Джетти Вудрафф - Покорная
Как только на окрестности опустилась темнота, на нас обрушилось совершенно иное чудо. Ясная ночь с сияющими звездами и яркие огни самолетов открыли нам совершенно другое загадочное измерение.
Когда мы с Иззи устали, мы положили головы маме на колени. Каждая на одну ногу. Мы часто так делали. Засыпали вот так, где-нибудь в Соединенных Штатах. Мы заснули, пока мама перебирала наши волосы. Она часами смотрела в небо, но рано или поздно ложилась вместе с нами. Нас даже не беспокоил шум. Будучи рядом с мамой и держась с Иззи за руки, мы спали счастливым, мирным сном. С гулом парящих над нашими головами самолетов.
Глава седьмая
Изо дня в день мне становилось лучше. И изо дня в день я ничего не вспоминала. Помнила какие-то моменты, события и голоса. Маму и Иззи. Помнила их и больше ничего. Помнила путешествие через горы на поезде с бродягой по имени Бу. Он нравился нам с Иззи. Он играл на губной гармошке, пока мама танцевала с нами вокруг машины. Он даже поделился с нами пачкой картофельных чипсов. Моими любимыми. Я также помнила наше путешествие в Мэн. Мы с Иззи взбирались на высокие валуны, наверно, даже выше того билборда.
Я многое узнала, задавая вопросы девочкам, пока Пэкстона не было дома. Когда они прекращали носиться под солнцем, играя во всё, что угодно, мы узнавали друг друга. Меня завораживало каждое их движение, и я чувствовала безумную, глубокую любовь к ним. Обеим.
Я много времени провела в одиночестве, пока они были заняты, но в субботу Пэкстон заставил меня пойти на детский бейсбол. Я была не против. Кроме походов к доктору, я никуда не выбиралась. Даже на прогулку на пляж. Мне не терпелось сделать это.
- Вставай. У нас полно дел сегодня, - услышала я сквозь глубокий сон. Пэкстон раскрыл занавески, и яркое солнце заполнило комнату. Прищурившись, я посмотрела на часы. Семь тридцать. Детский бейсбол не начинался с первыми лучами солнца.
Я потерла лицо и села, замечая, что впервые сделала это с легкостью. Никакой резкой боли или ноющих мышц.
- Я всегда позволяю тебе указывать, что мне делать?
- Да, с первого дня, - признался он, выгнув брови и широкими шагами направляясь ко мне. Положив руку мне на грудь, он толкнул меня назад, заставляя лечь. Простыни слетели с меня, и пояс был расстегнут. Рутина. Каждое утро, перед тем, как я могла пойти в ванную, Пэкстон снимал мой охранный подгузник. Когда он раздвинул мои ноги и провел пальцем по моим складкам, уже не было такой влажности, как в предыдущую ночь. И все же он делал это. Каждое утро.
Закатив глаза, я мысленно покачала головой, раздраженная.
- Мне нужно пописать.
Мне уже не нужна была его помощь, но Пэкстон, тем не менее, помог мне подняться и последовал за мной.
- Я бы хотел, чтобы ты снова начала заниматься домом. Начнем с мелкого, но я не могу делать все сам, а Трише больше платить за это не собираюсь. Ты можешь возить девочек. И с этого дня будешь готовить.
- Я готовлю?
- Конечно, готовишь. Думаешь, получаешь все это ни за что? - спросил Пэкстон грубым тоном, жестом обводя руками комнату. Да. Дом был хорош. Очень хорош, но это был не дворец. Наверно, высший слой общества среднего класса. Он мог засунуть себе его в задницу.
Пэкстон взял мою зубную щетку и принялся чистить зубы. Меня это не заботило. А почему должно? Он оставил свой яд у меня во рту прошлой ночью. Не похоже, что я от него чем-то заразилась. Очевидно, я была тупицей в прошлой жизни.
Внезапная вспышка перед глазами заставила меня потерять дар речи на пару секунд. Слова Пэкстона влетали мне в уши, но я его не слышала. Комната с тонкими желтыми гардинами стояла перед глазами. Они висели перед стеклянной дверью и развивались на ветру.
- Ты меня слышала? - спросил Пэкстон все тем же злым тоном.
Что за черт?
- А?
- Дом. Я только что сказал, что он был в ужасном состоянии, что мне пришлось платить, чтобы его убрали. Тебе пора начать помогать. Ты мне не нужна, если не можешь выполнять свои обязанности.
Я поковыляла к нему без помощи костылей. Новый аппарат, который дал мне доктор на последнем осмотре, сильно помогал. По крайней мене, моя нога не была больше недвижима. Он хотел, чтобы я начала разрабатывать колено, и назначил терапию на следующий понедельник.
- Мне кажется, я нормально справляюсь с обязанностями. Несмотря на травму головы. Я не умею готовить, - усмехнулась я, сжимая челюсть и бросая на него взгляд.
