Комбат Найтов - Крымский тустеп или два шага налево...
- Союзники подарили! - недовольно буркнул он. - Швейцарские, хронометр.
Вышли покурить из каземата. Небо звёздное, немцы сидят спокойно, изредка стреляют ракетами, проверяя, не высаживаем ли мы десант.
- Хоть бы туман, что-ли! - сказал адмирал, разглядывая вражеский берег.
- Тогда они вообще не доберутся! - резюмировал Дмитрий.
- Эт-точно! - усмехнулся Сергей Георгиевич. Из батальона передали по телефону, что монитор на траверзе Тендры.
- Час сорок ходу!
- Это: если напрямую, напрямую он не пойдёт, будет к косе прижиматься.
И точно! Передали, что сделал поворот, следует курсом 30 градусов к Кинбурнской косе. Затем командир монитора кап-лей Харченко доложил, что следует курсом 300 градусов вдоль косы самым малым ходом, с промером глубин ручными лотами. Они обогнули косу, и пошли к Первомайскому. Ещё через час, оставив остров слева, они прошли Первомайский. С кабельтова монитор смотрелся большим стогом сена: весь был увешан ветками, мачта завалена, легкий булькающий звук выхлопа двигателей. Как тень, он проскользнул в залив. А к Кинбурну уже бежали 14 катеров. Шли тем же фарватером, Харченко передал все свои обсервации.
- Похоже, что 'Юнкерс' готовится взлетать! - передал Мальцев, выскочивший из каземата.
- В укрытие! 'Тарань', я - 'Бекас'! Цель 4, заградительным, беглым, огонь!
Где-то далеко на востоке полыхнуло огнём, над головами пропели шестидюймовые снаряды, нанося удар по аэродрому и его ВПП. У немцев зажегся прожектор.
- 'Тарань', цель 2, три! Огонь!
- 'Тарань', ближе ноль-ноль-один, повторить!
Прожектор погас. Через полчаса мимо острова на самом малом ходу проскочили катера. У Станислава стрелять не пришлось, а вот у Рыбачьего разгорелся артиллерийский бой: 'Железняков' был обнаружен воздушной разведкой немцев. 'Рама' пыталась корректировать огонь немецких батарей, но, они были подавлены артиллеристами 510 полка.
Днем с Первомайского не выбраться, Горшков достал припасённый армянский коньяк, пара бутылок водки нашлась в загашниках у главстаршины Мальцева. Отметили удачную проводку, Горшков долго смешил всех занятными морскими байками. Затем отдохнули, и, как стемнело, перебрались на косу. Три километра по песку и ракушечнику до развалин Покровского, там стояли машины, и на аэродром.
- Снимай разведчиков отсюда, их заменят артиллеристы. Займись островами в устье, их надо очистить от немцев, от Кизомыса до Янтарного. Задача ясна? - спросил он, прощаясь.
Дмитрий откозырял. Через четыре дня пришло сообщение, что 29 сентября у него родился сын. Назвали Сашкой. Дмитрий отказывался 'проставляться':
- Ребята! Он уже большой! Смотрите, как поздно письмо пришло. Ему уже две недели! Съезжу, привезу его в батальон, и обмоем! Каждую пяточку! Десфина тоже не посторонняя в батальоне!
- Хорошо, командир, уговорил! Обмоем вживую!
Через пару дней, ночью, ему постучали в дверь хаты, где он квартировался. Вошла Соня:
- Товарищ майор, разрешите обратиться?
- Да, что у тебя?
- Вот, меня переводят.
- Ну, хорошо! Куда?
- В полк связи ЧээФ. Разрешите, я пройду?
- Проходи! А, в чём дело?
- Я не хочу туда ехать!
- Кто приказ подписал?
- Вице-адмирал Октябрьский.
- Не понял? Младшего сержанта морской пехоты переводят по личному приказу командующего? Охренеть!
- Да. И сегодня мой дядя приезжал, просил не отказываться и сказал, что Октябрьский подходил к нему и посватался.
- Хм - усмехнулся Дмитрий, - так я же не задерживаю, Соня!
- Вот это и плохо! Задержите меня, товарищ майор! Понимаете, сердце моё давно отдано другому человеку, а он - женат...
- Садись, Соня. Знаю я эту притчу. Давай на чистоту! Мне Десфина всё рассказала.
- Я знаю. Знаю, что у вас ребёнок, знаю, что вы её любите. Знаю, что у меня никаких шансов. Нужно было быть смелее и настойчивее, а я ждала, когда всё само собой решится.
- До того, как я познакомился с Финой, я видел тебя пару раз во взводе, и ты открыто демонстрировала, что я тебе не нравлюсь. Было?
- Ну, не могу же я кинуться на шею первому же встречному! Хоть он и понравился, внешне. А когда узнала Вас, то было уже поздно. Разрешите мне остаться у Вас, сегодня, завтра я уеду.
Дмитрий отрицательно покачал головой.
