Анатолий Бурак - Оружие возмездия
— Ир-рина! — Вдруг раздался от двери зычный рокот. — Ты мне молодого человека не смущай.
— Ой, здравствуйте, Василий Львович. — Затараторила барышня. — Я же ничего такого…
— Я и не обвиняю. — Веско ответил широкоскулый здоровяк с погонами ярко сверкавшими двумя большими звёздами. — И, повернувшись к Беркутову, представился. — Славин, начальник особого отдела.
Иван встал по стойке смирно и доложил.
— Лейтенант Беркутов. Явился по распределению сегодня в тринадцать ноль-ноль!
— Знаю. — Подтвердил офицер. И укоризненно глянул на парня. — Что же это вы, Беркутов? Только приехали, и сразу к женщинам?
Поняв что, несмотря на всю прежнюю подготовку и опыт общения с Ольгой сейчас покраснеет, Иван, собираясь возразить, набрал полную грудь воздуха, но тут вступилась Ирина.
— А что это вы, господин подполковник, в служебное время делаете в моём кабинете?
— А я, может, по делу! — Не растерялся Славин.
— Вот и он по делу! — Не сдавалась милая защитница.
Видно было, что эти двое симпатизируют друг другу, и новичок почувствовал себя третьим лишним.
— Вот что, Ириша. — Крякнул старший офицер, которому, при ближайшем рассмотрении, было не так уж и много лет. — Раз уж так получилось, оставь-ка нас на пару минут.
Доктор молча повиновалась и, усевшись на её место, Василий Львович внимательно взглянул на лейтенанта.
— Что скажешь?
— Не понял вопроса, господин подполковник! — Продолжая стоять, гаркнул младший по званию.
— Да ты садись, садись. — Усмехнулся Славин. — В ногах, говорят, правды нет. — И, знаешь что, давай-ка без официоза, по имени отчеству.
Иван устроился на краешке стула и выжидательно уставился на начальство.
— Небось, в недоумении, почему в академии сообщили так мало информации?
— Есть немного. — Неохотно признался Беркутов.
— Что ж, не стану ходить вокруг да около. — Начал Славин. — Обстановка в действительности слегка разнится с официальной версией. Но ненамного. Твари, с каждым годом накапливая всё больше отходов, постепенно увеличивают радиационный фон. Мы же, по мере возможности, сбиваем разведывательные дисколёты да расстреливаем транспортники. И такое положение вещей длится уже многие годы. — Василий Львович скривился, как от зубной боли. — Наше счастье, что руководство Германии помешано на чистоте расы. А так как нежить естественным путём не размножается, а людские ресурсы твари содержат в ужасающе жалком положении, доведя практически до полного истребления, то вопрос захвата территорий отпадает сам собой. — Пояснил он. И добавил. — Пока что.
Беркутов, шокированный услышанным, подавлено молчал. Он-то предполагал, что предстоит вести оперативную работу, участвовать в схватках с рвущейся через кордон нежитью, а вместо этого предстояла пассивная служба в непонятном качестве. То ли исполняя роль живого щита, то ли ещё похуже.
— В общем, так. — Славин пригладил короткий ёжик. — Мы тут с Самшитовым посоветовались, и решили, что стажировку пройдёшь во взводе прапорщика Казанцева.
— Что значит: «во взводе»? — Изумился Беркутов.
— То и значит, что под его непосредственным руководством. — Отчеканил Василий Львович. — Как тебе известно, все солдаты служат по контракту. И, несмотря на отсутствие высшего образования и кучи по большей части бесполезных на фронтире знаний, Казанцев даст фору десятку таких зелёных юнцов, как ты. Кстати, через полтора месяца он увольняется по выслуге лет. Уже присмотрел домик на берегу Байкала, так что, если проявишь себя с лучшей стороны, скоро примешь командование.
— Слушаюсь, господин подполковник. — Вскочил Иван.
— Сказано же: не мельтеши. — Отмахнулся Славин. — У нас тут по-простому. Либо ты мужик — либо нет. Чай, не столица.
Вечером Беркутов направился в одно из трёх питейных заведений. Из-за близости границы, алкоголь стоил сущие гроши. Да и то, это касалось привозных марок виски и коньяка. Медицинский спирт подавали бесплатно. Вернее, у дальней стены располагались несколько кранов, из которых, просто надавив на рычаг, можно было получить стограммовую порцию чистого ректификата. На пустующей сцене стояло одинокое пианино. Из расположившихся по краям колонок негромко лилась музыка, и несколько пар танцевали.
