Луи Бриньон - Флавий Крисп
— К…рисп? — прерывающимся голосом выдавила из себя Елена.
— По всей видимости, ничего не знает. Он одержал ещё одну славную победу. Армия его любит. Сенат готов поддержать. Я немедленно отправляюсь к нему в лагерь и постараюсь уговорить выступить против императора.
Ничего другого не остаётся. Он открыто начал всех убивать. Его нужно остановить. Будь сильна Елена и надейся.
Тебя освободят. И тогда ты займёшь то место которого заслуживаешь.
Скапула подошёл и поцеловал его в голову. Затем отошёл и устремив непонятный взгляд на Виталию, спросил:
— Ты ничего не хочешь передать Квинту? Я и с ним хочу встретиться.
— Квинту? — Виталия покраснела, сделала непроизвольный шаг вперёд, а затем остановилась и тихо промолвила. –
1
Скажи…я жалею что не смогла с ним поговорить…ещё раз
Скапула только и кивнул в ответ на эти слова. Затем постоял ещё немного, а потом, размахивая руками, быстро покинул комнату. Сразу после его ухода, Виталия подошла к Елене и обняла её за плечи. Та прижалась к ней и непередаваем отчаянием зашептала:
— Виталия, он убил моего отца…он убил моего сына…он убьёт и меня с Криспом….
События тем временем, стали стремительно развиваться. И касались они, прежде всего Криспа. В то время, когда он находился в Хрисополе и ждал вестей о поимке Лициния, чёрные тучи уже сгущались над его головой. А вслед за ними и грянул гром. На десятый день после сражения, он в сопровождение Квирина и Квинта отправился проверить состояние города. Как он и ожидал, улицы были полностью убраны. Это и касалось огромных чанов чьё назначение осталось для него загадкой. Он не понимал зачем Лициний велел их поставить на улицах где имелось большое количество колодцев.
Они уже подошли к каменной лестнице которая вела на стену когда услышали громкий возглас:
— Именем императора!
Крисп со своим спутниками остановились предполагая что император прислал весть о поимке Лициния и прекращение поисков. Спустя несколько мгновений появились всадники. Их было около десятка. Они направлялись прямо к ним. Когда они подъехали, один из них спешился и потрясая в воздухе свитком, громко закричал:
— Именем императора…ты Флавий Крисп арестован и должен следовать за нами как узник. Ты будешь помещён в темницу где и будешь ждать свою дальнейшую участь.
Не успели эти слова отзвучать, как Квирин заслонил собой Криспа и грозно произнёс:
— Не бывать этому никогда. Император превысил свою власть.
— Подчиняйтесь или умрёте, — раздалось в ответ грозное предупреждение.
Квирин лишь усмехнулся в ответ. Набрав в грудь в воздух, он во весь голос закричал:
— Двенадцатый легион. Кто из вас позволит арестовать Цезаря?
— Предатель, — раздался яростный голос. А в следующее мгновение…меч пронзил грудь Квирина. Он упал замертво. Квинт бросился на убийцу Квирина. Между ними завязался бой. Всадники спешились собираясь атаковать Криспа, но попадали прямиком в руки подбегающих легионеров. Увидев тело своего командира, легионеры рассвирепели. Попытки Криспа остановить кровопролитие ни к чему ни привели. Посланников императора буквально растерзали. И Квинт расправился со своим противником. Глядя на груду мёртвых тел, Крисп мрачнел всё больше и больше.
— Это открытый мятеж…император не простит никого, — затихшие легионеры ловили каждое его слово. — Воздадим почести легату, а потом решим, как поступить.
Глава 20
Крисп пребывал в тяжёлых раздумьях. После того что случилось, у него оставалось два выхода: Либо сдаться, либо идти войной на человека, которого он всегда и всей душой любил. На того, кто дал ему всё в этой жизни.
Если б не этот выпад Квирина, он бы без возражений последовал бы за стражей. Пусть даже и не зная в чём именно он его обвиняет. Он не допустил бы столкновения. Но сейчас, когда пролилась кровь, когда посланник императора был убит…всё сильно осложнилось. Наверное, он бы сумел защитить город, хотя у него в распоряжении остался лишь двенадцатый легион. Все остальные силы были брошены на поимку Лициния. Да и не стали бы они выступать против своего императора. На это был способен лишь двенадцатый легион, с которым они дрались плечом к плечу много лет. Но всё же, выступать против отца он не мог и не хотел.
Крисп в очередной раз тяжело вздохнул. Время шло и следовало принять решение. Со дня на день можно было ожидать подхода императорской армии. К тому времени он должен принять решение.
