Helen - Unknown
- Миледи! - почти отчаянно воскликнул Гарсиа.
Миши сделала паузу.
- Да, Гарсиа?
- Но я же не умею ни снимать отпечатки, ни проводить анализы, - сказал он. - К этому готовят следователей, а не констеблей!
Мартинес неожиданно для себя пожалел его. Констебли расследовали случаи хулиганства и мелких краж, разнимали дерущихся или задерживали перебравших самодельной браги. Все остальное было вне их компетенции.
Миши опять поджала губы, побарабанила пальцами по столу и расслабилась.
- Наверное, я насмотрелась детективов, - сказала она. - Думала, есть профессионалы, способные справиться с этим.
- Есть. Но вряд ли на этом корабле, - ответил Гарсиа.
Миши потерла лоб под прямой челкой.
- И все же тщательно обыщите кабинет.
Доктор Цзай улыбнулся в седую бородку и сказал Гарсиа:
- Я бы мог из того, что есть в лаборатории, сделать дактилоскопический порошок. Посмотрим, что получится.
- Хорошо, - сказала Миши. - А почему бы вам не заняться этим прямо сейчас?
- Конечно, - Цзай чуть подтянулся, изобразив воинский салют, и пошел к выходу. Потом остановился, как будто что-то вспомнил, порылся в карманах и вытащил прозрачный пластиковый коробок, в каком обычно хранят образцы.
- Я снял с тела капитана драгоценности. Кому их передать? - спросил он.
- Я составляю инвентарный список вещей капитана, - сказал Мартинес. - Если позволите, я заберу коробочку.
Мартинес взял ее и посмотрел сквозь прозрачную крышку. Внутри лежала пара перстней, массивная эмалевая печатка из золота со слитыми воедино гербами Гомбергов и Флетчеров, серебристое колечко с изящным резным узором и брелок на цепочке. Подойдя поближе к свету, он разглядел, что брелок выполнен в форме цветущего дерева аяка и усыпан великолепными бриллиантами, рубинами и изумрудами.
- Необходимо выяснить, кто где находился во время убийства и не видели ли кого-нибудь поблизости от места преступления, - продолжила Миши.
И вновь вид Гарсиа говорил, что его схватили за горло.
- На "Прославленном" около трехсот человек, а у меня только двое констеблей, - произнес он.
- Большая часть экипажа спала, - сказала Миши. - Пусть старшины напишут отчеты, и вам не придется допрашивать каждого в отдельности.
- Чуть позже я разошлю всем инструкции, - добавил Мартинес.
Миши спокойно взглянула на Гарсиа.
- Начните прямо сейчас с внимательного осмотра места преступления.
- Слушаюсь, миледи.
Он отдал честь и с явным облегчением покинул кабинет. Миши подождала, пока он уйдет, и, иронично улыбаясь, повернулась к Мартинесу:
- Есть мысли, капитан?
- Не понимаю, как связаны три смерти. Будь их две… - ответил Мартинес.
Миши удивленно подняла бровь.
- Три смерти?
- Если бы убили только Козинича и Флетчера, - продолжил капитан, - я бы сказал, что у кого-то зуб на офицеров. Если бы это оказались Тук и Флетчер, значит, отомстили за старшину. Но что общего в трёх случаях…
- Возможно, ничего.
Мартинес подумал и возразил:
- Мне в это не верится.
Миши откинулась на спинку кресла, искоса разглядывая полуголую бронзовую женщину с фруктами, помещенную Флетчером в угол кабинета. Подсказки там не нашлось.
- Не знаю, как быть… налью-ка себе коктейль. Присоединитесь, капитан? – она вновь посмотрела на Мартинеса.
Он почти согласился, но передумал:
- Наверное, будет лучше, если я прослежу, чем там занимается Гарсиа.
- Наверное, - пожала плечами Миши. - Если что найдете, дайте мне знать.
Мартинес четко выполнил воинское приветствие и развернулся к дверям, где весь разговор молча простояла Корбиньи.
- Вопросы есть, лейтенант? - спросил он.
Она широко распахнула глаза.
- Нет, милорд.
- Можете идти, - отпустила её Миши. Корбиньи отсалютовала и быстренько скрылась.
- Завтра проводим маневры? - спросил Мартинес, задержавшись в дверях.
- Отложите.
- Слушаюсь, миледи.
***
В кабинете Флетчера почти ничего не нашли: Нарбонн и слуги слишком хорошо там убирались. Полазив на четвереньках, Гарсиа с Мартинесом обнаружили несколько волосков, упаковали их в пакетики для вещественных доказательств и отправили доктору Цзаю. Когда врач появился с бутылочкой самодельного дактилоскопического порошка, они обработали все твердые поверхности и сняли несколько дюжин отпечатков, большинство из которых оказались достаточно четкими, чтобы их распознал обычный сканер на столе Марсдена.
