Синчан - Паутина Белого Паука
Высказываясь, Ева внимательно наблюдала за его реакцией. Увидь она хоть тень недовольства, немедленно бы заткнулась от греха подальше. Но вампир, как ни странно, слушал. Или пропускал все мимо ушей.
— Да и как к тебе люди-то обращаются, если ты все время имена меняешь?
— Они мучаются, — вспышкой белого блеснула его улыбка, окончательно заворожив бедную девушку. Она уже и не надеялась, что тот способен на простые человеческие эмоции. — А ты как бы меня назвала?
— Как бы назвала? — с тихой паникой Ева почувствовала, что краснеет еще больше. Настолько, что становилось дурно и шла кругом голова.
— Будь я твоим созданием.
Видя, какую реакцию вызывает в девочке, Ной позволил себе немного ее поддразнить. Хотя симпатию он к ней испытывал не больше, чем к любой другой смертной дурочке, угодившей в игру Измаила.
Чтобы отвлечься и выбросить из головы крамольную мысль, а может ли она понравиться трехсотлетнему вампиру, Ева глубоко задумалась над его вопросом. Изучая его лицо, она перебирала в уме мужские имена. Обязательно красивые и короткие. С мягким произношением. С протяжной гласной.
Ноа, возможно. Или Ноха. Или, может быть, Ноэ?
Поймав себя на мысли, что ходит кругами вокруг одного и того же, девушка сдалась.
— Ной. Я бы назвала тебя Ноем. Или Ноа. Или Ноэ. Но только так. Извини.
Но огорченным Ной не выглядел. Впрочем, как и довольным.
— Еще вопросы?
Аппетит у Евы давно уже пропал, но все же она доела все, что было на тарелке.
— Ты говорил, что Агарь стала любовницей Измаила, — как можно более равнодушно подступила она к наиболее важному для нее вопросу, — после того, как сделала его вампиром. Так?
— Так.
Разминая пальцы ног, чтобы хоть как-то скрыть охватившее ее напряжение, Ева, наконец, решилась:
— Почему она стала его любовницей?
— Почему? — не понял Ной.
— В то время это было нормально или нет? — допытывалась девушка. — Почему после обращения, а не «до»?
— Не знаю, — ответил вампир с непонятной ей интонацией. И заметил задумчиво: — Тебя это серьезно взволновало.
Ева застыла.
— С чего ты взял?
Вампир кратко улыбнулся, не показав клыки.
— Я слышу, как отчаянно стучит твое сердце. Ты боишься, что Измаил возжелает тебя? — он моргнул, чуть нахмурившись: — Нет, не эта мысль тебя пугает. Значит, твои братья?
У Евы подскочил к горлу пульс, и уже далеко не от смущения горели ее щеки. Она слушала Ноя в тихом ужасе: на что еще способны эти создания? Он так легко прочел ее мысли. Словно какой-то телепат.
— Мне нужно знать, как это остановить, — выдавила Ева, смирившись с тем, что кто-то узнает, что творится у них с братьями.
— Что «это»?
«Ну почему это должен быть именно он?» — в сердцах пожалела девушка.
— Илья и Исаия говорят, — преодолевая нервозность, произнесла она, — что хотят касаться меня. Они не отходят от меня ни на шаг, и ведут себя как одержимые.
— А ты? — помолчав, спросил Ной.
Ева поелозила на сиденье. Краска стыда горела на лице знойным маревом. Вампира устроил и такой ответ.
— И что мне делать? — получилось жалобно. Ева не хотела, но голос подвел. И нервы. Неизвестность страшила ее, как страшило и собственное неопределенное желание.
— Если ты их хочешь, а они хотят тебя… — равнодушно стал рассуждать Ной, и девушка не выдержала:
— Нет! Это все ненастоящее! Раньше все было нормально! Мы не хотели!… Они не…
— Я опасаюсь реакции Измаила, — не слушая ее, произнес Ной. — Постарайся не сближаться с братьями.
— Да плевать мне на Измаила, — простонала Ева, едва ни плача. — Что мне сделать, чтобы это прошло?
— Не знаю. Спроси князя.
Девушка уставилась на Ноя. Как он себе это представлял? Чтобы она пришла к психически неуравновешенному вампиру, которому никто в городе не указ, и сказала, что, несмотря на его восприятие ее как сестры, сама она хочет собственных братьев, и не мог бы он ей с этим помочь?
Конечно, мог бы! Две головы с плеч и все! Нет человека — нет проблемы.
«Нет уж, спасибо, — решила девушка, — обойдемся».
Как-нибудь.
20 глава
На протяжении всего обратного пути Ева старательно изображала деловой вид. Она расспрашивала Ноя о его работе главы по безопасности, о жажде, которую вампиры учатся контролировать первые месяцы своей новой жизни, о печальных случаях их несдержанности, о способах отвлечь вампира, впавшего в неистовство. Узнала она и то, что ее саму держат под постоянным наблюдением люди Ноя, и это одновременно и льстило, и ужасно смущало.
