Ник Кайм - Вулкан жив
Культистов, ничего не понимающих, уже окруженных трупами своих товарищей, разорвало на части за считанные секунды. Братья Нарека продержались немногим дольше. Силовая броня давала хорошую защиту, но даже она не могла спасти от анфиладного огня из двух автопушек.
Все закончилось быстро и кроваво.
Нарек и Дагон остались живы благодаря тому, что находились над металлической бурей, ведя наблюдение с крыши. Нарек как раз собирался присоединиться к братьям, когда ловушка сработала, всех погубив.
Нарек с мрачным видом разглядывал результаты бойни.
— Велия, Зефиал, Нахем — все они мертвы. И Харук. Скажи, брат, — сказал он, поворачиваясь к Дагону, который только что поднялся с улицы, — кого мне надо убить, чтобы отомстить за них?
— Ловушка была хорошая, — ответил Дагон. — Очень хорошая. Я даже с земли с трудом бы заметил проволоку.
— Ручные осколочные гранаты? — спросил Нарек.
Дагон кивнул:
— И немного взрывчатки помощнее. Противоброневой.
Вот что дало второй взрыв, который они увидели и почувствовали с крыши.
— Естественно. А турели?
Две установленных на треногах «Тарантулы» изрыгали дым. На карданном шарнире, соединявшем треногу с ружейной ложей, время от времени вспыхивали искорки. Нарек вывел орудия из строя — но уже после того, как они изрешетили Велию, Зефиала и Нахема.
— Они работали по автономной схеме, с использованием датчиков движения, — сказал Дагон.
— Значит, враги не собирались оставаться и наблюдать за их гибелью.
— Нет, но я нашел вот это.
На ладони Дагона лежало небольшое металлическое устройство. Оно имело форму диска, а в центре быстро мигал красный огонек.
Сенсор.
Нарек взял устройство и осмотрел его.
— Врагов, может, и мало, но снабжены они хорошо, — он перевел взгляд на улицу. — И умеют вести подрывную деятельность.
— Диверсанты? — спросил Дагон.
— Определенно. Разбитые легионы перешли к партизанским методам ведения войны.
— А может, это просто авангард. Как ты можешь быть уверен?
Нарек опять посмотрел на сенсор.
— Потому что я сделал бы то же самое.
Нарек помолчал, вертя сенсор в руке, словно мог узнать тайны враг, внимательно изучив его. Он окинул взглядом городской пейзаж, особое внимание уделив ближайшим зданиям.
— В чем дело? — спросил Дагон.
Взгляд Нарека задержался на далеком силуэте градирни.
— Ни в чем, — ответил он. — Следи за улицей, мне надо сообщить Элиасу о том, что мы нашли.
Дагон кивнул и направился обратно вниз.
Вновь оставшись один, Нарек активировал варп-склянку. Через несколько секунд в воздухе возник образ Элиаса, чистившего свой ритуальный нож перед следующим убийством.
— Надеюсь, ты отвлекаешь меня с хорошими новостями. Приносить в жертву целый город — трудоемкое дело, и мне еще многое предстоит сделать, прежде чем мы закончим.
— Все твое подкрепление мертво.
— А не разбрасываешься ли ты людьми? Больше в твоем районе воинов нет.
— Не я решил их сюда отправить.
Тон Элиаса вдруг помрачнел:
— Не забывай, с кем разговариваешь, Нарек.
На шее охотника запульсировала вена, но он сдержал порыв злости.
— Ты мой повелитель, Темный апостол.
— Я подарил тебе цель, охотник. Не забывай.
— И цель достойную. Я не забуду.
— Что с культами? Они уже должны были восстать. Используй их. Город у меня в подчинении.
— Смертные тоже мертвы.
Элиас был явно недоволен, но тревогу скрыл.
— Что случилось? Я думал, вы просто ищете одного человека.
— Мы и искали. Но этот «кто-то», о котором я уже упоминал, решил нам помешать, — его взгляд вновь скользнул в сторону градирни. — Один из твоих служителей привел в действие ловушку, устроенную для нас врагами. Они из легионов.
— Ты уверен?
— Да.
— Ты их видел?
— Нет, но все указывает на наших бывших собратьев. Смертный не в состоянии убить Велию, Зефиала и Нахема подобным образом. Так просто не бывает. С легионерами — не бывает. Даже я не заметил растяжку.
Элиас ухмыльнулся.
— Теряешь сноровку.
— Возможно.
— В этом регионе космоса нет сосредоточенных легионерских сил. Именно поэтому лорд Эреб нас сюда и отправил. Предполагалось, что нам никто не будет мешать. Кто они?