- У тебя есть планшет. Найди рецепт и ознакомься с ним, или же мне придется приложить усилия, прежде чем мы уедем. - Его слова источали угрозу, даже когда он касался губами моих губ. Это испытывало меня - сколько еще дерьма Пэкстона я была способна выдержать? В одно мгновение он унижал меня, в другое - совал язык мне в горло. Он совершенно мне не помогал. Я не могла спросить его о том, кем была ранее. Получала в ответ одно и то же. Скажи мне: где была, с кем и куда собиралась. Но я не могла ему этого сказать. Я, черт возьми, не знала.
Девочки и соседи могли помочь в определенных рамках, они не знали нас. Не настоящих нас. Они видели фасад. Что-то ненастоящее. Иллюзию. Они не были здесь с самого начала. Триша была моей единственной подругой или соседкой. Я бы не называла ее пока подругой. Не знаю, были ли мы действительно ими. Она сказала, что мы были подругами, и это все, на что я могла опираться.
- Не думаю, что ты хочешь, чтобы я готовила для тебя или для кого-то еще. Мне кажется, будто ты меня похитил и пытаешься дать мне жизнь, которая не является моей. Не чувствую я себя той, которая подчинялась бы.
Пэкстон приложил палец к моим губам, заставляя замолчать тихим "тшш".
- Заткнись. Уверяю тебя, ты именно тот тип, что подвластен контролю. Поэтому ты сосешь мой член. Поэтому твои ноги разводятся, когда бы я ни подошел к тебе. Ты шлюха. Моя шлюха. Я владею тобой, - сказал он тихим, пылким голосом, проводя пальцами по шее. Ком встал в горле, когда он нежно обхватил пальцами мою шею. Его хватка сжалась, а губы встретились с моими. - Тшш, молчи, детка. Повернись и прими душ, как тебе велено.
Трусливое чувство пронзило меня. Я опустила взгляд в пол и повиновалась. Этому я тоже быстро научилась. Если Пэкстон не принимал душ со мной, он выступал в роли зрителя. Как в этот раз. Он облокотился на стойку, скрестив ноги в лодыжках, и пялился, пока я пыталась снять рубашку через голову. Он остановил меня очередным приказом, когда я наклонилась, чтобы снять аппарат с ноги.
- Повернись спиной и сделай это.
- Серьезно?
Прежде чем я успела моргнуть, Пэкстон излил ярость мне в лицо. Его ноздри расширились, вены вздулись. У меня перекрыло дыхание, когда он потянул меня за волосы сильным рывком.
- Тебе стоит остановиться, Габриэлла. Ты молчишь. Закрой свою пасть и делай, что велено. Поняла меня?
Я попыталась сдаться, отступить. Но не могла. Я честно считала, что он спутал меня с кем-то. Это не была моя жизнь. Не могла быть. Никто в здравом уме не связался бы с этим парнем.
- А что, если не поняла?
Пэкстон внезапно отпустил меня и отошел назад.
- Тогда иди. Выйди за дверь и иди, - он указал на дверь, пока я стояла на месте. Мой взгляд метнулся к его серьезному, суровому лицу, затем к двери.
- Куда, черт возьми, мне идти? Ты ни о чем мне не рассказываешь. Где мои родители? Моя сестра? Я знаю, что у меня есть сестра. Ты хочешь, чтобы я вспомнила, но не помогаешь мне. Я не твоя собственность. Ты не можешь владеть людьми, - выпалила я в ответ. Не могла сдержаться. Он был невыносим.
От волнения его лоб рассекли две линии, прямо над прямыми бровями - выражение, которое я видела уже много раз.
- Ты хотела этого. Знала, чего я ожидал, еще до того, как согласилась на что-либо из этого. Ты тоже хотела этого. Теперь же ты считаешь, что можешь просто так изменить правила. Это моя гребаная игра. Или ты играешь по моим правилам, или проваливай нахрен.
- Почему так сложно поговорить со мной, Пэкстон?
- Скажи мне, где была, и я скажу все, что ты хочешь знать, - ответил он, понизив голос до несвойственного ему спокойствия.
Я закрыла глаза с глубоким вздохом. Вернулись к начальной точке. Это было безнадежно. Пэкстону застилала глаза пелена. Пелена, от которой он не хотел избавляться. По крайней мере, не ради меня. Я была вынуждена следовать его капризам. Без причины. Просто потому что. Потому что Пэкстон так сказал.
Бросив на него "пошел ты" взгляд и качнув бедрами, я вывернулась из его рук и склонилась. Затем медленно расстегнула застежку. Ты хочешь сабмиссива, ублюдок...? Получи.
Я не спешила, стоя попой кверху и намеренно выставляя все прелести. Звук расстегивающейся текстильной застежки усиливался с каждой новой полоской. Сантиметр за сантиметром я снимала его. Когда мне нечем больше было заняться, я встала, снова не спеша. Я даже выгнула спину для лучшего шоу.
Скинув рывком волосы с плеча, я обернулась на него, ожидая увидеть его враждебный взгляд. Нет. Даже и близко. Пэкстон стоял, раздвинув ноги и скрестив руки, улыбаясь. Ему было весело. Я его развеселила. Опустив руку к своей промежности, он схватил себя и подошел ко мне. И опять-таки он не сделал то, чего я ожидала. Мышцы моей шеи уже сжались, защищаясь в ожидании его руки.
