Доминик Ливен - РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ
Гитлер полностью усвоил современную логику национальной империи. Его рейх должен был быть полностью германским. Точнее, негерманские элиты должны были продолжать управлять рядом протекторатов и сателлитов, но в славянских областях Восточной Европы, намеченных для аннексии, никакие соглашения не могли быть заключены с негерманским населением. Славянские элиты должны были быть уничтожены, а все население низведено до положения рабов. Ему отказывалось во всех правах, кроме самого начального образования. Не могло идти и речи об ассимиляции славян в расово чистое немецкое общество. Напрашиваются некоторые параллели между германским рейхом и европейскими заморскими империями, где расизм и страх перед смешанными браками был всеобщим, а образование коренного населения было делом самой последней важности. Но гитлеровский рейх воплотил в себе все худшие стороны европейских колониальных империй, превратил их в политику и довел ее до логического конца.
К концу 1950-х годов эта точка зрения в большой степени возобладала также в Британии. В это десятилетие британцы выиграли войну с коммунизмом в Малайзии. Но они прекрасно понимали, что политической предпосылкой победы явилась уверенность малайских элит и националистических лидеров в том, что за окончанием войны последует быстрое провозглашение независимости. Малкольм Макдональдс британский «вице-король» Юго-Восточной Азии, утверждал, что «если бы мы сопротивлялись темпам перемен, мы утратили бы поддержку азиатских лидеров».
Вторая мировая война уничтожила германскую и итальянскую империи. Она также существенно уменьшила японскую империю. Но японцам, тем не менее, в большой степени удалось добиться провозглашенной цели - изгнания европейского империализма из Азии, Японские победы 1941-1942 годов нанесли огромный ущерб престижу европейских империй во всей Юго-Восточной Азии. Под японским руководством туземные антиимпериалистические силы смогли организоваться и (особенно в 1945 году) обзавестись оружием. Голландцы и французы так никогда и не сумели восстановить полный контроль над Индонезией и Индокитаем.
Уже к концу 1930-х годов оказалась под вопросом способность Британии удержать Индию. Война подорвала желание и возможности англичан противиться индийской независимости, В 1945-1947 годах попытка удержать Индию могла привести к анархии и опасной радикализации индийской политики. Гораздо спокойнее было передать власть прозападным в основном элитам Индии и Пакистана, пока те еще существовали и могли обеспечивать стабильность. Попытка удержать власть даже на короткий промежуток времени требовала огромных инвестиций британских военных и экономических ресурсов, что в условиях послевоенной Британии было политически и экономически неприемлемо. Выгоды, которые Британия могла получить от этих титанических усилий, также были не бесспорны. За много лет до независимости стоимость управления Индиеи в условиях растущего давления со стороны индийских элит и националистов во многом сводила на нет экономическую, финансовую и военную привлекательность индийской империи для британцев. Взять только один пример: в 1939 году индийский налогоплательщик уже не платил ни гроша на поддержку армии, которая играла ключевую роль в сохранении британской мировой власти. Наоборот, механизация индийской армии и ее подготовка ко Второй мировой войне наряду со всеми другими заморскими операциями оплачивались теперь Лондоном, Принимая во внимание уменьшившиеся послевоенные нужды Британии, наем гурков48 из независимого Непальского королевства (чем Лондон пользуется по сей день) представляется более дешевой и политически менее опасной альтернативой. Формально отказавшись от империи, британцы, без сомнения, питали иллюзии, что их влияние можно будет долго сохранять неформальными методами. Но как бы то ни было, решение отказаться от не окупающей себя империи сначала в Индии, а потом, к 1960 году, почти повсеместно в Азии и Африке было совершенно верным.
Малкольм Джон Макдональд (1901-1981) - британский политический деятель, министр по дедам доминионов, позже губернатор Британской Восточной Африки в 1963-1964 годах.
Нацистский режим и его империя были, однако, гораздо больше, чем просто империя даже в своей самой отвратительной форме. Этот режим зашел куда дальше обычных имперских расчетов могущества и выгоды. Его беспрецедентная идеология расистского и националистического тоталитаризма не могла сравниться с универсалистскими религиями или их социалистическим эквивалентом. Алогичность нацистской имперской политики выразилась в ее величайшем преступлении-уничтожении евреев. Существовали, конечно, некоторые прецеденты такого сорта. Как заметил Гитлер, османский режим вышел сухим из воды после геноцида армян. Но османская политика, хотя и жестокая по существу, имела свои геополитические и имперские задачи. Уничтожение армянского народа преследовало цель избавиться от риска отторжения части коренной турецкой территории в результате совместных усилий армянского национализма и европейской интервенции. Оно также было задумано для большей однородности Османской империи и, возможно, для ее расширения от Константинополя до Кавказа. Подобной логики нет в гитлеровском избиении евреев, которое можно объяснить не только жестокостью, но и безумием. Евреи Восточной и Центральной Европы были бы лояльными союзниками германской империи, если бы она предложила им такую возможность. Не только в Европе, но также на Ближнем Востоке поддержка евреями различных империй не знала себе равных. Перед их глазами еще стояли примеры царств Габсбургов и Гогенцоллернов, где к евреям относились гораздо лучше, чем в большей части славянских государств на востоке и юге. Как и прочие аспекты гитлеровского рейха, Холокост был продуктом современной патологии, а не традиционного имперского мышления.
