Дэн Уэллс - Руины
Я не могу придумать другой способ, но не могу и заставить себя пойти по этому пути».
Ее ладонь зависла над дверной ручкой, до принятия решения оставалось лишь полтора дюйма. Тепло руки Киры, тепло крови, бегущей в ее венах, согревало дверь, излучая ауру жизненных сил. Если девушка передумает и уйдет, это тепло останется призрачным образом ее мимолетного присутствия. Еще несколько месяцев для Партиалов, несколько лет для людей. Дождь будет идти, трава расти, животные — есть, убивать, умирать и снова рождаться, и воспоминание о разумной жизни выцветет и станет незначительным бликом в истории Земли. Однажды, через миллион или миллиард лет, когда, став результатом революции, очнувшись от вечной спячки или спустившись со звезд, появится новый вид, узнает ли он, что до него здесь кто-то уже был?
«Может быть, останутся здания, пластмассовые отходы или что-то еще, что расскажет о нашем существовании, но ничто из этого не объяснит, ради чего мы существовали. Не останется ничего, что доказало бы: нас стоит помнить.
Я могла бы уйти, — снова подумала она. — Могла бы найти Сэмма, Хочи, Изольду или Мэдисон. В последний раз увидеть Арвен. Я могла бы найти Маркуса.
Маркус.
Он хотел жениться на мне, и я тоже хотела быть с ним. Что изменилось? Наверное, я. Мне нужно было выяснить, кто я и для чего предназначена, и теперь я знаю: я ничто. Просто еще одна девчонка, которая не может спасти мир.
Ладно, может, но только прокляв его.
Маркус хотел смириться с концом света и насладиться тем временем, пока мы можем быть вместе, потому что больше у нас ничего не оставалось. Он был прав? Я решила, что нет, и ушла, и что из этого получилось? Я такая же запутавшаяся и потерявшая надежду, какой и была — и даже больше, потому что попыталась и не смогла.
Но по крайней мере я пыталась.
И Сэмм. Благодаря ему, я тоже смирилась — но не с концом света, а с концом себя. Благодаря ему, я смогла пожертвовать собой, потому что это был единственный правильный выбор, когда остальные варианты стали слишком ужасны, чтобы даже думать о них. Я приняла решение и отдала себя, однако сейчас положение вещей не лучше, чем было до этого. Конец света по-прежнему близок. Тепло нашего присутствия все продолжает покидать Землю.
Но даже это неправда: конец света произошел тринадцать лет назад, и сейчас и человеческая раса, и Партиалы стали лишь остаточным изображением. Мы уже мертвы, словно валяющаяся на земле отрубленная голова со все еще моргающими глазами.
Я никогда не сдавалась, — думала Кира. — Но у меня всегда были пути, по которым я могла следовать. Я могла выбирать дороги и способы, я могла пробовать и… что угодно. Есть ли у меня что-нибудь из этого сейчас? Неужели предать мой народ, мою семью, весь человеческий род на самом деле единственный ответ? Смогу ли я жить и смириться с собой, если сделаю это?
А если не сделаю, будут ли жить остальные?»
Кира положила ладонь на ручку двери и крепко ее сжала, чувствуя гладкий изгиб металла. Время пришло. Сейчас или никогда.
Она отпустила ручку и отступила на шаг.
Еще на один.
«Если единственной исходом становится вымирание, — подумала она, — то выбор, о котором раньше ты бы даже не задумывался, становится единственным верным с точки зрения морали. Рабство — это ад, но не уничтожение. Мы еще сможем вернуться. Иногда неправильный выбор становится верным.
Но иногда он так и остается неправильным».
Она сделала еще один шаг назад.
«Человеческая раса — это не просто кровь и плоть, — подумал Кира. — Партиалы — не просто двойная спираль и синтезированный феромон. Это люди; и это люди, которых я знаю. Это Сэмм и Хочи, Мэдисон и Гару, Арвен и Изольда, Маркус и все остальные, с кем я когда-либо встречалась, все, кого я когда-либо любила или ненавидела. Это Вейл и Морган. Это я.
Недостаточно просто спасти нас. Мы должны быть достойны спасения».
Она сделала еще шаг назад, находясь теперь точно посередине широкого больничного коридора, и уставилась на закрытую дверь.
«Есть другие Партиалы, — сказала себе Кира. — Другие фракции, которые живут в городах, лесах и пустынях. Они не встали на сторону Морган, и мне тоже необязательно. Если мне удастся убедить хотя бы несколько из этих групп, хотя бы одну, поддержать меня, если они согласятся, как Сэмм, помогать людям, присоединиться к ним и жить и работать вместе, то у нас все получится. Мы сможем спасти мир. Не только наши жизни, но и то, благодаря чему заслуживаем спасения. Наши мысли и наши мечты.
