RePack Diakov - Unknown
Она выгнулась при первом же ударе моего языка, отзываясь мне даже во сне. Вскоре она открыла глаза, и тихий стон наполнил комнату. – Итак, доброе утро, — сказала она, голос ее был хриплым и сексуальным.
— Не обращай на меня внимания. Я еще не позавтракал.
— Это самый важный прием пищи за день, — прошептала она, схватив меня за уши и притянув к себе.
Я мог сразу заставить ее кончить таким способом, но я оттягивал это, подводя ее несколько раз к краю, пока она не начала ругаться. – Черт…Мэйсон.
— Я могу продолжать это весь день, милая.
— Хочешь, чтобы я тебя умоляла? Пожалуйста, пожалуйста дай мне кончить.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — выпалил я.
Она замерла и в шоке посмотрела на меня. – Что?
— Ты слышала. – Я слегка укусил ее в самое чувствительное местечко.
— Мэйсон! –Схватив меня за уши, она дернула мою голову вверх. – Ты не сделал мне предложения во время орального секса.
Я не планировал этого, но это не означает, что я это не всерьез. – Я сделаю это снова, когда захочешь. Буду просить тебя столько раз, сколько потребуется. – Я закончил дискуссию, вернувшись к тому, на чем я остановился. Я пожирал ее безжалостно, пока она не выкрикнула мое имя, вибрируя под моим языком.
Она оставалась молчаливой все время, пока мы собирали вещи и покидали гостиницу. Когда мы подъезжали к дому, она повернулась ко мне. – Мне нужно подумать об этом. Я люблю тебя…я просто…это слишком быстро.
— Ты моя, Эви, навсегда. Ты это знаешь также, как и я. Я буду рядом, когда ты согласишься.
* * *
Через несколько дней после моего дня рождения Эви попросила меня сопровождать ее на встречу с ее отцом. – Он в хосписе. Долго не протянет, — объяснила она. – Я иду против здравого смысла. – Ее милые карие глаза встретились с моими. – Я не хочу идти туда одна.
— Я буду рядом с тобой, милая, — ответил я, целуя ее в висок.
Хоспис находился за городом. Окруженный цветущими садами, он расположился рядом с небольшим прудом. Пешеходная дорожка достаточна широкая, чтобы возить кресло-коляску вокруг здания, вдоль дорожки размещены скамейки и зоны отдыха. Некоторые из больных, способных передвигаться, сидели со своими семьями или гуляли по пешеходной дорожке.
Вильям Перкинс не был форме для прогулок. Эви сжала мою руку, когда подошла к изнуренному мужчине, прикованному к постели. – Я рядом, Панда, — прошептал я, сев рядом с ней на небольшой диванчик, примыкающий к кровати.
— Эверли, я так рад видеть тебя. – Голос Вильяма слабый, но ровный. – Ты похожа на свою мать, на свою красавицу мать.
— Спасибо, — ответила Эви, передвинувшись на стуле.
— Я так рад, что ты пришла. Знаю, что не заслужил этого, но мне нужна была возможность все объяснить.
Эви кивнула, сжав руки на коленях. – Мне это необходимо. Есть вещи, о которых я хотела бы знать.
— Я не хотел, чтобы все так вышло.
— Почему ты бросил меня? – Спросила Эви.
— Чтобы сохранить твою жизнь. Я связался с плохими людьми. Признаю, одно время я занимался всяким дерьмом, продавал наркотики, оружие. – Он поморщился, закашлявшись, а потом продолжил. – Но я никогда никому не причинил вреда.
— Я работал на братьев Ривьера, и один раз ночью мы собрались посетить одного клиента, чтобы забрать долг. Он был по уши в долгах. План был запугать его и забрать все ценное, что у него было. По крайней мере, так они мне сказали.
— Парень не смог заплатить, и они избили его почти до смерти. Когда они с ним закончили, одни из братьев поднялся наверх, и я услышал выстрел. Он сказал, что стрелял в сейф, и у меня не было причин не верить ему.
Стыд и сожаление накрыли его морщинистое лицо. – Пока я не увидел новости на следующий день, в которых говорилось о смерти мужчины и его жены, которая была на восьмом месяце беременности.
— Нет, — прошептала Эви.
— Я не мог с этим жить. Не я сделал это, но я был там, был соучастником. Я пошел в полицию и все им рассказал. Я пообещал, что дам показания в обмен на вашу с мамой безопасность. Я заехал за вами, и мы направлялись на встречу с агентом ФБР, когда они нашли нас. Я попытался оторваться от них, но они протаранили нашу машину и столкнули нас в водохранилище.