Что удивительно, пьяных не было совсем. Иван подумал, что когда хмельное доступно, теряется его привлекательность. Впоследствии он узнал, что забулдыги в карантинной зоне долго не задерживались. Хочешь пить — сколько угодно. Благо, в нынешней ситуации, а, тем более в этих местах, сия процедура скорее способствовала долголетию, чем наоборот. Но, если привычка перерастала в болезнь — то, контракт разрывался незамедлительно. Впрочем, никаких штрафных санкций к провинившемуся не применялось. Все понимали, что соседство с самым ужасным из того, с чем до сих пор сталкивалось человечество, не может не накладывать отпечаток на психику, живущих на переднем рубеже.
— Пива. — Попросил Беркутов, приблизившись к стойке.
— Пожалуйста. — Бармен, сутулый мужчина с покатыми плечами борца, водрузил перед ним кружку с белоснежной шапкой пены. — И, наклонившись, произнес, не повышая голоса. — В наших краях считается хорошим тоном в день приезда угостить всех выпивкой.
Иван невольно усмехнулся. Учитывая смехотворную стоимость а, тем более, наличие «наркомовских» кранов, это действительно был лишь знак внимания, не более.
Спросив взглядом разрешения, лейтенант поднялся на сцену и, выключив довольно пошарпаный магнитофон, обратился к обратившим на него взгляды посетителям.
— Господа! Меня зовут Иван Беркутов. Я направлен в здешний гарнизон для прохождения службы. И, в знак уважения к присутствующим, хотел бы всех угостить.
Женщина, сидящая за ближайшим столиком захлопала в ладоши, и вскоре аплодисменты заполнили помещение. В баре находилось человек тридцать и две девушки, с тележками уставленными бутылками, принялись объезжать гостей.
— Сколько я должен? — Поинтересовался Беркутов, возвращаясь к стойке.
— Пустяки. — Ответил хозяин. И, на попытку вытащить бумажник, подтолкнул амбарную книгу. — Просто распишитесь.
Из глубины зала к ним устремилась полноватая женщина лет сорока в шляпке с вуалью.
— Это мадам. — Улыбнувшись, прошептал бармен. — Думаю, вас ожидает сюрприз.
Приблизившись, дама бесцеремонно протянула руку для поцелуя, и растерявшемуся лейтенанту ничего не оставалось, как ткнуться губами в полноватую, затянутую в сетчатую перчатку, кисть.
— Какой красавчик! — Проворковал она. И, порывшись в ридикюле, достала визитку. — Вот, заходите в любое время.
— Спасибо.
Иван с недоумением повертел глянцевый картонный прямоугольник, прочитав: Эмма Романова: Сауна. Массаж. Специальные услуги.
— Мы базируемся в соседнем гарнизоне. — Благосклонно улыбнулась она. И, щёлкнув пальцами, спросила: — Прохор, не одолжишь ли мне стило?
Иван слегка усмехнулся: Манера изъясняться у Эммы Романовой была несколько необычной.
Бармен вытащил из нагрудного кармана шариковую ручку и владелица оздоровительного заведения, черкнула автограф.
— Первый раз — бесплатно.
— Да у вас тут цивилизация. — Не удержался от сарказма Беркутов, едва тётка вернулась на место.
— Жизнь есть жизнь. — Философски заметил Прохор. — К тому же, многие э-э-э… неординарные личности, поставленные перед выбором: тюрьма или ссылка, выбирают последнее. К сожалению, льготный коэффициент на осуждённых не распространяется.
При этом его большие, на выкате, глаза заметно погрустнели.
Глава 13
Несколько машин Анна пропустила, так как взять у владельцев довольно неказистых колымаг явно было нечего. Несмотря на то, что с наступлением сумерек похолодало, дискомфорта она не чувствовала. Тело самостоятельно отрегулировало температуру, так что, одежда требовалась скорее из эстетических соображений. Женщина привалилась спиной к нагретому за день валуну и просто ждала.
Она просидела в зарослях до захода солнца, а затем, ориентируясь на звук, выбралась к шоссе. Пройдя пару километров, затаилась у небольшой пиццерии.
Вскоре, перекусить остановилась более-менее подходящая пара. На кавалера Анна почти не обратила внимания, мимоходом отметив, что он достаточно богат, чтобы причинённый спутнице ущерб не показался слишком обременительным. На даме же был надет тёмный брючный костюм и удобные туфли на низком каблуке. И, что самое главное, пропорции совпадали почти идеально.
Ресторанчик относился к разряду забегаловок, обеспечивающих проезжающих образцами местного «фаст-фуда». И, само собой, ни о каком швейцаре, могущем стать свидетелем творимых безобразий, речи не шло.
Едва бьюик притормозил, Анна неслышно выбралась из укрытия и начала генерировать песнь вампира. Более восприимчивый мужчина обмяк почти сразу, пассажирка же успела оглянуться, но и только. Её глаза закатились и, уронив голову на спинку сиденья, дама впала в забытьё.
