Дима - o f2ea2a4db566d77d
проведенные в «Янисъярви» (естественно, инкогнито) поморщился только раз, да и то по
собственной глупости, спутав сметану с майонезом – она чудовищно не подошла к блинам, и
Борис потом еще целый день вспоминал об этом, содрогаясь от омерзения. Сейчас, когда
осталось всего два глотка, чтобы прикончить водянистый компот из вишни, он бесцельно
оглядывал помещение столовой – немногочисленные и тихие по утрам постояльцы почему-
то старались рассаживаться на расстоянии друг от друга, а со стены всех их благословлял,
правда, довольно вяло для такого события, гигантский плакат с надписью «Нам пять лет!». В
который раз ткнувшись в него взглядом, Борис сковырнул языком с верхнего зуба липкий
кусочек овсянки и настолько уже внутренне изготовился встать и двигаться к выходу, что
даже заранее услышал скрип отодвигаемого собой стула и предощутил напряжение мышц,
обычно сопровождавшее это действие, – из-за окна ему вовсю подмигивало солнце.
Следующие полторы недели Борису, недавно вернувшемуся из очередной командировки за
границу, предстояло, по мере снисходительности погоды и судьбы, наслаждаться
52
долгожданным отпуском (этим кромешным ничегонеделаньем, о котором после нескольких
лет беспрерывных заграничных поездок он в тайне так мечтал, но которым с ходу же начал
тяготиться), – южно-карельская погода пока не разочаровывала, а о судьбе Борис особо и не
задумывался, возможно, именно поэтому он не заподозрил ничего странного в том, каким
образом ему стало известно о «Янисъярви». Подыскать симпатичное местечко где-нибудь
неподалеку от двух столиц он поручил коллеге по фирме, и на следующий же день, стоило
только попросить, Борис обнаружил в ящике своей электронной почты письмо с рекламой и
фотографиями дома отдыха «Янисъярви», – все на первый взгляд подходило, да и сам он тут
же загорелся идеей провести отпуск в любимой Карелии, так что, когда упомянутый коллега
от письма открестился – мол, я его не пересылал, а о доме отдыха впервые слышу, –
перепланировать было уже как-то несподручно.
Борис снял один из коттеджей, стоявших полукругом возле главного здания дома отдыха –
все это располагалось на единой, огороженной решеткой территории. После завтрака – как и
в прежние четыре дня, потому что, сам того не осознавая, он старался следовать однажды
заведенному порядку, – Борис вернулся в свой домик, справил нужду и почистил зубы (он
всегда чистил зубы именно после завтрака, а не до, относясь к тем людям, которые считали,
что лучше проглотить все микробы, накопившееся во рту за ночь, чем потом целый день
ходить со свежей пищей, разлагающейся между зубов, – жевательную резинку при этом не
чтил, а пользоваться зубной щеткой после каждого приема пищи, как и многие, считал
слишком утомительным). В 10.03 Борис взял полотенце, небольшое красное ведерко из
пластмассы и отправился на озеро – плавки были уже на нем – но, как и в прежние дни,
выбрал не пляж на территории дома отдыха (с удобным спуском к воде, выложенным
бетонными плитами), а собственное облюбованное местечко – скромную, милую бухточку,
которой он и впредь не собирался изменять, несмотря на то, что, добираясь до нее,
приходилось огибать решетчатый забор и идти еще пять минут через пахучий сосновый бор,
мерно раскачивавшийся за границами «Янисъярви».
У бухты был только один недостаток – илистое дно. Как раз из-за этого Борис и брал с
собой ведерко: вдоволь накупавшись, он выбирался на берег, зачерпывал в ведро воды и
омывал свои ноги – благодаря этому ему не приходилось возвращаться в коттедж с липкой
грязью, уродливо пристававшей к ногтям. Как всегда, Борис разделся до плавок, аккуратно
сложил одежду и полотенце на травку, придавив стопку вещей сухим еще ведром, и не спеша
зашел в теплую воду озера, – ил тут же глотнул его ступни. Борис двигался осторожно и
медленно, по кромке какой-то растительности, торчавшей прямо из озера, и на неверные
стебли которой он инстинктивно опирался одной рукой, будто бы они могли ему помочь,
оскользнись тот и упади. Еще несколько мелких шагов, станет глубже, и можно будет
наконец-то нырнуть, погрузившись в нежную желанную воду всем телом, – именно так
Борис делала три дня подряд, однако на четвертый, то есть сегодня, случилось
непредвиденное. Он просто не мог заметить опасность, широко разинувшую свою железную
челюсть в мутной, всегда таящей какие-то жуткие тайны, воде. И пострадал.