Он вытер слезы своими тощими сухими руками. – Твоя мама не выжила. Я никогда не испытывал такого облегчения и страха, когда мне сказали, что тебя спасли. Я знал, что братья не остановятся.
— Полицейские пришли ко мне в больницу и убедили меня, что лучшим выходом сохранить твою жизнь, было отказаться от тебя. Так как ты была еще маленькой, у них бы не было проблем найти тебе новую семью. Это было самым трудным решением, которое я когда-либо принимал. Я любил тебя, Эверли, и сейчас люблю, но я бы снова это сделал, если бы у меня был выбор. Альтернативой бы была жизнь в паранойе и страхе. Постоянный переезд и смена школ. Я не хотел такого для тебя. Полицейские подсунули телевизионщикам ложную историю о наших смертях, изменили твою фамилию и отправили тебя в патронатную систему.
— Ты знал, что они сказали мне, что ты умер? – спросила Эви.
— Да. Когда я попал в программу по защите свидетелей, весь мир должен был думать, что я умер. Я полагал, что тебе будет лучше без меня. Ты бы выросла в нормальной семье, которая бы тебя любила, у тебя бы была счастливая жизнь. – Он взял ее руку в свою. – Так ведь? Ты была счастлива?
Неуверенность промелькнула у нее на лице, ее глаза потемнели от желания шокировать его тем, в каком аду он ее оставил. Она позволила ему держать ее за руку, ответив, — Я счастлива. У меня есть хорошие друзья и мужчина, который любит меня.
— Твои новые родители хорошо с тобой обращались?
Тут она решила не говорить ему правду. – У меня не было родителей. Я переезжала из приюта в приют до 10 лет. Затем меня поселили в групповой дом, где я жила до совершеннолетия.
— Черт. Эверли, мне очень жаль. Знаю, этого недостаточно, но…
— Деньги, — прервала его Эви. – Как ты их получил? Я живу на кровавые деньги?
— Нет. Я же говорил тебе, что никогда никого не убивал. Слушай. – Он вздохнул и положил свою руку обратно на кровать. – Не все из них получены честным путем. Я много лет играл в рулетку и занимался другими низкопробными делами. Полицейские позволили оставить их мне, так как большую их часть нельзя было проследить. Я сказал им перевести их тебе на твое восемнадцатилетие. – Он слегка улыбнулся ей. – Из того, что я слышал, ты делаешь много хорошего с их помощью.
— Все равно это неправильно, — проворчала Эви.
— Гарантирую, что ты с ними сделала больше добра, чем смогла бы полиция.
Кивая, Эви тихо спросила, — Ты женился снова? Завел еще детей? У меня есть братья или сестры?
— Нет. Никто никогда не мог конкурировать с твоей мамой в моем сердце, — ответил он, и монитор рядом с его кроватью запищал. Его лицо побледнело.
В палату вбежала медсестра и ввела ему что-то в капельницу. – Извините, что прерываю ваш визит, но ему нужно отдохнуть, — сообщила она.
Быстрее, чем я мог бы предположить, он схватил Эви за руку. – Ты сможешь меня простить? За смерть твоей мамы, за то, что бросил тебя? – Отчаяние в его глазах вызвало слезы на глазах Эви.
— Да, я прощаю тебя. Я понимаю. – Она осторожно обняла его и пообещала навестить еще.
Домой мы ехали в молчании. Меня разрывало на части при виде, Эви борющейся со своими эмоциями, старающейся убедить себя, что ей все равно. Мне хотелось сделать для нее что-нибудь, чтобы ей стало легче. Я в восторге от этой женщины. После всего, через что она из-за него прошла, она не смогла ранить его правдой о жестоком с ней обращении в детстве.
— Когда Паркер привезет Коди домой? – Спросила она вяло, свернувшись на диване.
— Не поздно. Он повез его в кино под открытым небом.
— Не хочешь заказать себе ужин домой? Я не голодна.
Ее тело расслабилось, когда я обнял ее. – Я знаю, это не легко, милая. Я так чертовски горжусь тобой.
— За то, что не потеряла контроль? – Усмехнулась она.
— За то, что ты была лучше, чем я когда-либо буду. Почему ты не сказала ему правду о том, что с тобой случилось?
— Я хотела, — горько усмехнувшись, ответила она, и я поцелуем убрал слезу, катившуюся по ее щеке. – Я планировала это сделать, но человек, которому я хотела все это высказать, больше не существует. Есть только умирающий старик с его глазами.
— Ты хочешь туда еще вернуться?
— Не знаю. Думаю, мы сказали друг другу, все что было нужно сказать. Я просто хочу оставить это все позади. Просто быть счастливой.
— Хорошо, любимая.
