Донна Грант - Полночный соблазн
— Не бойся меня, — прошептал Фелан, целуя ее живот и все еще удерживая ее взгляд. — Не бойся этого. Прежде всего, красотка, не отгораживайся от меня. Позволь мне заставить тебя забыть обо всем.
Глаза Эйсли медленно закрылись, когда мужчина, нежно провел губами по ее разгоряченной коже, все ближе и ближе приближаясь к ее сердцевине. Девушка приподняла бедра, отчаянно нуждаясь в соприкосновении с ним и с тем удовольствием, что обрела в его объятиях.
Его большие ладони легко и плавно скользили по всему ее телу, касаясь, изучая. Она почувствовала, что оживает под этими руками, как будто именно его прикосновений Эйсли ждала всю свою жизнь.
Затем рот Фелана оказался на ее разгоряченной плоти. Эйсли застонала, когда его язык прошелся по ее влажным складочкам. Он лизал и посасывал ее клитор, пока девушка не задрожала от еле сдерживаемого желания.
Мужчина медленно и неотвратимо подвел Эйсли к краю, только чтобы оставить ее задыхающуюся, и молящую о большем.
— Еще нет, — пробормотал он напротив ее бедер.
Он снова коснулся ее языком, беспощадно дразня клитор. Она вскрикнула, когда Фелан потянулся вверх и обхватил ее полные груди.
Почувствовав, что он ущипнул ее соски, девушка дернулась под ним. Боль, смешанная с удовольствием, была слишком сильной. Желание усиливало напряжение внизу живота с каждым движением его языка.
Оргазм обрушился на нее, лишая дыхания, ее тело дрожало от его интенсивности. Она плыла, блуждала, дрейфовала в море полной удовлетворенности.
Ее лоно все еще пульсировало, когда Фелан встал на колени и схватив ее бедра, приподнял их. Она наблюдала, как он крепко держал ее, водя головкой своего возбужденного члена по ее плоти.
Она застонала. Ее чувствительная плоть жаждала еще раз почувствовать его внутри. Эйсли встретилась с ним взглядом, и его толстый, упругий член наполнил ее.
Поза, в которой он взял ее, не позволяла ей пошевелиться. Он полностью все контролировал. И ей это нравилось.
Она нуждалась в этом.
Она жаждала этого.
Также как она нуждалась и жаждала его.
Это должно было пугать ее, но не пугало. Ничто не могло, пока Фелан касался ее.
Он глубоко погрузился в нее, и удовлетворенный стон прогрохотал у него в груди. Она сцепила свои лодыжки у него на талии и сжала в кулаках одеяло, когда он покрутил бедрами. Он давал ей время привыкнуть к толщине и длине, прежде чем начал двигаться.
Эйсли застонала от ощущения его толчков внутри нее. Она выгнула спину и сжала ноги, но он отказывался ослаблять хватку на ее бедрах.
Его пальцы впились в ее плоть, когда он продолжал погружаться в нее, глубже и сильнее, с каждым разом. Ее тело уже близилось к следующему оргазму.
Крик удовольствия слетел с ее губ, когда толчки Фелана стали чаще. Он задал такой ритм, который она не могла игнорировать.
Ее тело было в огне. Каждая клеточка ее естества гармонировала с ним, ожидая, когда он вознесет ее в рай в следующий раз.
Она могла быть не в состоянии двигать бедрами, но она встречала каждый его толчок сжимая ноги и зажимая его член. Он прошептал ее имя и усилил толчки.
— Фелан, — пробормотала она, когда почувствовала приближение кульминации.
Внезапно, он отпустил ее бедра и склонился над ней, уперевшись руками по обе стороны от ее головы. Их взгляды столкнулись и удерживались, пока он продолжал погружаться в нее.
Эйсли схватила его за талию, когда почувствовала первую волну оргазма. Она выкрикнула его имя, когда первая волна оргазма накрыла ее. Еще одним толчком, Фелан погрузил себя глубже.
Удовольствие повлекло их, распускаясь и возрастая, пока не объединилось в ослепительное свечение экстаза.
***
Становилось все легче и легче удерживать воспоминания. Каждый раз, когда он забывал, имя всплывало в его сознании.
Эйсли.
Он чувствовал, как сила наполняет его тело, чувствовал, как магия поглощает его с каждой минутой. Но не чувствовал ни сердцебиения, ни дыхания.
Если бы он только знал, где находился, то мог бы вернуться. У него были дела, которые он должен сделать. Такие как … и, как обычно, его воспоминания пропадали.
Что бы его не ждало, это было важным. Он знал это несомненно. Это заставляло его напрягать свой мозг и искать ответы.
Эйсли.
Она была недалеко. Если бы только он мог добраться до нее. Она могла помочь ему. Он был уверен в этом, как был уверен, что сможет вернуться.