Наши надежды».
Кира развернулась и целеустремленно пошла обратно по коридору. Ее неуверенность исчезла — решение было принято.
Она могла только надеяться, что это решение окажется верным.
Глава 13
Ариэль неслась, сжимая в руках винтовку. Тяжелый рюкзак неистово колотился по ее спине. Остальные, тяжело дыша и не смея оглянуться назад, бежали впереди: Изольда со своим сыном, Мэдисон с малышкой Арвен, на удивление проворная Нандита и первыми — Хочи с матерью. Они не знали, что их выдало, но это и не имело значения: в глуши их обнаружил обычный патруль, и теперь Партиалы настигали их, громыхая на джипах и мотоциклах по разбитым улицам, а позади них ехала грузовая платформа с железной решеткой и проволочной сеткой.
Клетка.
Кесслер повернула в заросший двор слева и выбилась вперед, ища путь спасения. Хочи чуть приотстала и жестом приказала остальным пробраться через дыру в заборе. Хан и Арвен вопили, отражая страх своих матерей. Ариэль достигла забора как раз тогда, когда через дыру неловко пробиралась Нандита. Девушка обернулась, рискнув посмотреть, что происходит позади нее. Партиалы уже почти их настигли. Хочи зарядила очередью из своей винтовки по лобовому стеклу первого джипа, заставив водителя пригнуться. Это предоставило женщинам короткое промедление, которого хватило, чтобы нырнуть в дыру, а затем они снова бросились бежать через кусты, молодые деревца и бушующие побеги. Во дворе было полно старой бытовой техники: подобно памятникам, высились посудомоечные машины и холодильники. Возможно, раньше здесь располагался цех по ремонту. Ариэль услышала, как в корпус прибора, мимо которого она пробегала, угодила пуля.
— Они слишком близко, — задыхаясь, произнесла Хочи. Прорываясь через сорняки, она едва могла говорить. — На этот раз нам не удастся спастись.
Ариэль на ходу схватила за руку Нандиту и потянула ее через лабиринт препятствий.
— Подумайте, насколько стало бы легче, если бы наша сумасшедшая госпожа ведьма использовала свою волшебную способность контролировать сознания Партиалов.
— Ты же знаешь, я не могу этого сделать, — ответила Нандита, задыхаясь от бега. — Партиалы поймут, что их контролировали, и придется либо оставить их с нами навсегда, либо отправить домой с информацией о том, что на острове есть кто-то из Доверия.
— У нас нет выбора! — отрезала Ариэль, нырнув в укрытие, когда на нее обрушился очередной шквал пуль. — Если они начнут на нас охоту, все может стать еще серьезнее.
— Это всего лишь патрульная команда, разыскивающая беглецов, — сказала Нандита. — Если начнется настоящая охота, приказы будут на порядок жестче.
Пригнувшись за каркасом ржавой посудомоечной машины, Хочи открыла огонь, замедляя погоню и принуждая Партиалов тоже искать укрытие.
— Через минуту или две никакого выбора у нас уже не будет, — сказала она. — Они лучше, и их больше, чем нас.
— Подождите, — сказала Ариэль, вскинув голову и прислушиваясь. Что-то изменилось. Хочи снова выстрелила, и Ариэль знаком приказала ей прекратить. — Тихо, разве вы не слышите?
Хочи вернулась в укрытие, и троица внимательно прислушалась, а остальные побежали вперед. Ариэль закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на звуке. Что это было?
— Двигатели, — сказала Нандита. — Они на холостом ходу.
«Да, — подумала Ариэль, — звук двигателей изменился, но было кое-что еще. Что-то большее, как…» Она не могла выразить это словами.
— Напомните мне, что означает «на холостом ходу», — проговорила Хочи. — За всю свою жизнь я слышала звук всего, наверное, четырех двигателей.
— Это означает, что они чего-то ждут, — пояснила Нандита. — Партиалы нас больше не преследуют.
— Во всяком случае они не смогут проехать на машинах через эту свалку.
— Двигатели снова набирают темп, — произнесла Ариэль, по-прежнему прислушиваясь. — Но, кажется, они… уезжают.
— С чего ты взяла? — спросила Хочи. — Я слышу только двигатели и ничего из тех глубоких эмоциональных оттенков, которые вы улавливаете.
— Ты человек, — сказала Нандита. — И в тебе нет и малой доли тех генетических модификаций, что есть у меня.
— Они не могли сдаться, — проговорила Ариэль. — Они были слишком близко. Думаете, они пытаются окружить нас? — Она посмотрела вперед, стараясь разглядеть остальных из своей группы, но те уже завернули за угол и скрылись из виду. — Мы должны поторопиться. Кесслер не сможет защитить матерей в одиночку.