Пока они работали, Миши Чен объявила экипажу, что капитан Флетчер погиб, а на его место назначен Мартинес. Сам Мартинес, стоя на коленях и пристально глядя на подобранную пинцетом ресничку, почему-то не почувствовал торжественности официального назначения.
"С огромным сожалением довожу до сведения всех на борту "Прославленного", - продолжала Миши, - что смерть капитана Флетчера не была случайной. Если кто-то из членов экипажа знает подробности произошедшего, прошу доложить об этом констеблю или офицеру. Лорд капитан был убит между 03:01 и 05:01. Сведения обо всём подозрительном, имевшим место в этот промежуток, могут оказаться чрезвычайно важными."
Неожиданно голос Миши стал твердым, почти жестким: "Эскадра без поддержки со стороны продвигается вглубь вражеской территории. Мы слишком уязвимы для удара и не можем позволить ни малейшего нарушения порядка и закона в собственных рядах. Любая наша слабость делает врага сильнее. Я решительно, - она почти перешла на крик, - решительно настроена найти и покарать убийцу или убийц капитана Флетчера. Еще раз, - более спокойно подытожила Миши, - прошу тех, кто что-либо знает, сообщить об этом пока не совершено новых преступлений. Вы слушали обращение командующей эскадрой Чен от имени Праксиса."
Выступление впечатлило Мартинеса. "Коктейли пошли на пользу", - подумал он.
Он уже начал жалеть, что не присоединился к ней. Если все так пойдет и дальше - со сравнением отпечатков пальцев, анализом волосков и волокон, то расследование займет прорву времени, которого у него не было.
Зато были обязанности капитана крейсера.
Наконец они закончили, Мартинес поднялся и осмотрел кабинет: изысканная плитка, изящные панели, статуи рыцарей в доспехах, стеклянные шкафчики с красивыми вещицами - и все это в отпечатках пальцев и порошке. Если бы он поставил перед собой задачу свести на нет то прекрасное и совершенное, чем Флетчер наполнял свою жизнь, вряд ли справился бы лучше.
- Лорд капитан, могу ли я получить доступ к базе отпечатков пальцев экипажа? - спросил Цзай.
- Да, как найду, перешлю вам.
- Я вернусь к себе, постараюсь продвинуться дальше, - сказал доктор.
Мартинес опять вспомнил о коктейлях Миши.
- Могу ли я сначала предложить вам пропустить стаканчик?
Цзай согласился. Мартинес позвонил Алихану и сказал налить доктору коктейль в своем старом кабинете.
- Я присоединюсь к вам через пару минут. Надо кое-что закончить, - объяснил он Цзаю.
Затем взял у Марсдена заверенную копию описи имущества капитана и убрал вещи в шкафчик, воспользовавшись собственным ключом и новым паролем. Слугам Флетчера он поручил незавидную уборку и вернулся в свою каюту, где на фоне амурчиков, бросив собранные улики на стол и попивая виски, уже расположился доктор Цзай.
Алихан предусмотрительно оставил на столе поднос с еще одним стаканом, графином виски и кувшином с охлажденной водой. На кувшине застыли блестящие капельки конденсата. Мартинес налил себе выпить и сел в кресло.
- У виски интересный привкус, милорд, - начал Цзай. - Дымный.
- Привезли из моих родных мест, с Ларедо, - сказал Мартинес. Отец присылал ему лучшие образцы в надежде на расширение рынка сбыта.
- Ему не хватает мягкости, но есть свой характер, - продолжил Цзай.
Мартинес с наслаждением посмаковал запах напитка и поднял стакан:
- За характер!
Горло словно обожгло огнем. Он посмотрел на темную жидкость сквозь хрустальные грани стакана и вспомнил, каким долгим и необычным оказался день.
- Что вы думаете обо всем случившемся, милорд? Есть какие-то мысли?
Кажется, Цзай понял, на что намекает капитан.
- Хотите знать, кто за этим стоит? Понятия не имею.
- А из-за чего все это?
- Тоже не знаю.
Мартинес поиграл с напитком в стакане.
- Вы знали капитана Флетчера много лет.
- Да, помню его еще мальчишкой.
Мартинес поставил виски и посмотрел на сидящего напротив седобородого человека.
- Расскажите мне о нем, - попросил он.
Цзай ответил не сразу. Его пальцы побелели, сжимая стакан. Потом ослабили хватку.
- Лорд Гомберг Флетчер был исключительно знатен и исключительно богат. Как правило, люди, рожденные в знатных и богатых семьях, не думают, что им просто повезло, а считают свое происхождение проявлением высшей мировой справедливости, иными словами, если человек красив и добродетелен, как они, он, естественно, родится в благородном семействе. - Доктор нахмурил брови. - Но, по-моему, капитан Флетчер полагал, что его высокое положение скорее обуза, чем награда.