Но “куда” именно он вернется?
Оно вертелось у него на языке, но чем больше он пытался ухватиться за имя, тем дальше оно ускользало от него.
Он не собирался сдаваться. Нужно немного больше усилий, чтобы сделать это, и тогда у него будет все, в чем он нуждался.
Эйсли.
Глава 17
Фелан был не из тех, кто обнимается после секса, но, опять же, он никогда раньше не был в постели с Эйсли. И это была его постель.
Опять же, впервые.
Мужчина приподнялся на локте и провел пальцами по впадинке между ее грудями, а затем медленно вниз, по ее животу. Девушка улыбалась, ее глаза были закрыты.
— Щекотно, — прошептала она.
Фелан открыл рот, чтобы ответить, когда заметил четырехдюймовый (ок. 10 см — прим.пер.) шрам внизу ее живота. Он медленно провел пальцем по шраму, задаваясь вопросом, почему она не сказала ему, что у нее был ребенок. А затем задумался — где сейчас ее ребенок.
— Там я ничего не чувствую.
Он взглянул на нее, заметив, что улыбка исчезла, а глаза по-прежнему закрыты. Девушка была неподвижна, как будто могла лишь выдавить из себя эти слова. Ее скорбь была очевидна, и Фелану не нравилось, насколько это его беспокоило.
— Это один из тех секретов, которые ты не хочешь мне рассказать.
— Немногие знают об этом. Это мое бремя.
— Ребенок был мальчиком или девочкой?
Открыв глаза, девушка повернулась к нему.
— Девочка. Помнишь я рассказывала, что вернулась к своим родителям, а затем снова ушла?
— Да.
— Я находилась там шесть недель, до того, как узнала, что беременна. Мы думали, что я подхватила грипп или что-то еще, потому что меня постоянно тошнило. Мама отвезла меня в больницу, где врач сообщил мне, что я в положении. Всю обратную дорогу домой, мама не произнесла ни слова.
Фелан услышал не только тоску в ее словах, но и едва прикрытый гнев и неверие. По ее интонации, он понял, что финал этой истории не был счастливым.
— Прошла еще пара дней, пока я смогла съесть половину тоста и меня не тошнило. За это время я не видела и не слышала своих родителей. После второго кусочка тоста, я немного осмелела и намазала тост маслом. А затем я сорвалась и добавила джема.
Она улыбнулась, но улыбка не затронула ее глаз. Фелан не мог понять почему, но он взял ее руку в свою и просто держал ее.
— Я пошла поговорить с моими родителями, — продолжила она. — И вот тогда мой отец вышвырнул меня из дома. Мама лишь сидела и плакала. Она даже не взглянула на меня. Мне было позволено собрать только маленькую сумку. У меня не было денег, и, да простит меня Бог, но я стащила папин кошелек когда уходила.
— Что еще тебе оставалось? — спросил он. — Я поступил бы точно также, красавица. Куда ты отправилась?
Она судорожно вздохнула.
— В Эдинбург. У меня там был школьная подруга. Я не нравилась ее приятелю, но она позволила мне несколько недель ночевать на диване. Я нашла работу. Оплата была жалкой, и я всегда была голодной. В квартире никогда не было еды. Несколько раз мне удавалось накопить и купить нормальной еды, но этот ублюдок воровал деньги или забирал продукты.
— Скажи мне его имя.
Это вызвало легкую усмешку.
— Я могла бы поймать тебя на слове. Я не могла позволить себе отдельную квартиру, и я злоупотребляла своим присутствием. Поэтому, я выждала еще пару недель, сохранив свои сбережения, пряча их в ботинки по ночам, в которых ходила днем. Затем я перебралась в Питлохри (небольшой город в центральной части Шотландии в области Перт и Кинросс. Расположен на берегу реки Таммел — прим.пер.). Я только что приехала и искала место, где можно перекусить, когда встретила человека, который работал на соседнем ликероводочном заводе. В тот день я получила работу продавца в магазине. Мне даже подыскали маленькую квартирку, которую я могла себе позволить.
— Звучит так, будто дела стали налаживаться.
— Так и было. Находясь там, я впервые почувствовала, как мой малыш пошевелился.
Ее полная слез улыбка была сияющей, и у него перехватило дыхание от любви, которую он видел в этой улыбке и ее воспоминаниях. Фелан мог сказать, что за время всех своих скитаний, он вряд ли видел что-то, столь полное любви.
Фелан никому не доверял настолько, чтобы сблизиться и иметь какие-то глубокие чувства. С Хароном он мог немного уменьшить те стены, которыми окружил себя, потому что Харон был Воителем, и тоже находился в горе Дейдре.
Но с женщиной никогда.
