умеющая хранить тайны. Теперь ей, вероятно, лет около тридцати, а прибыла она сюда сразу же по окончании школы медсестер. Ее прислали как отличницу и лучшую выпускницу этой школы. За все время своей работы здесь она в определенном смысле подтверждала свой статус отличницы. Миссис Элизабет, желая сохранить тайну завещания, сама предложила ее в качестве свидетеля. Агнес и привезла ее сюда в кресле на колесах.
— А что это за договор с доктором Дюком, о котором упоминается в завещании?
— Это была идея миссис Эклстоун. Доктор Дюк живет здесь уже восемь лет. Она его попросту купила, предложив ему больше, чем он мог бы зарабатывать как молодой врач в любом другом месте. У него были прекрасные рекомендации, и родом он из небогатой семьи. Он приехал сюда с контрактом на год, а потом, очевидно, привык. Его жизнь протекает здесь, видимо, довольно скучно, но со всеми удобствами. Кроме того, он ни на что не тратит денег, может помогать младшим братьям и родителям, а к тому же еще ежегодно откладывает весьма приличную сумму. Когда миссис Эклстоун было уже около семидесяти, она однажды пригласила его и в моем присутствии вручила ему уже подписанный ею документ. Это не совсем договор, в юридическом смысле, а скорее обязательство. Содержание его следующее: Элизабет Эклстоун в дополнение к уже существующему договору обязуется выплачивать ежемесячно доктору Арчибальду Дюку по три фунта в день за каждый день, прожитый ею после семидесяти лет. Со своей стороны, она обязуется принимать все лекарства, которые он ей прописывает, и исполнять все его лечебные предписания.
— И тогда отважный доктор начал бороться как лев, чтобы не иссяк медленно текущий в его карман поток золота...
— Наверно. Хотя нужно признать, что он и до этого очень старался. А кроме того, думаю, что если бы миссис Эклстоун могла предвидеть, в каком состоянии она окажется спустя несколько месяцев после подписания этого обязательства, вероятно, она бы его не подписывала. Я хорошо ее знал и не верю, чтобы она была заинтересована в продлении существования такого рода. Она была деятельной, энергичной, быть может, даже слишком энергичной женщиной. Если быть до конца откровенным, я бы сказал, что она тиранила всех, кого ей удавалось тиранить. Но она поступала так не по злой воле, а по искреннему убеждению в правоте своих принципов и поступков. Если она до сих пор сохранила власть над своим мозгом, что трудно утверждать с уверенностью, она должна ужасно страдать, не имея возможности оказать никакого влияния на окружающих.
— Да-а... — Алекс задумался. — А какова стоимость всего имущества миссис Эклстоун? Я думаю, что довольно значительная.
— Грубо оценивая в целом и учитывая колебания курса акций и цен на землю, можно говорить о сумме примерно в полтора миллиона фунтов стерлингов.
— О, великий Боже! — Джо тихо присвистнул. — Такая сумма может вызвать целую лавину страстей...
— Не думаю. Вы не знаете Эклстоунов. Вы должны искать другое решение, если предполагаете, что Патриция была убита. Впрочем, старая леди Элизабет жива. А если бы кому-то внезапно понадобилась крупная сумма, он мог бы убить ее, подвергая себя гораздо меньшему риску, и таким образом получить свою часть наследства, которая сама выражается в очень значительной сумме...
— И я так думаю... Все здесь как-то не вяжется одно с другим... Но у меня возникла одна небольшая теория. А вернее, даже три теории.
— Три?
— Да. И это меня огорчает. Потому что там, где есть три возможных решения, обычно оказывается, что ни одно из них не верно. Если вы позволите, я возьму с собой для чтения перед сном дьявольские документы, связанные с этими местами, которые вы так любезно для меня приготовили, и поужинаю у себя в комнате.
— Конечно, конечно...
Джо попрощался с хозяином, тихо закрыл за собой дверь и поднялся наверх, вслушиваясь в глухое эхо своих шагов, громко звучащее под сводами большого каменного холла. Оказавшись в своей комнате, он сел за стол и бегло просмотрел несколько старинных книг, переплетенных поблекшей, натянутой на дощечки кожей с вытисненным на ней гербом Джилбернов. Затем он взял в руки несколько сшитых вместе пергаментных листов. Это было то, что он искал. Джо Алекс уселся удобнее и начал читать:
«Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь!
Я, Франциск Силби, викарий прихода святого Евстафия в городе Блю Медоуз, измыслил пересказать пером моим неуклюжим историю нечисти — четырнадцати ужасных ведьм из деревни Норфорд в нашем графстве Саффолк, а также рассказать, каким образом преподобный Мэтью Хопкинс, вдохновленный против силы дьявольской, милостью Господа нашего Всемогущего, нечисть эту на чистую воду вывел, свету всему белому показал и распутных дьявольских дочерей к наказанию, как вечному, так и земному, привел, людям покой и удовлетворение принося, ибо графство наше славное Саффолк издавна известно было, как излюбленное место Дьявольского могущества, и карами разными Провидением за это наказано было, а именно: болезнями, пожарами, засухами, неурожаями, падежом скота, бурями и грозами с могучими ветрами. А что не являлось наказанием Господним, то без сомнения наслано было на нас этими ведьмами для муки и искоренения рода человеческого, который Дьявол издавна погубить хочет, пылая завистью при одной мысли о вечном блаженстве, которое верующих людей ждет после смерти их.