Борис сделал очередной шаг, и как будто акула резко впилась ему в правую ногу, выше
щиколотки. Все тело пронзила дикая, невыносимая боль. Он истошно закричал, потерял
равновесие и, в тщетной надежде хватаясь за хрупкие стебли, рухнул прямо на спину.
Выставленные назад руки ушли глубоко в ил. Вода сомкнулась над Борисом, пока что-то
неведомое продолжало вгрызаться в его ногу – глубже, больнее. Чтобы голова снова
оказалась над уровнем воды, нужно было только приподняться и сесть, и тогда бы он спасся.
Но от неожиданности, боли и страха Борис совершенно растерялся. Он решил, что тонет.
И утонул бы, не подхвати его кто-то под руки. Невидимый пока человек помог Борису
сесть и зашептал на ухо взволнованным женским голосом:
-
Вы в порядке? Все хорошо…
Борис успел наглотаться воды и раскашлялся.
-
Нога, - простонал он.
53
-
Свело? Свело ногу? – нервно спрашивала женщина. – Вы можете приподняться? Я
помогу вам вылезти на берег.
От малейшего движения правой ногой боль становилась еще сильнее. Воя сквозь сжатые
зубы, Борис уперся в илистое дно левой ногой и, подпираемый в спину женщиной, сумел-
таки встать. Затем он оперся на свою спасительницу, оказавшуюся юной миниатюрной
брюнеткой, и вынул из воды все еще терзаемую чем-то ногу, согнув ее в колене. Девушка
вскрикнула. Оказалось, что Борис угодил прямиком в громоздкий капкан. Такими охотятся
на крупных зверей. Но кто додумался расставить его прямо в воде?
-
Держитесь за меня крепко, - приказала девушка, судя по твердому тону, сразу взявшая
себя в руки. – Я попытаюсь его открыть.
Ей не удалось. А Борису стало только больнее.
-
Не выходит, - она вновь выпрямилась. – Придется так. Обопритесь на меня. И
попытайтесь прыгать на левой ноге.
Этот план также не сработал – прыгать Борис не мог, потому что нога уходила в ил, и он в
любой момент мог упасть.
-
Так… - она отчаянно старалась что-нибудь придумать. – Садитесь опять. Я попытаюсь
вытянуть вас сама.
Борис подчинился, не переставая глухо стонать от боли, и, как только он снова оказался по
грудь в воде, девушка взяла его под мышки и изо всех сил поволокла к берегу, до которого
оставалось совсем немного. На этот раз у них все получилось. Только вот плавки сползли,
обнажив его белый зад.
-
Лежите! Не двигайтесь! Я мигом сбегаю за помощью! – заорала спасительница, то ли
перенервничав, то ли действительно считая, что у людей, попавших в капкан, мгновенно
ухудшается слух.
И в своем насквозь промокшем платьице она помчалась в сторону дома отдыха. Лежавший
же на земле Борис, когда остался один, сперва громко застонал – дыхание его сбилось, а
сердце бешено долдонило в грудную клетку – потом сел и, яростно вцепившись в капкан,
попытался раскрыть его сам. Через некоторое время ему удалось раздвинуть стальные дужки
на достаточное расстояние, чтобы извлечь ногу, – крови не было, только в районе удара
багровели два вмятых следа. Он избавился от этой устрашающей челюсти, а тут уже
подоспела помощь из «Янисъярви» – женщина во врачебном халате, двое мужчин и та
девушка, что спасла Борису жизнь, с червячками волос, прилипшими к лицу, и сосками,
заметными сквозь мокрую ткань шелкового платья.
Уже лежа в своем коттедже с перевязанной ногой, Борис устроил громкий скандал
официальному представителю дома отдыха «Янисъярви» – потому, что требовал какой-
нибудь компенсации («Какого хрена у вас в озере валяются капканы?! Я мог умереть!
Ничего себе отдых, совсем все оборзели!!»), но, когда выяснилось, что ЧП произошло за
пределами огороженной территории, предоставить компенсации ему бюрократично
отказались («При нашем доме отдыха существует комфортабельный и совершенно
безопасный пляж, с дежурящим там спасателем. Вам не стоило пользоваться дикими
пляжами. Однако за происходящее за границами нашего дома отдыха мы ответственности не
