Александра Адорнетто - Небеса
— Там сплошные выдумки, — рассмеялся он.
Мой мобильник завибрировал. Я достала его из кармана: ясно, СМС от Молли. Она интересовалась куда я запропастилась.
— Напиши ей, что ты на лекции.
— Но у нее вроде бы есть новость…
— Разумеется, насчет семейки Кардашьян.
Мы решили встретиться с Молли позднее. Нашли укромную ячейку в дальнем углу кафе и устроились за столиком. Я провела ладонями по потрескавшемуся бордовому винилу, посмотрела на яйцеобразные потолочные светильники. Здесь было темно и шумно, и у меня создалось ощущение, что мы находимся в надежном укрытии. Стены пестрели фотографиями в запыленных рамках, а потолок оказался утыкан зубочистками, кончики которых были обернуты в целлофан.
— Здорово тут, — констатировала я. — Мне нравится в университете.
— И мне. — Ксавье потянулся. — Самые беззаботные деньки в нашей жизни.
— А надолго ли?.. — произнесла я и осеклась.
Однако я не испортила Ксавье настроение.
— Мы же вместе, Бет. Вот что самое главное. И совершенно неважно, продлится это год или еще неделю. По крайней мере, нам подарили такую возможность.
— Кем бы ты стал, если бы не встретил меня? — неожиданно спросила я. — В смысле, чем бы занимался?
Ксавье ответил без запинки:
— Был бы Ксавье Вудсом, будущим врачом, тайным фанатом «Бамы», членом «Сигма Кси»… и законченным бабником.
— Я серьезно, — укорила его я.
— Бет, все было бы иначе.
— Да, но как? — не отступалась я.
— Начнем с того, что я был бы зеленым придурком и не ценил бы того, что имею. Наверное, я бы до сих пор грезил об идеальной девушке и хотел бы престижную работу в элитном районе. А потом завел бы хорошую, милую семью.
— Звучит неплохо.
— Я сказал: «милая», — подчеркнул Ксавье. — А не уникальная, как у нас с тобой.
— Пожалуй, да, — неуверенно отозвалась я.
Выходит, я все перевернула с ног на голову. Мало того что я толком не знала, способна ли я родить ему детей или нет… В любом случае, я была не способна создать стабильную, надежную среду для их роста и воспитания. Неужели Ксавье без раздумий отказывался от размеренного человеческого существования?
Он нежно взял меня за руку.
— Хочешь узнать, в чем тут разница? — прошептал он, и тепло его ярких глаз согрело меня. — Я бы сомневался в своей вере. Сражался с жизнью, как другие, пытался бы понять ее смысл. Но благодаря тебе я обрел убежденность, о возможности которой даже не подозревал. Я увидел Небеса и ангелов. Понял, что ад — не просто место, о котором рассказывают в воскресной школе, а реальность. Господь наблюдает за каждым моим шагом. И мы с тобой когда-нибудь попадем в Рай…
— В эту белизну… — откликнулась я. — Ксавье, когда я смотрю на тебя, то знаю, что у нашего Отца особые планы насчет тебя.
Энергия Ксавье просачивалась во все, что его окружало. В его присутствии невозможно ощущать себя несчастной. Я просто погружалась в солнечный свет и купалась в любви.
— Бетани, я как будто живу внутри тебя, а ты — внутри меня, — продолжал он, сонно улыбаясь и поднося ко рту чашку сладкого чая. — Мы стали единым существом.
— Именно так Отец Небесный видел любовь мужчины и женщины, — ответила я. — Как некое подобие взаимоотношений внутри Святой Троицы.
Я заметила, что девушка за соседним столиком поглядывает на нас, и отодвинулась от Ксавье. Нам еще нельзя демонстрировать свои отношения на людях. Ксавье негромко кашлянул.
— Ладно, — произнес он небрежно. — Как там Молли?
Конечно, гораздо безобиднее тусоваться с Молли, чем оставаться наедине. Искушение забыться друг с другом было слишком сильным. Я отправила Молли СМС, и она явилась через минут пятнадцать. Как обычно — веселая, в футболке с надписью «Гарвард Юга» и ярко-розовых шортиках. Она плюхнулась на диванчик и улыбнулась.
— Угадайте!
— Что? — уже с сожалением произнес Ксавье.
— У меня потрясающая новость, грандиозная новость, — таинственно выговорила Молли.
— Ну не томи, — рассмеялась я.
Молли подняла левую руку, положила ее на стол. На пальце сверкало обручальное кольцо.
— Поздоровайтесь с будущей миссис Вейд Харпер Третьей.
— Боже милостивый! — вырвалось у Ксавье.
— Классно, да? — взвизгнула Молли и бросилась ко мне с объятиями.