— Цезарь! — раздался в комнате голос Квинта. — Плохие известия с Рима.
1
Крисп поднялся и устремил напряжённый взгляд на Квинта. Но оно сменилось удивлением когда вслед за
Квинтом появился Публий Скапула, его отец.
— Твой сын похищен, жена заключена в заточение. Её отец мёртв, — с ходу заговорил Скапула, — Я здесь чтобы предложить тебе помощь Рима в пять легионов. Ещё мы дадим тебе корабли и золото. С твоим умом Крисп, ты легко добьёшься победы над императором. Пришло время сместить тирана.
— Междоусобная война? — с откровенной горечью спросил Крисп у Скапулы. — Во имя чего? Во имя чего я должен убить собственного отца?
— Во имя величия Рима. Во имя своей жены и своего сына. Разве тебе этого мало? — последовал жёсткий ответ
Скапулы.
— Нет ничего что может оправдать убийство родного отца!
Крисп взял плащ, и более ни слова не говоря, покинул комнату. Спустя некоторое время, он уже сидел верхом и направлялся к воротам. Легионеры провожали его тяжёлыми взглядами. Заметив их, Крисп остановился. Очень скоро возле начала собираться большая толпа. Крисп возвысил голос настолько, чтобы все его услышали:
— Я отправляюсь к императору и приму ту участь которая мне уготована. Я вам клянусь, что сделаю всё для того чтобы вы все избежали наказания. Я один виноват в том, что случилось. И я один понесу наказание.
Это были прощальные слова Криспа. И все легионеры это понимали. Он пришпорил коня и выехав за ворота, помчался в сторону Византия.
На следующий день, ближе к полудню, когда император с императрицей в присутствии всего двора принимали знатных жителей Византия, которым не терпелось изъявить своё почтение, пришла весть о приезде Криспа. А вскоре и появился он сам. Когда Крисп приблизился к трону, многие заметили, что он весь дрожит. Цезарь задал императору только один вопрос:
— За что?
Крисп смотрел только на отца и потому не видел как на губах Фаусты мелькнула торжествующая улыбка.
— За что? — мрачно переспросил императора.
— В чём моя вина? — Крисп возвысил голос настолько, чтобы его слышали все, кто находился в зале. А их было немало. — В чём виноват мой сын? В чём вина моей жены?
— Это твоя семья. И они будут наказаны вместе с тобой и за твоё предательство, — жёстко ответил император и продолжал уже боле мягким голосом, — я бы мог не отвечать на твои вопросы, но не желаю чтобы меня впоследствии называли «убийцей собственного сына». Ответ кроется в твоих поступках. Разве не ты назвал мой приказ «ошибкой», когда я повелел отвести флот?
— Но я желал лучшего, — вскричал бледнея Крисп, — или я не доказал свою правоту?
— Хорошо, — спокойно произнёс император, — что ты ответишь на другое обвинение. Разве ты не принимал ночью, тайком от меня персидского посла? Разве не согласился захватить трон с их помощью?
— Нет, нет и нет. Это всё ложь. Клянусь…
— Ложь? Так почему ты не известил меня обо всём?
— Я послал письмо, — вскричал снова Крисп. — Как ты мог подумать, что я предам тебя?
— Как? — по знаку императору Криспу поднесли на подносе письмо. — Узнаёшь свою печать?
Крисп утвердительно кивнул.
— Это то самое письмо о котором ты говорил?
Крисп ещё раз утвердительно кивнул.
— В нём нет ни единого слова о разговоре с персами, — привстав с трона гневно закричал император, — к тому же ты набрался наглости советовать мне отправляться в Рим де я смогу получить заслуженный отдых. А ты тем временем принесёшь мне голову Лициния. Ты принимаешь меня за глупца? Ты и правда думал что я отправлюсь в Рим и позволю тебе выступить против меня вместе с персами?
— Нет, — прошептал бледнея Крисп. Он взял письмо и стал читать. Всё было так как и говорил император. Слово в слово. Его предали. И он знал кто именно. Поэтому Криспа не удивило появление этого человека. Уросий встал слева от Криспа и низко поклонился императору.
1
— Уросий, — обратился к нему император, — ты писал это письмо?
Уросий, не колеблясь ответил утвердительно.
— Ты ничего не перепутал? Всё записано со слов Криспа?
— Да, повелитель, — раздался почтительный ответ. — Цезарь прочитал послание а потом запечатал личной печатью.
— И ты слышал беседу которую он вёл с персами?