Частично это было связано с тем, в каком направлении шло развитие международной экономики. Империя имеет экономический смысл в зонах протекционизма и закрытых торговых объединений. В эпоху свободной торговли, когда облегчился доступ к неевропейским товарам, рынкам и рабочей силе, империя теряла свою значимость. После 1945 года мировая экономика, в которой господствовали Соединенные Штаты, сделала свободную торговлю реальностью и в этом смысле приложила руку к делу упразднения империй. Более важным был факт, что в 1950-х и 1960-х годах самыми динамичными в экономическом смысле районами земного шара были Западная Европа; Япония и Америка, Даже чисто экономически, не говоря уже о политических выгодах, в конце пятидесятых годов имело гораздо больше смысла во вступлении в ЕЭС, чем в поддержании заморской империи и прямом контроле над ее товарами. Получалось, что успех в деле сохранения империи сулил метрополии гораздо больше проблем и неприятностей, чем неудача.
Гурки - название группы народностей в Непале, отличающихся своей воинственностью.
Как заметил американский обозреватель в середине пятидесятых годов, «термин "колония" стал немодным, ему на смену пришли обозначения типа "заморские владения Франции" или "заморские владения Португалии"». Впрочем, логика «заморской Франции», или «Algerie francaise вероятнее всего, подразумевала интеграцию в будущем бывших колоний в государство-метрополию. Что, принимая во внимание небелую иммиграцию или небелое влияния на выборную политику метрополии, было бы полностью неприемлемо как для Франции, так и для большинства европейских метрополий.
Algerie francaise (франц.) - французский Алжир.
Болезненный и значительный сам по себе, конец империи был только частью более масштабной и величественной драмы холодной войны. Независимо от того, можно ли считать США или Советский Союз империями, их конфликт был подлинно имперским. Впервые две великие державы оказались втянуты в соперничество, которое охватывало весь земной шар и было одновременно военным, экономическим и идеологическим. Американский либерализм и советский социализм были родственными идеологиями. Обе уходили корнями в европейское Просвещение восемнадцатого века и британскую политическую экономию девятнадцатого века. Обе опирались на то, что история человечества была и остается историей прогресса. Обе полагали, что счастье и благоденствие человечества может быть достигнуто благодаря развитию науки, покорению природы и увеличению благосостояния. Но в этих идеологиях и их практическом применении, в исторических культурах и обществах, где их культивировали, существовало достаточно различий, чтобы рассматривать холодную войну как конфликт цивилизаций.
К счастью, у обеих сторон не нашлось нового Гитлера, который мог бы придумать тактику или технологию реальной победы в ядерной войне - победы не слишком дорого стоящей и, следовательно, «рациональной». И хотя балансирование на грани войны, неверные расчеты и случайности вполне могли привести к катастрофе, этого, к счастью, не произошло. Если исключить вероятность крупного военного конфликта, шансы Запада выиграть холодную войну были несравнимо больше. Ресурсы США безоговорочно превосходили ресурсы Советского Союза. Кроме того, их экономическая мощь была большим подспорьем в привлечении союзников, в поощрении сателлитов и в создании иллюзии «хорошей жизни», имевшей большую привлекательность за границей и дома. Помимо Северной Америки традиционно и потенциально богатейшими регионами мира были Западная Европа и Япония. Обе находились в американской послевоенной сфере влияния. Поставленные перед выбором между Советским Союзом и Соединенными Штатами, их элиты всегда тяготели к последним. В некоторых из этих стран хаос послевоенной разрухи делал порой не всегда однозначной позицию массового электората. Но у американцев хватило ума, желания и ресурсов, чтобы субсидировать быстрое экономическое восстановление этих регионов, а природный динамизм их населения, образованность и профессиональные навыки довершили дело. Как только было достигнуто экономическое восстановление, электораты Западной Европы и Японии уже не помышляли о советской модели.