— Думаю, остатки армий. Выжившие, которые собрались вместе и проводят собственные боевые операции.
— Отбросы с Исствана? — пораженно спросил Элиас.
— Да, наверное. Я не могу говорить с уверенностью, пока не изучу их получше.
Элиас помолчал, словно взвешивая важность новостей.
— Нарек, ничто не должно помешать нам исполнить задуманное. Исход войны может зависеть от космологического сдвига, который мы здесь совершаем.
— В таком случае очень кстати, что я не с пустыми руками.
— Предмет, который они забрали из катакомб, у тебя?
Нарек поднял его во второй руке.
— Это копье. Или скорее наконечник копья.
Глаза Элиаса загорелись.
— Свое затачивать, их затуплять…
Нарек непонимающе нахмурился.
— Принеси его мне к месту ритуала, — сказал Элиас. — Наши братья скоро приведут на заклание новых смертных, и я хочу изучить артефакт до их прибытия.
— Что мне делать с легионерами-лазутчиками? Человек, которого мы преследовали, все еще у них.
— Они сейчас не важны. Принеси мне оружие, Нарек. Этих жалких ничтожеств мы раздавим потом, — Элиас улыбнулся с самодовольной злобой. — Мы заставим их пожалеть, что они не погибли на полях Исствана вместе со своими братьями.
— Разумеется, — Нарек уже собирался прервать связь, когда Элиас позвал его.
— Какое оно? — спросил он.
Нарек повернул копье в руке. Оно было коротким — наконечник длиной и шириной походил на боевой нож, а обломанное древко составляло примерно половину его размера. Выглядело оно совсем не примечательно: просто кусок качественного минерала в форме копья, серый, по-металлически гладкий, с острым лезвием. Но когда Нарек его касался, он чувствовал давление скрытой внутри силы и видел вспышки энергии, без конца пробегавшие вдоль лезвия, когда на него падал свет.
— Божественное…
Единение закончилось, и Нарек остался в компании одних лишь собственных мыслей. То, что на улице под ним лежало три мертвых брата, его не злило — «злость» была слишком простым словом и не могла описать его эмоциональное состояние в тот момент. Даже смерть Харука, которого он лично презирал, требовала реакции. Что-то свербило внутри, как бывает, когда надо закончить какое-то дело, восстановить нарушенный баланс.
Он решил, что сразу копье не отдаст. Это шло вразрез с приказом, но Нарек руководствовался долгом, а не прихотями темного апостола. В первую очередь следовало выполнить обязательства перед братьями. Кроме того, он хотел посмотреть врагу в лицо.
Обнажив гладий и убрав копье в опустевшие ножны, Нарек открыл канал вокс-связи с Дагоном.
— Брат, эта крыша мне надоела.
— И что ты предлагаешь?
— Велия, Зефиал, Нахем и Харук убиты. Нам следует почтить память мертвых.
— Слушаю.
— Пойдем на охоту.
Нумеон впечатленным не выглядел.
— Это имя должно иметь для меня какое-то значение?
— Нет, не должно, — ответил Грамматикус. — Для тебя не должно. Но должно то, ради чего я сюда прибыл.
— И ради чего же?
— Я, кажется, знаю, что здесь делают Несущие Слово и что делаете вы.
Домад дернулся и потянулся к болт-пистолету, лежащему в кобуре на правом бедре, но замер, когда Нумеон покачал головой.
— Продолжай, — приказал Саламандр.
— Мы в опасности? — спросил Грамматикус. — Когда твой… друг уходил, он выглядел взволнованно.
— В огромной опасности, но я приказал тебе продолжать, — сказал Нумеон. — Что ты знаешь?
Грамматикус оставил этот вопрос, стараясь не думать, что могло представлять «огромную опасность» для космодесантника, и ответил:
— Я думаю, они заражают этот мир. Думаю, Император побывал здесь давным-давно, и они оскверняют следы его присутствия с помощью своего ритуала.
Нумеон подошел так близко, что Грамматикус почувствовал запах пепла в его дыхании.
— И что это за ритуал, Джон Грамматикус?
— Я прав?
Нумеон сощурился.
— Что за ритуал?
— Вы знаете, о чем я. Вы ведь хотите их остановить, верно? Вы больше не являетесь легионом, это видно по поврежденному оружию и броне. Сомневаюсь, что вас здесь больше двадцати. Я видел ваши посадочные корабли. Сколько они могут перевезти? Достаточно для наземной войны?
— Девяносто человек при полной загруженности, — ответил Нумеон, — но их отсеки были почти пусты, когда мы отправлялись на поверхность, тут ты прав.
Нумеон нагнулся и поднял кусок пергамента, до этого момента лежавший под ножкой стула.