Он вообще вызывал в ней море сильных, подчас противоречивых эмоций. Едва выйдя из кафе, Ева перехватила откровенно завистливый взгляд шедшей навстречу девушки. Та зачарованно оглядела вампира, косо покосилась на саму Еву и потом еще не раз оглядывалась у них за спиной — Ева не видела, но могла поклясться, что так и было.
Ной, если что и замечал, не подавал виду, исправно отвечая на очередной наспех придуманный вопрос. Ева слушала его и тихо вздыхала. И изображала ужасно деловой вид.
А что ей еще оставалось?
— Вечером я отвезу тебя в общину, — на прощание предупредил Ной, и Ева, излишне коротко и резко кивнув, скрылась за дверью подъезда.
…
Илья обнаружил пропажу Евы, когда, мучимый неясной жаждой, вышел на кухню выпить воды. Зал оказался пуст, была пуста и кухня. Не доверяя самому себе, он зашел в комнату к Исаие и с тихим облегчением убедился, что тот спал совершенно один. Илья перевел дух, а потом до него дошло: Ева пропала.
Немедленно растолкав близнеца, Илия тут же бросился звонить сестре на мобильный. Абонент был выключен или находился вне зоны действия сети.
Паника накрыла разом, подобно тропическому тайфуну: она раздирала и мотала из стороны в сторону, сбивала с толку, лишала способности соображать. Эмоции вампира не имели плавного перехода, и если приходили, то обрушивались неподъемным грузом. Слабого духом это могло свести с ума.
К счастью, Исаия контролировал себя если не превосходно, то достаточно сносно, чтобы и самому не поддаться негативным чувствам, и брату не дать наделать глупостей.
Он призывал Илью успокоиться и трезво взглянуть на вещи, ведь Ева могла просто выйти в ближайший магазин, и тут же запретил ему бежать на улицу проверять, не доверяя тому, что тот мог учудить в столь нестабильном состоянии.
Звонок в дверь прервал все препирательства. Меньше, чем через секунду, Илья уже открывал дверь, готовый взорваться и накричать на бестолковую девчонку, но на пороге была не она.
— Что? Ты не рад меня видеть? — нервно рассмеялась Лара, невольно попятившись от столь агрессивного вида. Илья мог поклясться, что слышал где-то в голове щелчок, ознаменовавший резкий переход от злости к удивлению.
— Лар? Уже приехала?
— Сюрприз! — усмехнулась девушка. — Что это ты такой взвинченный?
Щелчок. От удивления к глухому раздражению.
— Слушай, ты не вовремя.
— Что еще за «не вовремя»? — проворчала Лариса, задетая за живое. — У тебя там что, кто-то есть?
Девушка немедленно протиснулась мимо хмурого парня, прошла в зал, кивнула Исаие и с подозрением огляделась.
— Так что у вас тут?
Илья покосился на брата, но тот одним взглядом дал понять: не его девушка — не его проблемы. Илья вздохнул и пошел к Ларисе — медленно и неохотно. Он не знал, что ей сказать. Обостренное обоняние раздражал приторный запах цветочных духов, беспокойство за Еву натягивало и крутило нервы.
Илья не знал, что сделал бы, но в дверном замке завозились. Раздался приглушенный щелчок, шорох снимаемой обуви, и в зал вошла, как ни в чем не бывало, Ева. Живая и невредимая.
— Ты где была? — чудом удержал себя в руках Илья.
— В кафе, — настороженно отозвалась пропажа, поглядывая в сторону незнакомой девушки. — Дома есть нечего.
— Почему телефон выключила? — требовательно спросил Исаия, до этого тихо стоявший в стороне. Тот факт, что он не потерял голову, вовсе не означал, что ему легко было справиться с беспокойством. Они все в слишком опасном положении, чтобы Ева могла и дальше вести обычную жизнь. И ей стоило это осознать как можно скорее.
Моргнув на его серьезное лицо, Ева вытащила телефон из сумки. Экран не загорелся.
— Батарейка села, — с извинением продемонстрировала она мобильный. В ответ старший брат посмотрел так, что Ева отодвинулась, хотя между ними и так было более трех метров. — А что случилось-то?
— Ничего, — ровным тоном отозвался Исаия, — в этот раз.
Большего в присутствии Ларисы он обсуждать не стал.
— Кто она? — без намека на вежливость спросила та, красная от гнева. В комнате разливался жар ее тела, запах прилившей к коже крови, заметный лишь вампирам. Ноздри братьев жадно раздулись.
Нехорошо.
Илья, чтобы отвлечься, постарался припомнить, упоминал ли он хоть раз, что у них с Изей есть сестра. Думалось с трудом.