- В тебе говорит обида, злость на то, что произошло, а это не лучшие советники, Соня. И потом, как я смогу посмотреть в глаза Фине? Да и остальным... Перевод я подпишу, давай!
Она резко подала бумагу, Дмитрий подписал, и она выскочила из хаты, даже не закрыв дверь.
Ещё через полмесяца потребовалось доставить в Севастополь секретные бумажки: журналы наблюдений и операций в устье Днепра. Можно было лететь самолётом, но в этом случае Феодосия была бы недоступной. Доложив Горшкову ситуацию на участке фронта, в том числе, что его задача по очистке островов устья выполнена, Дмитрий попросил разрешения съездить домой.
- На денёк, Сергей Георгиевич! Туда - обратно! Жену и ребёнка заберу, и в батальон.
- Ну, давай, счастливчик! Первого быть в батальоне!
- Без вопросов!
Выписали командировочное и пропуск на 7 человек, и рванули! Ехать туда почти сутки. Кравченко, водитель, успел расспросить других 'баллонов': как лучше ехать. Решили кружным, через Судак, там дорога получше. Рассмотрели место подрыва, которое сделал лейтенант Иванов в 41-м. Теперь там мост. Несколько раз придиралась 'комендатура', но документы были в порядке. Заскрипели тормоза возле дома, окна горят, и уже есть электричество! Неожиданно дверь оказалась открытой! Дмитрий зашёл в дом, а там не сильно трезвые лётчики сидят, выпивают и зовут за стол, присоединиться.
- А, где хозяйка?
- Не знаем, никого не было. Ключи и предписание получили в комендатуре. Присаживайтесь! Вы откуда? Мы - с 1-го Украинского, за новыми самолётами! Давайте, мужики, а сами вы: откуда?
- Дунайская флотилия. Где комендатура? - спросил Дмитрий, разглядев, что в комнате стоит детская кровать.
- В Феодосии, Айвазовского, 7. На горке.
Они рванули в комендатуру. Помощник коменданта сообщил Дмитрию только то, что домом давно пользовались, потом был перерыв, а недавно на него опять была подана заявка как на свободный.
- Честно говоря, товарищ майор, мы этим не занимаемся, списки формирует военкомат. Это рядом: следующая улица направо, потом ещё раз направо, угловой дом на Куйбышева.
Там было довольно много людей, но майор прошёл к помощнику комиссара.
- Товарищ старший лейтенант, майор Матвеев, Азовская флотилия. Есть несколько вопросов по моей квартире.
Он объяснил ситуацию.
- Я не могу ничего сказать, товарищ майор. С середины октября квартира числится свободной. Вот смотрите: Матвеев Д.В - ДА (Действующая армия), Матвеева Д.Г. - СВ. N 645791. Примечание: доступен для квартирования.
- Что такое: СВ. N 645791?
- Номер свидетельства о смерти, товарищ майор.
Дмитрий сел.
- Чьей смерти?
- Матвеевой Д.Г., конечно, постойте, товарищ майор! Как Ваша фамилия? Господи, извините, ради бога, товарищ майор, столько посетителей, что сразу всё не сообразить. Так вы не в курсе?
- Нет, это моя жена.
- Я советую, товарищ майор, обратитесь в милицию, в райотдел, я сейчас позвоню, там у меня приятель работает. Он поможет. Петров его фамилия. Знаете, где?
- Проезжали мимо.
Дмитрий подвинул водителя и поехал в райотдел. Через десять минут он беседовал со следователем. Фину убили в Феодосии, ударом ножа в почки, недалеко от автобусной остановки, по плачу ребёнка было найдено тело.
- Банда у нас орудует, приезжие, 'гастролёры', работают 'чисто'. Взять не можем. Улик они не оставляют.
- Диверсанты?
- Нет, не похоже. Больше золотом, деньгами и продуктами занимаются. И меняют 'союзнические' товары, 'контрабас', на рынке на карточки и продукты, а продукты на золото. 'Рыжьё', по-ихнему. У Вашей жены было что-нибудь на левой руке одето?
- Браслет и кольцо.
- 'Рыжие'? Извините, золотые?
- Да, браслет не снимался, его ещё задолго до войны заклепали, так как застёжка сломалась.
- Значит, из-за этого! - младший лейтенант вытащил из дела фотографию, где была видна рука без кисти. - Как же она так не аккуратно?
- У неё ребёнок на руках был, кстати, где он?
- В доме малютки, в Краснодаре, вот справка, возьмите.
- А теперь, лейтенант, как на духу, что тебе известно о них. - глухо сказал майор, укладывая справку во внутренний карман.
- Товарищ майор, это...
Дмитрий тяжело положил и развернул в сторону младшого кобур-маузер, на золотой нашлёпке которого было выгравировано: 'Пламенному бойцу революции товарищу Мехлису. И.Ст.'.
- Извините, товарищ майор! Работают они на рынке и в ресторане, потом следят за жертвой, и в тихом месте режут. Где живут - не знаем. Кепочки у них клетчатые. И, осторожно, вооружены.