— Ну… да, — пробормотала я. — Но тебе восемнадцать…
— И тебе тоже, но ты вышла замуж за Ксавье, — возразила она.
— Да, но я… ты права, Молли.
Мне не хотелось читать ей мораль. Но наша ситуация была иной. Мы не принимали скоропалительных решений. А помолвка Молли сразу напомнила мне типичную пьяную свадьбу в Вегасе. Что эти двое вообще творят?
— Молли… — Ксавье заговорил голосом мудрого старшего брата. — Ты хорошо подумала?
— Ты прямо как мой папочка, — фыркнула она.
— Ты ему сообщила? — осведомился Ксавье.
— Пока нет. Родителям полагается ругать, а друзьям — радоваться за меня.
Ее явно разочаровала и возмутила наша реакция.
— Мы рады! — воскликнула я. — Но ты застигла нас врасплох.
Черты лица Молли смягчились.
— Безумно романтично, правда? Мы с Вейдом будем счастливыми — как и вы!
И она покраснела.
Но наше счастье досталось нам дорогой ценой. Наверное, в глазах Молли мы являлись беспечной парой, но мы побывали в аду и вернулись обратно — в буквальном смысле. Для нас любовь стала пожизненным обязательством. Вот что такое брак. И я сомневалась, что Молли к этому готова.
Глава 14
Разборки[29]
— Бет, я провожу тебя до учебного корпуса, — предложил Ксавье.
Я облачилась в его футболку с логотипом «Сигма Кси». Она доходила мне до середины бедра и скрывала неизменные шорты студенток «Ол Мисс».
— Необязательно.
— Мне по пути, — заявил он.
Теперь у нас с Ксавье появилось нечто новое: он меня всюду сопровождал. Налицо — братская любовь Форда и Лори МакГро.
— Может, перекусить где-нибудь на площади?
— Конечно. Почему бы тебе не позвать Молли?
— Ты не шутишь? — спросила я.
— Нет, — вздохнул он. — Но ничего не поделаешь.
— Мы совсем не бываем наедине, — проворчала я.
— Потерпи. Большая часть студентов схлынет из кампуса на выходные.
— Почему?
— Матч на выезде, — ответил Ксавье. — «Бунтари» играют на поле другого универа.
— Почему здесь все определяет футбол? — изумилась я.
Ксавье даже обиделся.
— Бет, футбол у нас — что-то вроде религии.
— Странно…
— Я отведу тебя на следующую игру, и ты поймешь.
— Но толпа меня угнетает. — Я покачала головой.
— Не бойся, — рассмеялся Ксавье. — Будет только шестьдесят тысяч человек!
Я разинула рот. Ксавье сжал мое плечо.
— Лори, тебе еще столько всякого предстоит узнать!
Мы миновали величественный фасад Лицея — самого первого здания университета, украшенного могучими колоннами. Я читала о том, что во времена Гражданской войны он служил госпиталем. Раскинувшиеся вокруг яркие клумбы радовали глаз. Я полюбовалась нарциссами и маргаритками и подумала о том, сколько сил вложено в то, чтобы территория была настолько красивой и ухоженной.
Мы прошли к лекционной аудитории, где амфитеатром выстроились деревянные скамьи. Серый линолеумный пол был отполирован до блеска. Зал уже наполнили студенты, вынимающие ноутбуки из рюкзаков и весело болтающие в ожидании профессора английского языка. Я обратила внимание на то, что Ксавье не торопится.
— Я найду тебя после окончания занятий? — поинтересовалась я.
— Я бы послушал лекцию, если ты не против.
— А ты сейчас свободен?
— Я ребятам не нужен.
— Что-то случилось? — с подозрением спросила я.
— Нет. Не хочу с тобой расставаться.
Я решила не спорить. Ясно, что у него на уме. После беседы с Гэбриэлем и Айви я тоже постоянно льнула к нему. Если нам суждено столкнуться с Семерками, я намеревалась встретить беду рядом с Ксавье.
Мы пробрались мимо студентов и устроились рядышком на заднем ряду. Наверное, это как-то не по правилам, но в тот день я была не в своей тарелке. Иногда я улавливала в воздухе запах гнили. Я сидела чересчур напряженно и порой вздрагивала. А вот Ксавье развалился на скамье, вытянув и скрестив ноги в лодыжках.
Наконец в зале появился профессор Уокер, у которого седые волосы на голове топорщились, будто хохолок какаду. Он принес с собой не стопку листков с записью лекции, а захватил лишь потрепанный томик «Антологии литературы» Нортона. Профессор уставился на нас через круглые очки в черепаховой оправе с выражением мировой скорби на лице. Когда мы затихли, он велел нам открыть учебник на странице со стихотворением Китса «Ода греческой вазе». Ксавье тихо застонал. Две девицы впереди нас обернулись, хихикнули и скорчили сочувственные гримасы.
