Макс Лукадо - Он всё ещё двигает камни
это Господь. Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждою, — ибо он был наг, — и бросился в море.
Иоанна 21:7
Солнце уже отражалось в воде, когда Петр обратил на это внимание.
Золотистый раскачивающийся на глади моря круг. Обычно рыбаки всегда первыми
замечают заход солнца за вершины гор. Для них это значит конец рабочего дня.
Но с этим рыбаком все было иначе. Хотя солнечный свет и отражался в воде, на
сердце его лежала невыносимая тьма. Подул ветерок, но он даже не почувствовал.
Друзья спали рядом, громко всхрапывая, но и до этого ему не было дела. Сеть, 63
валявшаяся у ног, была пуста, море поскупилось на свои дары, но Петр об этом даже
не думал.
Мыслями он был далеко от Галилеи. Его разум снова п снова прокручивал в
памяти ту ночь агонии в Иерусалиме. Лодка качнулась, и призраки того дня
наполнили все пространство вокруг.
Римский воин бряцает оружием.
Блеснуло лезвие меча, дернулась от удара голова.
Прикосновение к Малху, упрек в адрес Петра.
Солдаты уводят Иисуса.
«О чем я тогда думал? — бубнит себе под нос Петр, разглядывая дно лодки. —
Почему я убежал?»
Петр действительно убежал. Повернулся спиной к своему лучшему Другу и дал
деру. Мы точно не знаем, где это произошло. Может, даже и сам Петр не помнил.
Нашел какую-то дыру, какую-то щель, пустой сарай и спрятался.
До того он храбрился: «Если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь»
(Мф. 26:33). Но вот и он в числе прочих. Совершил то, чего клятвенно обещал
избегать. С головой спрятался в собственный страх. Так и сидел. Снова и снова
слышал эхо собственных слов: «Если и все соблазнятся, я никогда... Все, но не я...
никогда... никогда... никогда». Внутри рыбака шла борьба.
Инстинкт самосохранения вступил в тот момент в противоречие с его
преданностью Христу. Нет, на какое-то время посвящение Учителю даже
возобладало. Петр поднялся, выбрался из укрытия, пошел на шум, пока не увидел
освещенное факелами судилище во дворе Каиафы. Остановился у костра и грел
руки. Здесь есть своя ирония. Ночь была холодной. Огонь горячим. А Петр ни тем, ни
другим. Он был теплым. «Петр же следовал издали», — пишет Лука (Лк. 22:54).
Он был предан Христу... но на расстоянии. Достаточно, чтобы видеть
происходящее. Но только так, чтобы не быть замеченным. Однако его все равно
заметили. Какие-то люди там, у костра. «Ты тоже был с Ним, — заявили они ему в
лицо. — Ты тоже был с Назарянином». И так три раза. И каждый раз Петр все
отрицал. И каждый раз Иисус слышал это.
Пожалуйста, поймите, что главная роль в этой драме отречения не у Петра, а у
Иисуса. Господь знал сердца Своих учеников. Знал Он и о предстоящем
предательстве друга. Трижды повторенные слова Петра — как соль на раны Христа.
Откуда я знаю, что Иисус все предвидел заранее? Это следует из Его действий.
«Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра» (Лк. 22:61). Пропел петух и Иисус
обернулся. Его глаза искали Петра и нашли. В тот момент там не было ни солдат, ни
обвинителей-первосвященников. В тот предрассветный час в Иерусалиме было
всего два человека — Иисус и Петр.
Петр никогда не забудет тот взгляд. Хотя лицо Иисуса было все в крови и
избито, глаза смотрели твердо и сосредоточенно. Будто резали скальпелем сердце
ученика. И пусть в реальности все произошло за какое-то мгновение, для Петра оно
останется в вечности.
Вот и сейчас, сколько уже дней прошло, а он все еще видит этот
пронизывающий взгляд Христа. Он совсем не думал о воскресении. Не вспоминал о
64
пустой могиле. О поражении смерти на кресте. Он думал о глазах Иисуса. Он так
хорошо их знал. Столько раз ловил Его взгляд на себе. Вот прямо тут, на озере.
Он же здесь не первый день. Он все-таки рыбак. Он, как и другие, случалось, работал по ночам. Знал, что рыба в прохладе любит кормиться на поверхности, а
днем возвращается на глубину. Далеко не первую свою ночь он проводит на
Галилейском море. И не первый раз он ничего не поймал.
Был уже такой случай несколько лет назад...
Чаще всего по утрам Петр и его компаньоны либо торговали пойманной рыбой, либо чинили сети, а потом шли отдыхать домой с кучей денег и чувством
выполненного долга. Но в то утро денег заработать не удалось. И удовлетворения
тоже не было. Всю ночь трудились, а похвастаться было нечем, кроме какого-то
мелкого вялого планктона и порванных сетей.
И что еще хуже, все об этом знали. Каждое утро берег превращался в рынок.
Жители города приходили за свежей рыбой. Но в тот день рыбы не было.
Иисус был как раз там. Учил. Люди так напирали, места становилось все меньше, потому Петра и попросили предоставить его лодку в качестве трибуны для
выступления. Петр согласился. Может подумал, что хотя бы лодкой принесет людям
какую-то пользу.
Он тоже слушал, как учил Иисус. Иногда ведь и рыбаку полезно послушать
что-нибудь кроме шума волн. Но вот Иисус закончил свою работу с народными
массами и обратился к Петру. У Него вдруг обнаружилась причуда. Он тоже решил
отправиться на рыбалку. «Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на
глубину и закиньте сети свои для лова» (Лк. 5:4).
Петр, конечно, начал ворчать. Самое последнее, чем он хотел бы сейчас
заняться, это снова отправиться ловить рыбу. Уже и лодка почищена. Сети сушатся.
Солнце высоко, да и сам он устал. Самое время пойти домой. К тому же все сейчас
не сводят с него глаз. Они уже и так знают, что сегодня улова не было, а тут еще этот
Иисус. Что Он вообще знает о рыбной ловле?
Ответ был вполне ожидаемым: «Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не
поймали» (Лк. 5:5).
Обрати внимание на усталость автора этих слов.
«Мы трудились». Снаряжали судно. Тащили сети. Гребли веслами. Закидывали
сети при свете луны. Прислушивались к каждому всплеску воды.
«Всю ночь». Ярко-оранжевый закат сменился полуночной чернотой, а потом
настало золотистое утро. Время тянулось так же долго, как кораблики облаков на
фоне луны. Рыбацкие разговоры постепенно затихли, плечи ныли. Город спал, а они
работали. Всю ночь напролет.
«И ничего не поймали». Распорядок ночи изучен до мелочей. Сеть
разворачивают, подбрасывают вверх, пока она не раскроется под ночным небом. А
потом только ждать. Пусть утонет. Потом тянуть. Затем опять. Забрасываешь и
тянешь. Забрасываешь и тянешь. Забрасываешь и тянешь. Каждый такой заброс —
словно молитва. Пустая сеть — неотвеченная молитва. Даже сама сеть, кажется, жалобно вздыхает, когда рыбаки тянут ее на борт.
Так они рыбачили двенадцать часов. А сейчас Иисус решил еще порыбачить? И
не с берега, а на глубине. Петр видит, как его товарищи пожимают плечами. Он
65
видит, что толпа на берегу внимательно смотрит на него. Он не знает, что и делать.
Может, Иисус и знает обо всем на свете, но уж о рыбной ловле Он не может знать
столько, сколько Петр. Только рыбаки понимают, когда время, а когда не время
рыбачить. Когда начать процесс и когда закончить.
Здравый смысл подсказывает, что сейчас самое время закончить. Пойти по
домам. Обо всем забыть на время и хотя бы немного отдохнуть. Но Иисус говорит:
«Если хочешь, можем попробовать еще разок».
Самые трудные дороги проходят по местам прошлых поражений. Иисус знает
это. Вот почему Он вызывается выйти в море вместе с Петром. «Первый раз ты был
один. А теперь Я буду с тобой. Попробуй еще раз. Вместе со Мной».
В итоге Петр неохотно, но соглашается. «Но по слову Твоему закину сеть» (Лк.
5:5). Смысла, конечно, никакого, но он уже был какое-то время рядом с этим
Назарянином и замечал, что в Его присутствии порой все меняется. Появляется вино
на свадьбе в Кане. Исцеляется больной ребенок знатного вельможи.
Весла снова опущены в воду и лодка выходит в море. Бросили якорь, сеть опять
летит в воду.
Петр смотрит, как она погружается, и ждет. Ждет, пока она растянется
настолько, насколько позволяет трос. Рыбаки спокойны. Спокоен Петр. Спокоен
Иисус. Внезапно веревка дернулась. Сеть полна рыбы настолько, что Петр чуть не
вывалился за борт.
«Иоанн, Иаков! — кричит он. — Давайте быстрее!»
Вскоре уже и лодка вся полна рыбы. Настолько, что один борт даже дает
солидный крен. Петр, почти по колено в серебристой трепещущей массе, оборачивается, чтобы взглянуть на Иисуса, и ловит Его взгляд на себе.
В тот самый момент он понял, Кто такой Иисус.
Какое странное место для встречи с Богом! Рыбацкая лодка на маленьком
